Я передвинулась как он велел… и вовремя. Ворон наконец прорвался на эту сторону и, хлопая крыльями, взмыл вверх, его распростёртый силуэт раскинулся над нами зловещим облаком.
Что ж ты вьёшься надо мною, над моею головой… в мозгу сами собой, речитативом, не распевно зазвучали слова и оборвались — чудовищная птица ринулась в нападение.
Я тихонько взвизгнула, не удержалась, уж очень страшен показался вид стремительно несущейся на нас чёрной твари.
— За спиной держись! — рявкнул Кайлеан, хотя я и так там была, и метнул в агрессора огненный шар.
Шар разбился, пламя растеклось по чёрным перьям. Ворон с отвратительным звуком, похожим на скрежещущее завывание бензокосилки, взмыл вверх и там энергично встряхнулся. Огонь скатился с чёрного оперения будто вода и угас.
Раз за разом ворон атаковал нас, Кайлеан откидывал его, яростно выкрикивая заклинания, то испуская струи пламени из центра ладоней, то посылая воздушную волну, но проклятая птица не оставляла попыток. Глядя на стальной клюв и острые как бритва перья, можно было догадаться — достигни ворон своей цели, то, что с нами произойдёт, трудно будет назвать простой неудачей. Словно в подтверждение моих мыслей при очередном сближении острые концы перьев пропороли рукав Кайлеановой куртки и ткань потемнела от крови.
— Не дождёшься, — забормотала я вслух подобно заправскому рэперу, — не дождёшься, ты добычи не дождёшься… чёрный ворон, я не твой, не твой, не твой!
Ворон вдруг разинул клюв… нет, не клюв, пасть — багрово-красную, зубастую по-щучьи, и издал дикий скрежещущий вопль — одна бензокосилка наткнулась на другую… И в эту развёрстую пасть Кайлеан тут же загнал светящийся зелёным шар. Птица сделала глотательное движение и тоже засветилась зелёным изнутри, а потом чёрные перья и чёрная плоть ссыпались прахом с костей и на нас ринулся птичий скелет.
— Обними меня! — прохрипел Кайлеан, и сам успел извернуться и обхватить меня, прежде чем то, что осталось от ворона, налетело, ударило и всё завертелось…
Я чувствовала себя стёклышком в калейдоскопической трубке, которую трясёт не в меру энергичный малыш. Если бы не объятия, скорей всего нас унесло бы прочь друг от друга сумасшедшим вихрем и раскидало бы по разным мирам, но мы вцепились друг в друга, став единым целым, и никакая магия не смогла нас разъединить. Потом был удар, и беспамятство, а когда я очнулась, то обнаружила, что по выражению провидицы Луссии возлежу на груди сына кесарева, который продолжает крепко прижимать меня к себе.
Я приподняла голову и встретилась взглядом с Кайлеаном. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, потом я спросила:
— Ты как? — И осторожно провела пальцами по исцарапанной щеке, спутанным волосам…
Голос его звучал глухо, но он улыбался, глядя мне в глаза:
— Превосходно.
Руки, обнимающие меня, были неподвижны, но сердце ускорило ритм.
— Вот и сбылось пророчество Луссии, — сказала я, лишь бы что-то сказать.
— Нет, — он покачал головой, — ещё не сбылось. Всё будет совсем по-другому, гораздо лучше…
Его многообещающая мечтательная улыбка смутила меня ещё сильней и я принялась осматриваться по сторонам.
…Обшарпанные жёлтые стены, мутные слепые окна, асфальт в дождевых лужах… взгляд упёрся в подозрительно знакомые зелёные мусорные контейнеры в углу двора-колодца. Не веря происходящему, я повернула голову и увидала железные ворота.
— Это никакой не Мадрид! — проговорила я в изумлении и поойкивая (всё тело ныло) покинула грудь кесареву.
Кайлеан приподнялся на локтях, огляделся, и — тоже покряхтывая — сел.
— Хатшепсутов ворон… убить не убил, но напакостил капитально… — Он с гримасой согнул ногу. — Сейчас, подожди… приду в себя и соображу куда нас закинуло…
— Нечего тут соображать, я знаю где мы. Мы в Петербурге, рядом с «карманом бога». Ну, в смысле, именно отсюда я попала в «карман»… Видишь, след на воротах — во-он там в углу справа? Нижний лист жести был согнут. Это Мелиса открыла лазейку, чтобы я к тебе прошла, потом вернула всё на место.
Кайлеан взглянул на ворота.
— Вот как?.. — неопределённо отозвался он и встал. — Могло быть хуже.
Его заметно шатнуло.
Я вскочила и поддержала Кайлеана, только теперь сообразив, в каком он виде — рваная куртка в тёмных пятнах, джинсы тоже не в лучшем виде, одна кроссовка «просит каши»… и сумки не было. И тут же поняла — и моя сумка исчезла тоже… Медленно я осознавала — я и принц Эрмитании Кайлеан Третий находились в центре Петербурга — без документов, без копейки денег, — нищие, грязные и оборванные как бомжи… Кайлеан к тому же был ранен и вымотан нападением ворона его состояние оставляло желать лучшего; к тому же, насколько я понимала, ему нельзя было пользоваться магией в нашем мире.
— Придётся поменять план действий, — растерянно сказала я.
Он горько усмехнулся:
— Да уж… полёт в бизнес-классе отменяется.
— Хорошо хоть лето. Тепло и погода неплохая…
Кайлеан взглянул наверх.
— Тучи, — сказал он. — Наверное, дождь будет.
Я тоже взглянула на жемчужно-серые тучки.
— Нет, это так… просто тучки… дождя не будет. Слушай, надо хоть как-то привести себя в порядок. Иначе будем привлекать к себе внимание. Так недолго и в каталажку загреметь… нам же это не надо?
— Каталажка крайне нежелательна. Если полиция что-то заподозрит и меня опознают, случится большой скандал. У Эрмитании будут неприятности.
— Здесь недалеко река… грязь смоем, я тебя осмотрю… можешь идти?
— М-могу, — ответил Кайлеан, сделал несколько шагов и снова пошатнулся. Я заметила, что он хромает, подскочила и подставила плечо.
— Обопрись на меня и пойдём. Здесь всё равно делать нечего.
Мы поковыляли к выходу.
Под одной из арок нам встретилась женщина с большим пакетом, из которого торчали перья зелёного лука. Она уступила дорогу, отпрянув к стене, и смерила нас выразительным взглядом. По выражению, появившемуся на её лице, можно было понять, какое впечатление мы производим на порядочных людей, — загульная парочка, не знающая удержу в развлечениях и резво катящаяся вниз по наклонной.
Подбородок принца Эрмитании надменно пошёл вверх. Кайлеан Георгиевич заметил и оценил взгляд встречной.
— Нам бы только до реки дойти… там я что-нибудь придумаю, — забормотала я, увлекая Кайлеана за собой. — Перед выходом на улицу наброшу на нас вуали — так… вообще… попробую придать общую благообразность. Не знаю, правда, насколько меня хватит — никогда ничего не делала с чужой внешностью, да и свою толком не меняла — только кудряшки выпрямляла, да и всё… честно говоря, никогда не думала, что это мне когда-нибудь понадобится…
Кайлеан, казалось, совсем меня не слушал и о чём-то усиленно размышлял, потом спросил:
— Твоя квартира где-то рядом?
Я затормозила, наткнувшись на невидимое препятствие.
— О нет-нет-нет… Туда мы не пойдём… Я не могу…
— Возможно там найдутся документы и деньги. Подозреваю, шанс небольшой, но его надо использовать.
— Всё равно не могу, — резко сказала я. — Просто не могу и всё. И деньги там вряд ли остались. — Я вспомнила Ангелину и её расстройство по поводу того, что я умираю прежде чем сообщила пин-коды от кредитных карточек. Наверное, она выгребла всё, до чего смогла дотянуться…
— Я схожу, осмотрюсь, и если всё в порядке — вернусь и пойдём туда вместе. — Он потянул меня вперёд.
Я упёрлась как осёл на горной дороге.
— Что там может быть в порядке? — Я постаралась совладать со страхом, но истерические нотки всё равно прорвались. — Вся комната в крови? Может, я ещё на свои косточки полюбуюсь?
От воображаемой картины я мелко затряслась и Кайлеан привлёк меня к себе.
— Ты была почти ребёнком, но проявила самообладание и ум, — заговорил он, медитативно поглаживая меня по голове. — Теперь ты уже не маленькая девочка, ты справишься, ты многое пережила, набралась опыта и стала ещё сильней…
Я уткнулась ему в грудь и насморочным голосом сказала:
