— Школа. Родители.

Растерянность и беспокойство, что стремительно перерастали в страх, заставили Альтиа вскочить и оказаться рядом.

— Стой, остановись, не впускай их в сердце!

— Не могу, они сильнее. Помоги.

— Страх, беспокойство, уйди, покинь сознание любимого мной, я говорю слова, что сберегут покой. Страх — разрушитель, уйди, не смей касаться его, я говорю слова, что оживят его. Лёша, ты только здесь. Прежнего тебя уже нет. Забудь печали и беды. Посмотри на меня, посмотри. Ты видишь, это реальность: я, Дом и будущие друзья, а то, что хранится там, в том мире, что далеко, пока ты со мной, не коснётся тебя. Ты должен стать сильным здесь, чтоб мир не сломил тебя. Ты должен идти сквозь него, как пламя сквозь воздух дня. Не волнуйся, успокойся. Того мира не существует. Пока ты здесь, в этом Доме, его просто нет, а это значит, что некому заметить твоё исчезновение. Ты убедишься в этом сам, когда вернёшься.

Он пригладил мои всклокоченные волосы.

— Я верю тебе, Альтиа. И даже если бы тот мир был, это бы ничего не изменило. Я не хочу возвращаться.

— Успокоился — тогда иди умойся. Ванная через две двери налево. Если кто-то тебя остановит, скажи, что ты мой друг.

— Хорошо, — сказал я и выскочил в коридор.

Альтиа ещё немного постоял на коленях, словно прислушиваясь к чему-то, потом сел, глядя на светлеющее окно. Он ни о чём не думал. Он сохранял, запоминал наступившую в душе тишину. Мыслей не было, ничего не было, просто жизнь. Старая боль наконец отпустила сердце, и стало очень легко. Всё уже было, словно то, чего он давно ждал, свершилось, и он был счастлив этой наступившей тишиной и покоем внутреннего умиротворения.

Как же я люблю его,

Мальчика, что рождён быть со мною.

Как же я люблю его,

Мальчика, что живёт любовью.

В тишине, под пологом ночи,

В тишине, отдаваясь ласкам,

Он смеётся, и я смеюсь;

Ночь, как же ты прекрасна.

Открываясь вечности тьмы,

Падать вместе в объятия мрака.

Просыпаться, бежать в рассвет

И никогда не возвращаться.

На перекрёстке прожитых лет

Повстречались мы и отразились

В золотых зеркалах

На дороге мечтаний.

— Лёша, здесь живёт много детей, которые совсем не дети, хоть и выглядят таковыми. Они воплощённые силы-сознания из сердца Дарующего Жизнь, рождённые в круге Гран. Познакомься с ними, постарайся впустить в себя. Они помогут открыться.

— Так они не люди?

— Нет. У них человеческие тела, но нечеловеческие сознания. Принимай их такими, какие они есть, и старайся увидеть суть.

Две девчонки сидели на пушистом одеяле. Их ладони были соединены. Весёлое выражение не покидало лиц. Когда я вошёл в комнату, они повернулись ко мне.

— Иди к нам.

Я приблизился и сел рядом.

— Я Лёша, друг Альтиа.

— Мы знаем. Меня зовут Тиль, а её Воа. Дай нам руки.

Я протянул ладони. Тиль взяла левую, а Воа правую. Они перебрали мои пальчики, затем стали водить по кругу, то надавливая, то словно царапая кожу. Продолжая разминать ладони, они подсели ближе и, прижав по одной руке к моей груди, заговорили.

— Мы нежность, мы ласка, мы свежесть и чистота. Посмотри на наши тела, в них живёт совершенство утра. Словно капельки чистой росы, словно свежий воздух зари, мы коснёмся тебя. Прикоснись к нам и ты.

Я осторожно провёл по рукам, что прижались к груди. Они показались такими тоненькими и хрупкими, что я немножко испугался этой хрупкости. Наверное, это отразилось на моём лице, потому что Воа сказала:

— Не бойся. Ты не причинишь нам вреда. Прояви свою нежность.

Я взял её руку и поцеловал тонкие пальчики, затем прижался губами к тёплой ласковой ладони. От неё пахло цветами. Мне захотелось укутаться в их тёплые ладони всему с головой. Я подался вперёд, а они уже снимали свои длинные рубашки. Затем раздели меня. В них была такая невесомая тонкость, что я не мог без внутренней дрожи смотреть на них.

— Не бойся, — вновь сказала Воа, и мои ладони, слегка касаясь, заскользили по её телу, от груди вниз, по мягкой коже живота. Я лёг рядом с ней, а Тиль обняла меня сзади и нежно гладила лицо.

Хрупкость и нежность пронизывали происходящее. Я понял, что никогда не смогу причинить вреда ни одной девочке, хоть эти таковыми только казались. Хрупкость жизни и любви наполняли меня.

— Я люблю вас, — сказал я, и их тёплые ладони, их гибкие руки и тела укутали меня с головой. Я растворялся в прикосновениях, и не было ничего прекраснее счастья переживания красоты и нежности друг друга.

— Ты хороший мальчик, с тобой приятно быть собой.

Я провёл с ними весь день. Мы изучали друг друга. Пили свежий яблочный сок и смеялись от переполнявшей нас радости и веселья. Я рассказывал забавные истории, которые сочинял прямо на ходу. «Как хорошо иметь сестёр», — думал я. А о том, что девочки в моём классе были какими-то другими, я совсем забыл.

— Уже вечер, тебе надо идти к Альтиа, — сказала Воа. — Приходи к нам ещё, ты нам понравился, приходи, мы будем рады.

— Я приду, обязательно.

*

Прошла неделя. Я познакомился почти со всеми обитателями Дома.

Было утро, и мы не спали. Лежали под тоненькой простынкой и смотрели друг на друга. Иногда моргали и вновь смотрели с теплотой во взгляде. Так, словно впервые видели друг друга и со всей полнотой понимали, что более родного человека просто нет на свете.

— Я хочу поговорить с тобой о сексе, — улыбаясь и наблюдая за моей реакцией, произнёс Альтиа.

— Хочешь что-то предложить? — заражаясь его весельем, спросил я.

— Да, — мечтательно прошептал Альтиа и придвинулся ко мне.

Я видел, что он играет, но всё-таки спросил:

— С тобой?!

— Нет, — расплылся он в улыбке, — с Ливилой.

Я вспомнил её. Самая старшая из девушек. Она произвела на меня очень сильное впечатление. Рядом с ней я чувствовал себя малышом. Мне стало как-то боязно.

— А может, не надо? Зачем мне это?

— Она умеет открывать дверь.

— Дверь?

— Да, в истинную сущность, в неведомое.

— И для этого надо заниматься сексом?

— О, это очень необычный секс.

— Она тоже не человек?

— Нет, она как раз человек, и гораздо больше, чем я. Мы вместе пришли в этот Дом.

Я глянул на Альтиа, но ничего не спросил.

— Пойдём.

— Что, прямо сейчас?! — запаниковал я.

— А чего тянуть?

— А если у меня не получится?

— Всё будет хорошо, вот увидишь.

— А ты будешь рядом?

— Вот ещё, — фыркнул Альтиа, — сам справишься.

Я не знал, что ещё сказать, и в смятении семенил следом.

— Здесь, — сказал Альтиа и открыл дверь.

Комната была совсем маленькой. Она показалась мне тесной. В неё вели четыре двери, расположенные по сторонам света.