— Сегодня самая короткая ночь.

— Да, самая короткая.

*

Уже зимой, после того, как меня окончательно усыновили и я переехал жить к ним, я смотрел на нашу с Костей фотографию. Смеясь, мы стояли с рюкзаками возле машины и были готовы отправляться домой. А под стеклом перед фотографией алели цветочные лепестки. Даже сухие, они не потеряли своего яркого цвета и казались живыми. Подошёл Костик и встал рядом.

— Хорошее было лето, — сказал он с теплотой в голосе. — Ты всё-таки засунул туда мак.

— Это не мак, это Лиин — волшебный цветок, способный вернуть тех, кто ушёл навсегда.

Костя мягко улыбнулся.

— Ты всегда был выдумщиком. Разве забыл, как перед самым отъездом мы ходили на твою любимую поляну? Она вся была усыпана дикими маками. Ты собрал эти лепестки и сказал, что сохранишь их в память о лете и нашей дружбе. Это ты, Лиин, мой чудесный и самый замечательный друг.

А как же цветок и такая тяжёлая дорога к нему, домой? Мак, просто мак…

И голос Кости:

— Это твоя душа, Лиин, как волшебный сказочный цветок.

*

Тинк замолчал. Он сидел на веранде Дома в окружении девчонок и мальчишек, что слушали его, затаив дыхание. В ночной тишине о стекло лампы бились мотыльки. Одна из девочек вздохнула и сказала:

— Какая замечательная история, мне она понравилась намного больше, чем те, про вампиров.

Тинк улыбнулся и погладил её по плечу.

— А Лиин, он к нам ещё придёт?

— Сегодня, думаю, нет, так как всем нам уже пора спать, а вот завтра, когда взойдёт солнце…

========== 29. Ян ==========

Вот и десятый класс начался. Осталось продержаться два года. Прогуливаю уроки, сам и с Колькой — это самые счастливые моменты школьной жизни. Благо я как-то умудряюсь получать хорошие оценки, и поэтому на мои прогулы закрывают глаза, а ведь я совершенно ничего не учу, а на уроках пишу в тебе, Дневник, или играю с Колькой в морской бой. Как я потом поступать буду, ума не приложу. И куда поступать? Почти все пацаны в военное собираются. Я тоже об этом думал, но мне нельзя в армию: если начну убивать, уже не остановлюсь. Слишком хорошо я умел это делать, и Зверь во мне возьмёт верх. С другой стороны, у меня будет целых пять лет, чтобы подготовиться, а так я загремлю в армию сразу после школы. Военное лучше тем, что там я буду на полном обеспечении. А в обычном ВУЗе надо думать, где и на какие шиши жить.

Я хочу уехать из дома, хочу жить самостоятельно. Что я умею? Писать? Но, чтобы стать профессиональным писателем, нужно владеть языком и поступать на филфак. А у меня с русским беда, мой ум совершенно под другое заточен. Даже выучив правила, я не понимаю, как и где их применять, и, ставя те же запятые, опираюсь только на интуицию. Тем более что я люблю писать, только когда мне пишется. Если это превратится в работу, то я сам процесс возненавижу. Могу вести йогу, но не могу брать с пацанов деньги, потому что тогда они будут зависеть в этом вопросе от родителей, а я знаю, как это неприятно; а преподавать взрослым — это мука, такие они закостенелые.

Нужно что-то простое, не противное, но дающее доход. Благодаря Тёмному я хорошо чувствую сознания машин, особенно компьютеров. Нет ничего проще и понятнее информатики. Я чую, почему компьютер не работает и что надо в нём поправить. Бывает, что даже одного осознания достаточно, чтобы он заработал. Учительница по информатике говорит, что они меня боятся, что стоит мне прийти, как всё само начинает работать. Поэтому если и поступать в военное, то на радиотехнику. Тогда после обучения я смогу и на гражданке легко работу найти. Тем более что компьютеров будет становиться всё больше и больше. Я вижу, как Тьма прорастает в мир. Скоро она объединит их в единую сеть, как это было в Сфере Тёмного Сияния перед исходом машин, а потом в эту сеть загрузят человеческие сознания. Иногда мне кажется, что история повторяется.

Ходим с одноклассниками в качалку. Надо же к военному подготовиться. В волейбол и баскетбол играем. Начал бриться. Это какое-то мучение.

*

Вот мне и шестнадцать! Теперь могу на взрослые фильмы ходить. Ха-ха! Мама электрическую бритву подарила. Одним страданием меньше. Пытаюсь скрестить йогу с магией и придумать свои занятия, так как все курсы, что были в книжках, я освоил, а нового ничего не попадается. Очень не хватает знаний и опытного наставника. Где ты, мой дон Хуан? А Хенаро мне ещё ближе. Я бы не был таким тупым, как Кастанеда. Я бы в тебя как клещ вцепился и не отходил. Такое впечатление, что, кроме меня, йогу вообще никто не практикует. Интересно, я когда-нибудь встречу живого йога? Про учителя я уже вообще молчу, но хотя бы практика, чтобы было с кем поговорить на интересующие меня темы. Или придётся во всём самому разбираться? Йоги, ау! Есть ли вы на свете? Спасибо хоть Шива мне отвечает. А может, я его просто придумал? И говорю сам с собой. Тяжело, Дневник, одному.

Да, я же теперь знаю, что Бабаджи говорил: «Ом намах Шивайя!» Это называется мантра. Её и агхори произносят. Но те, про которых я в энциклопедии прочитал, мне совсем не понравились. Зачем придумывать новые пороки и предаваться им, если достаточно тех инстинктов, желаний и влечений, что уже есть в теле? Чтобы понять, что всё есть Бог? Но ведь это и так очевидно. Хотя понять — это не то же самое, что пережить.

*

Дневник, я влюбился. Ты только не смейся (хватит того, что я сам над собой смеюсь), но это Лора Палмер из Твин Пикса. Мы с ней очень похожи. Двойная жизнь, тайный дневник, секс, насилие и смерть. Внутренняя тьма и стремление к свету. Но мне повезло, что мой Боб оказался всего лишь человеком. Иначе я бы тоже погиб. Хотя, может, лучше умереть, чем жить с этим? Каждую серию я с замиранием сердца ждал титров, чтобы увидеть её улыбку. Я и книгу купил ради этой фотографии. Теперь она стоит у меня на полке. Я её даже целовал. Жаль, что такого человека нет в моей жизни, она бы меня поняла.

*

Ура! Ура! Делал сегодня с пацанами первую часть вихревого комплекса, который я сам придумал. Он для шейного отдела позвоночника. Потом к нему добавятся грудной и поясничный. Им, конечно, больше всего стойка на руках понравилась. Только никто в неё из стойки на голове отжаться не смог. Поэтому я им пока так разрешил ноги закидывать, и они мне чуть дверь своими копытами не выбили. Всех моих монстриков распугали. Ничего, они им ещё приснятся. Так что они будут на руках не только отжиматься, но ещё бегать и подпрыгивать.

Делаем первое скручивание. Я спрашиваю: «Чувствуете, как поток в позвоночник ввинчивается?» А они на меня так смотрят, что аж плакать хочется. О, как я теперь понимаю дона Хуана!

— Вы крест, — спрашиваю, — магический представляете?

— Какой крест? Ты нам про крест ничего не говорил.

— Два луча, уходят в бесконечность, один горизонтально через руки, другой вертикально через тело.

— А, точно, про бесконечность помню!

— Ну, а в ладонях что-нибудь чувствуете?

— Руки уже устали, сколько ещё стоять?

Теперь ясно, как Шива стал разрушителем и откуда взялась Кали, а ещё отрешённость, смирение и терпение. Скоро оно у меня станет воистину бесконечным, и тогда я, наверно, даже начну любить своих учеников, но пока ответ был такой: