Чарльз Дэнсмур стал политиканом. Деградация приближалась к нему настолько постепенно, что он даже не заметил, когда это произошло. Теперь возникло тревожное ощущение, что где-то по дороге он потерял ориентиры. Два года, проведенные в жестянке, летящей сквозь одну из самых не гостеприимных для человека сред, сказались на его мышлении. Любопытный эффект — как будто облезла защитная краска под жестким излучением от неэкранированного светила. Сэр Чарльз рассмотрел свою научную карьеру с новой точки зрения и обнаружил, что в целом жил неправедно: шагал по чужим головам, добивался цели где обманом, где угождением, а где и взятками. Еще не так давно он гордился виртуозным умением наносить булавочные уколы оппонентам, наивно полагающим, будто честность — лучшая политика… То, что входило в его привычный образ жизни — непосредственное окружение, узкий круг людей и игр, в которые они играли, — внезапно показалось сэру Чарльзу безнадежно пустым. Когда целый мир становится не больше пылинки, все оказывается абсолютно ничтожным. Он больше не клял того, кто занял освободившееся место президента Федерации египтологов. Разве это скажется на траектории кометы?
Самое удивительное, что, впервые пройдя через тяжелейший приступ самоанализа, вызванный напряжением перелета и разочарованием от его завершения, сэр Чарльз почувствовал себя намного лучше. Человечность могла ничего не значить в масштабах мироздания, но она многое значила для него. Была Проблема, которую нужно решить, самое важное задание, которое только мог получить человек. Отныне для него не имело значения, что станет с Дэнсмуром. Имело значение, что станет со всеми остальными.
У Пин Юй-ву, младшего клерка Четвертого Гражданского отдела Предотвращения преступлений и вынесения наказаний Юханьской экономической зоны провинции Жуангжу, выдался неудачный день. Идиот-чиновник отправил докладную об усилении активности беспризорников. Кто-то объединил малолетних шакалов в организованную банду, которая совершает набеги на окраинные высотные здания и крадет съестное с рынков — под руководством харизматического лидера.
Ерунда, конечно. Беспризорники — анархисты в чистом виде. Пин Юй-ву никогда не понимал, как они вообще выживают. Хотя, по правде говоря, биологический век беспризорника недолог. Лишь за счет трущоб их ряды постоянно пополняются.
К сожалению, раз докладная пошла по инстанциям, на нее следовало отреагировать, и в результате крайним оказался он — Пин. Отсюда вполне понятное раздражение. Если бы только дурак-чиновник сначала послал неофициальный запрос, его можно было бы просто отложить. А теперь…
Вздыхая по поводу трудностей жизни, младший клерк уставился на незаполненную графу на бланке, куда требовалось вписать рекомендации о принятии дальнейших мер. Если они будут приняты. Менее опытный служащий мог бы поставить штамп с резолюцией «мер не требуется» и положить злополучную докладную под сукно. Однако Пин знал, что поспешно отклоненные дела имеют тенденцию всплывать, когда их ждешь меньше всего, и не только всплывать, но и сопровождаться грозными требованиями объяснить свои рекомендации, уже оцененные начальством как проявление несоответствия занимаемой должности. Главная задача бюрократа любого ранга — прикрыть собственную задницу.
Необходимо завернуть дурацкую бумагу таким манером, чтобы наверху ее не восприняли всерьез, или дать такое заключение, которое не требовало принятия мер. Ни в том, ни в другом случае она не должна привлекать внимания при прохождении снизу доверху.
Пин Юй-ву поступил как обычно: зарегистрировал докладную для дальнейшей отправки на рассмотрение высшего иерархического чина, только добавил малюсенькое примечание, указывая на очевидные неточности сообщения, и предложил (ни в коем разе не рекомендовать!) направить независимого расследователя — если, конечно, мудрое руководство посчитает полученные сведения достойным такого действия.
Наверняка докладную примут за порождение мозга, залитого крепким спиртным напитком, хотя Пин слыл трезвенником… Бредовое сообщение о дисциплинированной стае одичавших собак явно не имело никакого смысла. Как и цвет кожи предполагаемого вожака. Скорее всего, он просто никогда не умывался.
«Жаворонок», как известно, был оснащен комплектом из девяти ОС-модулей — маломощных и маломестных челноков, способных на перелет между лунами Юпитера. В течение рейса они использовались в качестве кают для экипажа. Космолет — слишком изящное название для бесформенной связки нанофиберных распорок и деформированных отсеков — нес оборудование и материалы. Сопровождающая флотилия, главным образом, предназначалась для жизнеобеспечения команды.
Каждый из модулей «Жаворонка» служил и в качестве дополнительного склада. Сэр Чарльз и его СРЮП боялись, что забудут взять в дорогу что-нибудь жизненно необходимое.
Никто не знал, что их ждет впереди; никто не знал, в чем возникнет нужда. Проблема была и с чужаками: чужаки есть чужаки. Зато понятно, что, если какого-нибудь специфического элемента не окажется на борту или если его нельзя будет изготовить подручными средствами, тогда экспедицию можно смело похоронить. Во время двухлетнего путешествия СРЮП могли рассчитывать только на собственные силы.
Высший приоритет проблемы — определить местоположение чужаков, затем — контакт с ними. В списке значилось и выявление активных колесников, поскольку они могут привести к обитателям системы Юпитера. Так что экспедиции следовало контролировать весь диапазон электромагнитных волн. На «Жаворонке» не было места, чтобы развернуть соответствующую аппаратуру, зато база на Европе соответствовала задаче идеально.
Итак, первым делом стали перемещение оборудования на расконсервированную станцию и организация системного поиска и контроля. Ожидалось, что чужаки обитают на одной (или нескольких) луне (лунах) — очевидное негостеприимство Юпитера, конечно, не могло способствовать зарождению разума. Однако небольшая, но влиятельная группа инакомыслящих советников сэра Чарльза настаивала на тезисе, что родиной чужаков все же окажется газовый гигант, поэтому «Жаворонок» нес на борту несколько зондов, приспособленных для исследования глубин ядовитой атмосферы Юпитера.
