Утром он замерз и проснулся. В открытое окно задувал прохладный ветерок. Рядом с лицом, на подушке лежали красные от крови перья голубя.

Искупавшись в бассейне перед домом, Кай сел в кресло, откинулся на спинку и надел солнцезащитные очки.

Вчера он вновь встречался с Гришей, что играл на куче песка.

— Привет, я вас помню.

— Привет, как там голубь?

— Его кот съел и три перышка мне подарил.

— Представляешь, однажды мы с твоими родителями заблудились в лабиринте под музеем. Его создали древние маги, и из него можно попасть в волшебный мир.

— Правда?

— Да, эта волшебная страна зовется Миром Спокойствия.

— Я уже слышал это название, кажется, родители о нем говорили. А ты можешь мне его показать?

— Конечно, пойдем! Дай руку.

Кто-то прошел по тропинке и остановился рядом с Каем.

— Чего тебе? — спросил Кай.

— Гриша пропал, — сказал Том.

— А я здесь при чем?

— Последний раз его видели с тобой в музее.

— Я не знаю, что стало с Гришей. Вы ведь его родители и должны были лучше за ним следить.

— А если он твой сын, Кай?

— Это невозможно, — спокойно ответил Кай.

— Ты в этом уверен? Полина считает иначе. Она мне всё рассказала. Неужели ты не заметил, как сильно Гриша похож на тебя, и не только внешне.

Кай задумался, вспоминая мальчика.

— Если Гриша мой сын, то он как раз там, где должен быть.

— Я так и знал, что ты к этому причастен.

— Да, я отправил его в Мир Спокойствия.

— Верни его!

— Это невозможно.

— Я не уйду без него.

— Тогда умри, Том, — сказал Кай.

Том подошел к краю бассейна и упал в воду. Он медленно пошел ко дну, вдыхая ртом воду. Каю показалось, что он слышит хриплый всасывающий звук. Казалось, что Том плачет. А затем он сделал несколько судорожных движений и замер.

После исчезновения Гриши и смерти Тома, Полина стала собирать фотографии, на которых Кай менял свой облик и, вылезая, убивал. Она даже выкрала фотографию из его дома, что висела в спальне, в рамке под стеклом. Чтобы проникнуть в дом, она воспользовалась ключами, что у неё остались с детства. Кай заметил исчезновение фотографии, но не придал этому большого значения. В день рождения Кая Полина взяла фотографии и вышла во двор. Через час должно было взойти солнце. Кай в это время спал. Полина разожгла костер. Вокруг костра она разложила фотографии. Затем стала произносить заклинание, которое сама придумала.

«Вернись назад в кромешный мрак. Уйди, очисти мир Итари. Пусть солнца луч твой лик в прах обратит. Пускай рассеет мрак, что ты в глазах таишь. Пусть разум торжествует верх, и доброта пусть победит. И теплый свет коснется сердца твоего, растопит лед и оживет оно в любви!»

Она повторяла его, пока не взошло солнце. Потом взяла железный прут и, раскалив на огне, проткнула лицо Кая на первой фотографии.

Кай закричал и проснулся, чувствуя страшную боль в сердце. Ему показалось, что сердце сейчас разорвется от боли. Он глянул на пустое место, где раньше висела фотография, и все понял.

Посмотрев в зеркало, он увидел, что правой стороны лица уже нет. Лицо словно стало двухмерным, и его выжигали. На выжженных местах виднелись черные круги и ничего похожего на плоть. Кай вышел из дома и устремился к Полине. Каждый шаг его был равен тысяче шагов. Кай распахнул дверь во двор так, что она оторвалась и увлекла за собой часть забора. Он больше не сдерживал свою ярость и силу. Казалось, ничто не может остановить его неумолимого приближения. Он заметил, что все фотографии кроме одной, из его дома, горят. Полина занесла прут над последней фотографией. Кай бросился вперед, но чем ближе он подходил к горящим фотографиям, тем слабее становился, и тем сильнее горело от боли сердце. Лишь в центре остался небольшой участок холода и мрака. А в это время Полина говорила свою заключительную речь.

— И вот настал возмездья час за Тома и детей, что погубил, когда злым был!

Она размахнулась и ударила по фотографии, но прут не смог разбить толстого стекла. Кай засмеялся, глядя на опешившую Полину.

— Дура! Меня так просто не убьешь!

Она ударила ещё раз, и стекло покрылось сеткой трещин. Всем сознанием Кай ушел в последний нетронутый кусочек мрака внутри сердца и почувствовал, как леденеет разум, как наливается силой тело. Он стал чистым намерением и сделал шаг вперед.

Еще один удар, и стекло разлетелось. Она в последний раз занесла прут, но Кай уже был за её спиной и выхватил его у неё из рук.

Ударом он отшвырнул Полину, поднял фотографию, стряхнул осколки и положил в карман. Полина лежала перед ним на земле. Он занес прут и воткнул ей в грудь. Заглянул в глаза и увидел любовь. Сердце дрогнуло, но сковавший его холод, не дал воли чувствам. Он вырвал прут из её груди и воткнул ещё раз, прямо в сердце.

Смерть Полины стала последней капле, последней жертвой. Он увидел их все, с момента освобождения из гранита. Жертвы, что принес он, дабы укрепить связь между Итари и Миром Спокойствия. Теперь он знал, что нужно делать, чтобы полностью вернуться в Мир Спокойствия. Жертвы были принесены, страшные жертвы, почти разрушившие заклятие Палача. Осталось сделать последний шаг.

Кай достал из кармана фотографию, посмотрел на детей, словно запоминая их лица, и бросил в огонь. Языки пламени лизнули бумагу, пробуя на вкус, а затем она вспыхнула. Тело Кая тоже вспыхнуло зеленым огнем и сгорело вместе с фотографией.

Теперь Кай был полностью свободен и возвращался в родной Мир Спокойствия, чтобы вновь стать Оборотнем и продолжить войну с Палачом.

Два похожих, как отражения, мальчишки играли в войну.

— Все по-настоящему? — спрашивал один у другого.

— Да, так интереснее.

— А мы потом вспомним?

— Я кое-что придумал для этого. Смотри.

— Здорово! Пусть он лежит здесь, только, чур, не трогать.

— Согласен.

— Я буду играть за детей, в них больше жизни.

— А я за взрослых, в них больше смерти. Ходи первым.

— Хорошо! А страшно будет?

— Я постараюсь.

Человек по улице снов шел. Его по лицу дождь хлестал, возможно, слезы смывал, что бежали из глаз.

Покосился дом его, сдвинулась старая крыша. Ласточки из гнезда улетели, оставив птенцов умирать.

Радовались злые соседи, видя пляску огня, что дом его охватил, из окон с дымом вырываясь.

Но все это смех. От смеха слезы текут по лицу. Те слезы, что смывает дождь, льющийся с безоблачного неба.

На небе звезды горят, как сверкающие угли на пепелище. Дети пекут в них картошку. Пекут, не видя праха птенцов.

Человек, что любит дождь, ступил на мокрую землю. Оставил следы от копыт, что изучит охотник.

Он не узнает тех следов, но станет жертвой любви. Любви к огню в глазах у зверя, которого по следам выследил он.

И скажет охотнику зверь, когда будет его убивать, что он совсем не человек и, что зовут его Палач.

*

— Как они умерли? — спросил Палач.

— Медленно и мучительно.

Лицо Палача осветилось великой радостью. Он пристукнул копытами и оскалился, выставив наружу длинные желтые клыки.