— Знакомо.

— Ну, хоть что-то! Она вырабатывается и требует выхода, что и происходит во время сна, обычно с эротическим содержанием. Тебе такие сны снятся?

— Нет, — опять соврал я.

— Ладно. Будем считать, что разобрались, поэтому спи в трусах, их постирать легче, чем простынь.

— Я и сам постирать могу.

— Вот трусы сам и будешь стирать. Я понимаю, что ты терпеть не можешь спать в одежде, но иначе — сам теперь знаешь, что надо перед сном делать.

— Что? — не понял я.

— Что-что, подумай, что…

Я подумал и опять покраснел.

Больше на эту тему мы не разговаривали. Спать в трусах я кое-как привык, только пару раз в неделю их приходилось стирать.

Кошмары начались позже, вместе с участившимися вечерами, когда мама сидела за бутылкой вина. Днём они казались ерундой, смешной выдумкой, но стоило спуститься ночи, как они оживали, набирая силу, и я весь дрожал, предчувствуя приближение нечеловеческого ужаса.

*

Шёл по аллее через горсад и почувствовал, что надо бы отлить. Остановился, развернулся к деревцу, достал и поливаю. Прошёл мимо мужчина, ничего не сказал. Потом пацаны мелкие пробежали, смеясь и оглядываясь. Затем со мной поравнялась какая-то женщина. Я уже заканчивал и стряхивал последние капли.

— Что, совсем стыд потерял? — спросила она, укоризненно покачав головой.

Застёгивая ширинку и глядя ей вслед, я вдруг осознал, что она права. Мне совершенно не было стыдно, что меня кто-то увидит. Раньше бывало, что я даже при пацанах поссать стеснялся, а тут посреди парка, где куча народа ходит.

Бредя домой, я пытался вообразить хоть что-нибудь, что мне было бы стыдно сделать, и не нашёл ничего похожего. Вспоминая, как это чувство возникало раньше, я понял, что прежде во мне был тот, кто стыдился. А сейчас он куда-то делся. Я ощутил потребность с кем-нибудь это удивительное явление обсудить. Но с кем?

— Ян, привет!

Меня догнал Коля. На ловца и зверь.

— Коль, пошли ко мне, дело есть.

— Ты один?

— Да, мама на работе.

— Тогда пошли.

Забравшись с ногами, мы полулежали на моей кровати, привалившись к стене, и грызли бублики.

— Коля, признавайся, ты ведь любишь мастурбировать? — спросил я, вспомнив наш с мамой разговор и собирая с груди колкие крошки.

— Чего?

— Ну… — Я раздвинул коленки и сделал соответствующее движение рукой.

— А, ты про это.

— Ага. Скажи, тебе стыдно этим заниматься?

— Да не очень, — ответил Колька, пряча глаза за длинной чёрной чёлкой и теребя край задравшихся шорт.

— А при родителях?

— Свихнулся? Они ж меня прибьют.

— Но не стыдно?

— Больше страшно, — глянул он на меня и вновь отвёл глаза.

— Стоп! — озарило меня, и я вновь прислушался к себе.

А страшно ли мне? И с удивлением обнаружил, что нет. Так, чего я всегда больше всего боялся? Кошмаров! А почему? Ответа не было, как и страха. Ну, изобьют, изнасилуют меня или даже убьют, но ведь это только во сне. Так чего же я боялся? А если не во сне, а по-настоящему? Да, будет больно, а потом только тьма. Больно, но не страшно. Открытие этой простой истины так потрясло меня, что аж голова закружилась, и я вцепился в Колину руку.

— Ян, ты чего?

Я глянул на друга, представил, что беру нож и перерезаю ему горло.

«За это могут посадить», — сообщил ум, но страха я по-прежнему не испытывал. Тот, кто боялся, тоже исчез.

— Ян? — произнёс Коля, отстраняясь.

— Что?

— Ты так смотрел.

— Как?

— Будто собирался меня убить.

— Не бойся, я же не дурак убивать тебя в собственном доме, — сказал я, подтягивая его к себе.

— Блин, прекрати!

— Слушай, Коль, а хочешь, я тебе отсосу? — спросил я, наклоняясь к нему близко-близко.

— Ебанулся? Я что, пидорас? — попытался он вырвать руку, но я крепко его держал.

— Нет, ты просто бесстыжий и падок на это.

— Но не настолько!

— Мне просто проверить надо, смогу я или нет. Или давай подрочу, тебе же нравится, а когда не сам, это ещё приятнее. Если хочешь, можешь считать меня пидорасом, мне сейчас, похоже, всё по барабану.

— Не, не смогу, ты же мой друг.

— Тогда бесстыжим.

— Это запросто.

— Шорты снимай, — велел я.

И Колька, хоть и смущаясь да опуская глаза, подчинился.

— Тебе как больше нравится?

— Да всё равно.

— Так пойдёт?

— Пойдёт.

Я наблюдал за своими чувствами. Стыда не было и страха не было, вообще ничего не было — полная тишина.

— Сейчас побыстрее, если можно, — попросил Колька, прикрывая глаза, часто дыша и весь подаваясь навстречу.

Я ускорился и переключил внимание на друга. Наблюдать за ним было гораздо интереснее: столько эмоций и ощущений на знакомом всю жизнь лице, чуть любопытно-остроносом, смуглом, кареглазом и насмешливо-улыбчивым. Я улыбнулся, поняв, что одно чувство у меня всё-таки осталось. Я не знал, как его назвать. Дружелюбие? Любовь? Симпатия или просто близость? Я видел Колю словно насквозь — все движения души, мысли и желания, но никак их не оценивал, а просто принимал, как есть.

— Кончаю, — сказал он, зажмурился и выстрелил.

Потом мы опять сидели и грызли бублики. Колька был немного не в себе.

— Коль, а хочешь, я тебя поцелую?

Колька, оказывается, давно мечтал, чтобы его кто-нибудь поцеловал, и я это увидел.

От моего вопроса он дёрнулся, как будто ему в морду дали.

— Какой-то ты бесчеловечный, — сказал он.

— Думаешь? А я вот понял, что люблю тебя. Не пугайся, я по-дружески.

— А хочешь, я тебе подрочу? — выпалил он, помявшись.

— Так, похоже, моя бесстыжесть заразна. Давай лучше на озеро съездим. Откроем купальный сезон. А я ещё одну идейку проверю.

— О, погнали! Ты мне ещё обещал мой портрет в образе вампира показать, что я тебе, зря позировал?

— Точно, совсем забыл. — Я потянулся и достал из-под кровати общую тетрадку. — Вот, смотри.

— Ха-ха, похож, слегка. Взял мне чуб отрезал, и чем он тебе помешал? Хотя так тоже нормально. Что-то мне подсказывает, что это ты меня куснул и обратил.

— А то кто же, — засмеялся я.

Мы приехали на озеро и расположились на привычном месте. Кроме нас, на пляже только пара девушек загорала.

— Давай без трусов искупаемся, — предложил я.

— А девчонки?

— Я же ради этого и ехал, а то, может, я только перед тобой не стесняюсь.

— Так сам и раздевайся.

— Ладно.

Я снял футболку, затем шорты, трусы и зашёл по колено в воду.

— Ну что, ты идёшь?

— Иду, — сказал Коля, глянул на девчонок и, сняв трусы, прыгнул в воду. — Водичка класс!

— Ага.

— Ну что, Ян, стыдно тебе?

— Нет.

— А мне щекотно.

— Как это?

— Ну, это когда делаешь нечто постыдное, но приятное. Знаешь, я однажды прямо в классе дрочил, специально дырку в кармане сделал. И именно от страха, что кто-то может увидеть, было ещё кайфовее.