Тепловая эрозия, обычно имеющая вид тончайшей пыли, сама по себе не была опасна. Она лишь скрывала находящиеся под ней реальные опасности. Провалы и острые камни, способные вспороть днище краулера, словно кухонный нож – рыбье брюхо.

А в Мире Хельги потерпела неудачу первая попытка Хейкса Цейслака проникнуть в Фестунг Тодесангст. Он смог только создать плацдарм на поверхности и захватить контроль над ракетными установками оборонительной системы. А друг Кассия на Луне Командной – адмирал Бэкхарт явно не торопился посылать своих людей.

Проволочкам не было конца. Достать оборудование с вакуумной защитой оказалось почти невозможным. Конфедерация всерьез взялась за пиратов Мак-Гроу. Их службы поглощали все, что производилось. Да и Ричард отоваривался на том же самом оружейном рынке.

То, что Ричард испытывает те же самые трудности, утешало мало. Для Ричарда трудности были привычны, как дым для огня. Оставалось только пожелать, чтобы Ди, которых он пустил к себе на задворки, доставили ему побольше хлопот.

Шторм до сих пор находил странным, что война не перекинулась на Темную Сторону. Там, как и прежде, царил мир. Сообщение между Эджвордом и Сумеречным Городом осуществлялось практически беспрепятственно. Они не вели друг с другом психологической войны, не засылали друг к другу убийц и шпионов. Оба города не желали втравливать своих граждан в это безумство. Хотя местные корпорации и занимали господствующее положение, однако процент населения, занятого в разработке ископаемых, был невелик, а тех, кого корпорации согласились бы подставить под пули, и того меньше. Война на Теневой Линии была рискованной операцией. Ни Блейку, ни Мичему не хотелось рисковать ничем, кроме денег.

Потому-то, думал Шторм, они и покупают солдат. Чтобы не терять своих людей.

Он вернулся в Эджворд, проведя два изнурительных месяца на Солнечной Стороне. Город, раньше казавшийся ему спрессованным до предела, теперь действовал на нервы своими просторами. Все зависит от выбранной точки зрения – сказал он себе, вытянувшись в расслабленной позе, свободный от ежеминутных тревог Теневой Линии.

Оказывается, здесь он сравнительно малоизвестен. Половина эджвордцев, похоже, вообще не подозревает, что Легион высадился в Черном Мире.

А второй половине нет до этого дела. Война не изменила повседневную жизнь.

Шторм не знал, радоваться ему или огорчаться. Блейк не стал нагнетать военную истерию. Обычно наниматели Шторма поступали наоборот.

У него было чувство, что Блейк слегка стыдится своей затеи.

В первый же день у него состоялось бурное объяснение с директорами корпорации. Те требовали решительных действий. Совершенно взбешенный, Шторм предложил им оружие и транспорт.

– Если вы разбираетесь во всем лучше меня, так отправляйтесь на передовую и возьмите дело в свои руки.

Постепенно успокоившись, он уже с удовольствием разглядывал их ошалелые физиономии. Вот сказать бы то же самое политическим пиратам из Конфедерации! Интересно, началась бы хоть одна война, если бы этим ястребам пришлось тащить в окопы собственные задницы? Полководец в кресле – самое гротескное порождение постфеодальной цивилизации. Темные Века были суровы, но не было тогда этих правящих классов, что лупят друг друга чужими руками…

Желающих совершить инспекционную поездку на Теневую Линию тоже не нашлось. Как выяснилось, из всех них только Блейк когда-то пересекал Край Мира.

«Типично для этой породы, – подумал Шторм. – Из плюшевого кресла не вылезают».

Спустя неделю после возвращения Шторма Блейк пригласил его на прием в здании Муниципалитета с участием местной элиты. Там он и встретил очаровательную шпионку Поллианну. Еще ни разу после замужества он не видел ее в таком радостном оживлении. Родные места совершенно ее преобразили.

– Гней! – Она приветствовала его поцелуем и самозабвенным объятием. – Надеюсь, тебе там не очень туго пришлось?

– «Туго» – не то слово. Слишком мягкое. А достаточно резкого я и придумать не могу.

– Пойдем, я представлю тебя гостям.

– Я считал, что по контракту выжал из Блейка все. А теперь начинаю думать, что все равно он дешево отделался. Посещения приемов в контракте не было.

Гельмут, которого сменил на боевом посту брат, шел за Штормом, напоминая рокочущую грозовую тучу, выискивающую, кого бы ей осыпать молниями. За ним трусили сирианские волкодавы. Гельмут сурово косился на тех членов Совета Директоров, что особенно любили совать нос в помещения Легиона в нижних этажах здания. Кассий переместил туда штаб-квартиру, чтобы воспользоваться мощными средствами связи Корпорации.

Первым, кого Поллианна ему представила, был Альбин Корандо.

– Мы уже встречались, – сказал Шторм. – Как поживаете, мистер Корандо?

– Да потихоньку, полковник.

– Альбин мне в некотором роде брат, – сказала Поллианна.

– Очень далекое генетическое сходство, должно быть.

– Не по крови брат. Просто нас обоих когда-то подобрал Фрог. Альбина выслали из Сумеречного Города. Фрог привел его к себе и выучил на краулерщика. Тебе стоит как-нибудь поболтать с Альбином. Ему есть что рассказать о старых временах.

Корандо усмехнулся:

– Для этих юнцов старое время – все, что раньше прошлой недели.

– Ага. Может, сбежим отсюда и поговорим за бутылкой вина? Когда закончатся все эти церемонии.

– Ничего подобного, – решительно сказала Поллианна. – У меня есть на тебя планы.

Теперь Шторм начал опасаться, что ошибся и что Поллианна не изменилась вовсе.

– Люцифер…

– Мы расстались официально. Без особых переживаний. Все это было хорошо на время, когда каждый из нас мог оставаться самим собой. А когда мы попытались стать теми, кого из нас хотели сделать… Ну да ладно, не буду тебя утомлять. Скажем так, что я ни о чем не жалею. Или почти ни о чем.

Шторм сомневался, что дело обошлось без переживаний. В душе Люцифера останется отметина на долгие годы. Теперь-то мальчик окончательно окунется в солдатскую жизнь, с удвоенной энергией пытаясь стать тем, кем ему никогда не стать. Но Шторм не хотел переубеждать Поллианну, зная: если она поймет, что Люцифер страдает, ей тоже станет больно.

Далее он познакомился с женой Блейка, о существовании которой даже и не подозревал. Это была невысокая, хрупкая, застенчивая женщина, не привыкшая показываться на людях. Она выглядела гораздо моложе, чем должна была быть.

– Миссис Блейк… – Шторм галантно наклонился и поцеловал ей руку. Немножко старомодной учтивости может помочь ей держаться свободнее.

При этом часть его сознания следила за всем происходящим со значительной долей цинизма. «Как мы любим играть в паладинов, – подумал он. – Наемные убийцы строят из себя рыцарей Круглого Стола. Битвы с драконами. Спасение дев. Повержение людоедов… Нет, не от крови невинных потускнели старые доспехи. Просто пятнышко ржавчины».

– А он… он не опасен? – спросила миссис Блейк, не сводя глаз с вороноящера, сидевшего у Шторма на плече.

– Только если решит, что вы съедобны. – Шторм попытался изобразить ребячливую улыбку. – Не бойтесь. Он не любит сладкого.

Она вспыхнула от комплимента. Шторм подошел к Блейку, тот поздоровался с ним ледяным тоном. Он явно знал донжуанскую репутацию Шторма. Взгляд его метнулся на волкодавов.

– Я слышал, вы весьма искусно владеете древним инструментом под названием кларнет. Не порадуете ли нас своей игрой?

Шторм как-то внезапно ушел в себя. Предложение сыграть перед незнакомыми людьми не вызывало у него восторга. Он вообще редко играл для публики.

Блейк почувствовал это напряжение.

– Нет, конечно же, не для этой толпы. Для нас с Грейс, после обеда. И для Поллианны, конечно.

Грейс очень просила. Она сама играет. Особенно любит классическую струнную музыку.

– Ну что ж, в таком случае сочту за честь. Быть может, леди подыграет мне в паре этюдов?

Грейс Блейк потупилась и закусила нижнюю губу. Воистину робкое создание. Поллианна слегка сжала его руку и прошептала: «Пережимаешь».