— Поехали. Разыграем, кто первый бросает…

Увлекательную игру прервало знакомое жужжание объектива и слова:

— Как замечательно! — И вновь жужжание.

Мальчишки вскинули головы.

— Вот мы вас тёпленькими и взяли! — выкрикнула, выскакивая из-за фотографа, рыжая весёлая девушка лет восемнадцати.

— Динка! — вскрикнул, вскакивая, Чен, но Сёмка и Чёт в мгновение ока опередили его и уже крутились вокруг Дины, обнимая и повисая на руках.

— Отстаньте, черти! Лучше сбегайте вниз и принесите из машины пакеты с едой.

— Валька, давай с ними, — скомандовал Быстрый.

— Чен, ты представляешь, эти с-суки в управлении мне последний приличный сарафан порвали, — злобно и в то же время с какой-то бесшабашной радостью сказала Дина и, повернувшись боком, продемонстрировала появившийся разрыв, что шёл до самой талии.

Заметив, что на неё смотрит и фотограф, она призывно повиляла голым бедром. Под голубеньким с белыми цветочками сарафаном никакой другой одежды, конечно, не было.

— Что случилось? — спросил Чен.

— Ай, я уже устала рассказывать, потом-потом, я спать хочу, спать, спать, спать!

Проходя мимо Чена в соседнюю комнату с единственной кроватью в доме, она чмокнула его в щёку и провела ладонью по короткому тёмно-русому ёжику.

Фотограф подошёл к окну и, смахнув пыль, сел на подоконник. Это был мужчина средних лет, обычного телосложения, с таким же обычным, ничем не запоминающимся лицом. Единственное, что могло обратить на себя внимание, это его непроницаемость, надетая, как маска. Он был в светло-серых свободных летних брюках и рубашке, серой бейсболке и кожаных шлёпанцах на босу ногу, через плечо висела сумка для фотоаппарата.

— Утром, пока клиент спал, она обчистила квартиру, прихватив компьютер с маячком спутникового слежения.

— Блядь, ну откуда я знала, что у этого пидора стоит эта ёбаная система?! — раздалось из комнаты Дины.

— Её взяли, когда она пыталась спихнуть комп скупщику.

— Чёртовы управленцы, ещё бы пару минут, и хер бы они меня достали. Ёбаные ублюдки, ещё и сарафан порвали! — Дина появилась в дверях, прижимая к груди снятый сарафан и сверкая глазами. — Но ничего, слепок-то я сняла и ключики уже заказала. Ох, вернёмся мы к нему, парни. Не заберу, так разъебу этот комп к чёрту!

— Мы уже идём, — донёсся снизу голос Чёта, видимо, решившего, что зовут его.

— В общем, позвонила я из управления Тимуру, и он меня вытащил, я типа сбежала.

— Ага, пришлось раскошелиться, но вы же мои лучшие модели. Люди на вас в музеях и выставках смотрят.

— Пиздишь, — сказал Быстрый.

— Будем в Нью-Йорке или Париже — я тебя в фотогалерею свожу.

— Во заливает!

Словно муравьи, таща большие пакеты с едой, появились мальчишки. Их лица сияли такой радостью, что Дина тут же забыла о своих злоключениях и, улыбаясь, упорхнула в свою комнату, чтобы тут же появиться в коротких шортиках и не доходящей до пупка майке.

— Ты же спать собиралась, — сказал Быстрый.

— Не будь занудой, я уже передумала.

— Здесь столько, столько, — заговорил присоединившийся к пацанам Витька, — просто офигеть сколько.

— Растяните хоть на неделю, — сказал фотограф, — только не высовывайтесь. Кукольники до сих пор прочёсывают город.

— Дина, еда — это хорошо, это замечательно, но ты про меня не забыла? — спросил Быстрый.

— Не забыла, — передразнила Дина, — но если увижу, что ты опять мелким покурить даёшь — придушу.

Быстрый ухмыльнулся и зарылся в пакеты, извлёк блок сигарет.

— Ни за что не дам, мне самому мало!

— Жлобина! — протянул Валька.

— Только попробуй спиздить, Динка за тебя возьмётся.

— Ага, — подтвердила Дина.

— Да ладно, я уже завязал.

— Вот брехло мелкое.

Вся еда была извлечена из пакетов и рассортирована. Съесть надо было ту, что могла испортиться в первую очередь.

— Вот так пир, — раз за разом повторял Сёмка.

— Это всё Тимур.

— Спасибо, Тимур, спасибо!

— Лопайте-лопайте, только не толстейте.

— Потолстеешь тут.

— Ага.

Немного насытившись, ребята поднялись с пола.

— Чен, надо за водой к ручью сходить и дров натаскать.

— Быстрый, я так спать хочу, сил нет.

— Ладно, я мелких возьму.

Быстрый с пацанами ушли. Дина вновь отправилась в спальню. Чен остался наедине с фотографом.

— Я на берег.

— Пойдём, хочется окунуться, — сказал Тимур, снял штаны с рубашкой и в одних плавках последовал за Ченом. — Чен, у тебя спина опять облазит.

— Я знаю, она всё время облазит.

— У меня масло от загара есть, хочешь, намажу?

— Нет, не надо.

— Давай, болеть не будет.

— Да она и так не болит, чешется только.

С площадки возле дома вниз вела вмурованная в скалу железная лестница.

— Как вы по ней лазить не боитесь? Она же еле держится.

— Ничего, на нас хватит.

Они спустились на берег.

— Я вон на тот камень пойду.

Чен показал на длинный плоский камень метрах в двадцати от лестницы. Он возвышался на полметра над водой.

— Хорошо, я с тобой.

— Мы всегда на нём загораем, там места много.

Фотограф, любуясь ловко скачущим Ченом, осторожно перебирался с камня на камень вслед за ним.

Чен уже лежал на животе, подложив под голову руки и щуря на Тимура светло-зелёный глаз. Тот сел рядом, вздохнул.

— Да, нелёгкая акробатика для такого старика, как я.

— Пфы! Ты совсем не старик, — сказал Чен и закрыл глаза.

Мужчина снял сумку с фотоаппаратом и поставил на камень подальше от воды, лёг на бок рядом с Ченом, легонько царапнул и потянул слезающую кожу на его лопатке.

— Сёмке тоже нравится меня обдирать, он просто с ума от этого сходит.

Чен лежал, чувствовал лёгкие прикосновения фотографа, лучи солнца и начинал соскальзывать в сон.

— Может, всё-таки намазать тебя маслом?

Чен расслабился, и он был благодарен Тимуру за Дину.

— Ну намажь, если хочется.

Фотограф сел, достал из сумки бутылочку с маслом, открыл, наклонил над спиной Чена. Прозрачные золотистые капли упали на спину, побежали с боков вниз, но были пойманы накрывшими их ладонями. Медленными, плавными движениями мужчина размазал их по горячей спине с тонкой кожей, под которой почти не ощущалось мышц, одни косточки. Но господи, как же приятно было вести по ней ладонями и ощущать живое тепло юного тела.

Ритмичные, расслабляющие прикосновения Тимура, такой же ритмичный плеск волн и приятный аромат масла совсем погрузили Чена в сон, и когда мужчина сказал: «Сними шорты», он только приподнял зад и расстегнул пуговицу.

Фотограф потянул шорты вниз, оголяя почти такие же загорелые, как спина, ягодицы. Выдавив ещё масла прямо в ложбинку, он не спеша намазал их и перешёл на ноги.