Мелисса заговорила:
— Так или иначе, не успели мы прийти к единому мнению, как Монти сообщил, что жертва ускользнула, причём довольно оригинальным способом, и сейчас движется в нашем направлении. С нетерпением ожидали мы появления беглеца…
— Особенно я. Охота — это всегда забавно. Моя меланхолия улетучивалась на глазах, — сообщил Монте-Кристо.
Кайлеан опять сжал мою руку, Мелисса нервно отпила из бокала, продолжив:
— В теле тощей чёрной кошки обнаружилась юная девушка, а преследователь вышел на охоту за ней. Ситуация оказалась ещё более волнительной. Могу сразу сказать, я немедленно предложила помочь. В конце концов, жертва была почти ребёнком, ещё не успевшим ни пожить, ни нагрешить. Никто в таком возрасте не заслуживает такого конца.
— А я выступал за то, чтобы скормить кролика удаву. — Пламя в камине с треском взметнулось выше, и теперь я сжала руку Кайлеана. Чёрные глаза Монте-Кристо вперились в нас, и он пророкотал: — Не надо, не надо на меня так смотреть — в четыре глаза! Ничего личного. Просто на тот момент удав вызывал у меня больший интерес. Великолепное, поразительное создание из крови и магии!.. Впрочем, когда я прислушался к бессвязным причитаниям кролика, то с удивлением обнаружил, что каким-то образом моё присутствие ощущается… тоже большая редкость в этом мире.
— Вы услышали мою просьбу… и мою клятву… — проговорила я медленно, хотя сердце заколотилось быстрей: мы приближались к опасному предмету.
— Клятва была смехотворна, — фыркнул Монте-Кристо. — Само собой, поиграв в любовь с таким исходом, любой оставит даже мысль о повторном опыте… как мне казалось раньше, — произнёс он брюзгливо, и я вспомнила презрительный птичий голосок: «Любо-о-овь… сантиме-е-енты…» — Я даже удивился, что за свою жизнь мне предлагают такую малость.
— В нашем мире это не малость.
— Очевидно, у нас разные ценности.
— Очевидно, — вежливо согласилась я. — Что же заставило вас изменить позицию? Вы всё же помогли мне.
— Мерль вдруг ввернул про своего расчудесного и расталантливого ученика-некроманта, оказавшегося в безвыходном положении из-за череды давних проклятий и чужого колдовства. Парень потерял разум и влачил жалкое существование в какой-то магической дыре, куда не было хода никому. Любой, кто попробовал бы туда проникнуть, оказался бы размолотым в фарш — и физически, и морально. Однако можно было попытаться закинуть туда существо, уже расщеплённое на части — тело без души, душа без тела… могло сработать, при условии объединения наших усилий. Честно говоря, преследователь по-прежнему интересовал меня больше жертвы, но Мерль утверждал, что трясущийся комок меха, ползущий на брюхе по асфальту, может послужить катализатором и вытащить его ученика из той ямы. Я сказал: «Да неужели?» Мерль сказал, что чувствует в тощей девчонке большой потенциал. По его мнению, она могла растормошить угасающее сознание некроманта. Я сказал: «Ха!» А Мерль сказал…
— А я сказал «Вот и не „ха!“»
— А я сказал «Она только что поклялась оставить сантименты в прошлом». К тому же в их нынешнем состоянии они явно не найдут общего языка. Трижды «ха!».
— А я сказал: «Может, просто слабо?»
— А я сказал: «Кому это слабо?»
Мелисса с трагическим видом потёрла виски, потом сказала мне и Кайлеану:
— Теперь понимаете? Они «хакали» и выясняли, кому слабо, кому не слабо, и остановить их было невозможно. Вот так и было заключено пари. Мерлин был уверен в твоей силе, Данимира, и надеялся на нечто большее. Монти же считал, что ты сдержишь клятву, потому никакого чудесного спасения не произойдёт.
Монте-Кристо поглядел грозно и басом сказал:
— Ну что, клятвопреступница, из-за тебя я проспорил. А спорили мы, чтоб ты знала, на три щелбана, чрезвычайно унизительных для волшебника моего уровня. Поэтому чего тянуть кота за хвост, нет тебе от меня прощения, готовься к смерти прямо сейчас.
Невнятный звук замёрз у меня в горле. В наступившей тишине слышался лишь треск поленьев в камине, пляшущие отсветы усиливали нечто мефистофельское в чертах Монте-Кристо. Его чёрные глаза были двумя колодцами в бездну. Кайлеан шагнул вперёд, бесстрастно… даже как-то лениво произнеся:
— Хватит пугать мою жену. Любой имеет право заменить ответчика по магическому договору. Разумеется, я буду отвечать за Данимиру. Даю в том своё королевское слово.
— Нет!.. — Я вскочила с места, вздрогнула и Мелисса.
— Да! — Монте-Кристо грохнул кулаком по столу. — Слово принято!
Где-то наверху прогрохотал гром. Слёзы брызнули у меня из глаз.
— Нет, нет, не смейте его трогать!
Монте-Кристо покосился на меня странно.
— Да на кой чёрт мне его трогать, глупая ты кошка? Поработает твой некромант на меня, выполнит одну работёнку… и всё, идите себе, плодитесь и размножайтесь… или чем вы там собирались заниматься…
— Как?! И всё?.. — севшим голосом спросила я. — Но что же вам надо?
Кайлеан быстро обнял меня за плечи, привлёк к себе и вытер слёзы с моего лица.
— Господин Монте-Кристо хочет, чтоб я добрался до тех, по чьей милости он заперт под мостом.
— Смекалистый парнишка, — благодушно отметил хозяин. Голос его утратил рыкающие ноты, теперь он скорей урчал как очень большой кот.
— Но почему именно ты?
— Потому что они умерли, милая, и, полагаю, всё дело в том, как они умерли. Очевидно, обычным способом их не поднять.
Мерлин, молчавший до того, вдруг воскликнул:
— Работёнку? Работёнку?! Ты, старый плут! Ты с самого начала мечтал добраться до Кайла и добился своего — теперь он связан словом!
— Видишь ли, любезный Мерль… — задушевным голосом сказал Монте-Кристо, салютуя ему бокалом. — Старость — это не всегда маразм и недержание. Иногда это ушки на макушке и море опыта, и чем больше столетий за плечами, тем больше опыта в разработке всяческих забавных комбинаций. Ты так нахваливал ученика и его некромантские успехи, что у меня не могли не возникнуть кое-какие идейки на его счёт. Да, признаюсь, в сердцах я спустил в магический шредер души идиотов, вызвавших меня, и лишь потом обнаружил, что без их участия мне не выбраться из сетей. Погорячился, что поделаешь… Вот твой Кайл и займётся извлечением жалких душонок из мусорной корзины и склейкой их во что-то пригодное для общения. Предупреждаю, миссия опасная и почти невыполнимая. Мой шредер — вещь надёжная.
Кайлеан холодно сказал:
— Можно было обойтись без всего этого цирка. Почему не заключить соглашение сразу? Вы ведь быстро поняли, что ради Данимиры я пойду на всё.
— Ка-ак без цирка-то? — удивился Монте-Кристо дурашливым голосом Сильвера, мгновенно перевоплощаясь в эту маску. Он сдвинул бескозырку на затылок. — Это раньше мир был театром. А теперь важнейшим искусством стал цирк. Без цирка, браток, ныне с ума можно сойти… тем более, на одном месте сидючи. Тебе ли не знать?..
— Он зна-а-ает… — проскрипел попугай с плеча Сильвера. — Он будет стара-а-аться… ради своей короле-е-евы…
— Однако, дорогой Монти, три щелбана ты всё равно получишь, — пообещал Мерлин.
— Это серьёзно, — сказала Мелисса, незаметно подмигивая мне. — В день расплаты будет магнитная буря и вспышки на Солнце.
Теперь наше прощание, дорогой читатель, близко.
Немногое осталось рассказать.
Кайлеан справился с задачей Монте-Кристо и вернулся ко мне (тогда уже к нам, о чём мы оба ещё не подозревали) целым и невредимым. Космический путешественник покинул ловушку, возобновив свои странствия… и я, в отличие от Мерлина и Мелиссы, ничуть не жалею. Знаю, всё в этом мире взаимосвязано, знаю, что, возможно, лишь благодаря эксцентричному пари двух старых волшебников мы с Кайлеаном нашли друг друга, но так и не смогла согласиться с концепцией удава и кролика. Впрочем, думаю я об этом не часто, мне некогда — я учусь быть королевой и матерью. Учению этому не видно конца, и неизвестно, чему выучиться сложнее.
Когда первая очередь замка была готова, туда переселились Леммюэль и Дрю. «Замок без привидений, что роза без запаха», заявила мне эта сладкая парочка… я радостно согласилась. С появлением призраков Тинтангел (такое древнее имя получил наш замок), действительно, будто обрёл собственную душу. Дрю весьма успешно играет роль негласной домоправительницы, а основной заслугой Лема я считаю смягчающее влияние на непростой характер нашей Злюки.
