— Еще что-то? — стараясь не улыбаться, спрашивает он.

— Кинжал, — отвечаю я.

Мгновенно, каждый из парней протягивает мне свое оружие, чтобы я взяла его. Я выбираю нож Бреннуса, потому что уже сражалась им. Я убила им Кегана. Когда я беру оружие в руку, сразу чувствую жуткую силу клинка. Я надежно прячу его в верхней части сапога.

— Мы должны тебе помочь? — спрашивает меня Бреннус, в то время как к нам приближается хаос битвы.

По моим венам течет адреналин, потому что я не знаю в какую сторону мне бежать, то ли в битву, то ли в сторону Бреннуса. Рид хочет, чтобы я ушла отсюда, или чтобы я ушла от битвы и двигалась туда, где он сможет до меня добраться? — в замешательстве думаю я.

— Где эти туннели? — спрашиваю я, беря Бреннуса за руку и выходя с ним в коридор.

— Они начинаются за одной из рыцарских доспехов в Рыцарском баре, — улыбаясь мне, говорит он.

Мы заходим в часовню и идем прямо к одному из рыцарских доспехов, стоявших прямо у винтажного окна. Когда броня отодвигается в сторону, появляется винтовая лестница, ведущая вниз. Бреннус подает мне жест «после вас».

Я ступаю на лестницу, когда в меня ударяют вспышки памяти, поражая меня тем, что это похоже на пещеры в Хлутоне, со всеми этими лестницами, ведущими к камерам для пыток.

Влажный соленый воздух, поступающий снизу, заставляет меня остановиться и спросить:

— Эти туннели ведут к морю?

Я не слышу ответа Бреннуса, потому что его ответ заглушает звук выстрела и жгучая боль. Пуля попадает мне в бедро, заставляя мои ноги подкоситься. Прежде чем я успеваю скатится вниз по темной лестнице, в свои объятия меня ловит Казимир.

— Это больно, не так ли? — шепчет мне на ухо Казимир, пока я кричу в агонии.

Чтобы не свалиться с крутой лестницы и не улететь вниз в чернеющую тьму, которая ведет к морю, я прижимаюсь к груди Казимира. От жгучей боли, пульсирующей в бедре, я хочу закрыть глаза. Пуля прошла навылет, но горит все так, словно она застряла в мышце. Слезы застилают глаза, я стискиваю зубы, чтобы не упасть в обморок.

Казимир говорит холодным голосом:

— Это было предупреждение, полукровка. То, что ты сделала со мной, вернется к тебе вдвойне, — Казимир снова стреляет в меня, но уже в другое бедро.

Когда он хватает меня за него, я едва не перестаю дышать. Боль просто невыносима, я больше не могу стоять. Он разворачивает меня таким образом, чтобы я его прикрывала, и тянет меня чуть выше на несколько ступенек ко входу в Рыцарский бар. Казимир тащит меня за лестницу. Его свита следует за нами, занимая места в комнате. С ним около пятнадцати ангелов; все они с головы до ног закрыты броней, чтобы защитится от прикосновений Gancanagh. Должно быть, они тоже не из Преисподней, потому что у них не очень резкий запах; иначе бы я почувствовала их еще до того, как увидела.

Ангелы, превосходившие по численности Gancanagh, направили на них свое оружие. Бреннус, у которого так же, как и у меня кровоточат бедра, до сих пор стоит самостоятельно. Когда Бреннус видит меня бледной и сломленной, и Казимира с оружием в руках, в его глазах появляется боль. Я снова смотрю на Бренуса, зная, что он ничего не сможет сделать с тем, что сейчас произойдет.

Казимир обращается к Бреннусу:

— Я восхищаюсь твоей берлогой. Она похожа на лабиринт с туннелями и пещерами, ведущими от моря. На будущее, ты должен знать, что тем, кто может летать, это не сложно понять.

— В следующий раз я учту это, Казимир, — медленно говорит Бреннус.

Казимир произносит скучающим голосом:

— Ты знаешь, чего я хочу. Освободи ее от договора, или вы оба умрете.

В зале ребята начинают грозно шипеть на Казимира, но он их игнорирует. Бреннус поднимает руку показывая, что он не хочет, чтобы они атаковали.

— Казимир, это хуже, чем истинная смерть, — отвечает Бреннус, скрывая боль в глазах.

— Да, и я знаю их все, — соглашается Казимир, затем целует меня в макушку и нежно гладит по волосам. — Отдай ее мне, и я не покажу их тебе.

— На самом деле, это не мое решение, — наблюдая за моим лицом, отвечает Бреннус.

— Прости? — спрашивает Казимир, теперь удивленно, а не скучающе.

— Это ее решение, — отвечает Бреннус, глядя в мои глаза и видя в них замешательство.

— Ты позволишь ей самой решать свою судьбу? — спрашивает он Бреннуса, словно, не понимая, что ему сказали. — Ты готов за нее умереть?

— Я уже мертв… для меня это будет просто концом, — не отрывая от меня глаз, отвечает Бреннус. — Если она не захочет пойти с тобой, она не пойдет, и не важно, что ты делаешь.

У меня дожат губы, а из глаз текут слезы. Я начинаю понимать, что Бреннус говорит Казимиру. Если я решу, что лучше умереть здесь, чем быть рабом Казимира, тогда Бреннус не разорвет договор и позволит умереть нам обоим. Он умрет со мной — ради меня, так что мне не придется быть рабыней.

— Ты могущественна, — выдыхает он мне в ухо, а затем говорит уже громче. — Ты же понимаешь Бреннус, что она все равно вернется назад в той или иной форме, а ты — нет.

— Я знаю это лучше, чем ты, — отвечает он, не тронутый этой информацией. — Не имеет значения. Я знаю, что прежде чем уйти, ты убьешь меня. Ты не можешь оставить меня здесь, потому что знаешь, что я не перестану охотится на тебя. Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы найти тебя и сломать. А ты не сможешь это сделать, не так ли? — риторически спрашивает он.

— Ты представляешь меня таким монстром, — снова скучающе, отвечает Казимир. — Все чего я хочу — это полукровка. Тебе не нужно делать из этого эпического сражения. Она никогда не была твоей. Она всегда была нашей.

— Она моя, — сердито шипит Бреннус.

— Я мог бы просто забрать ее… пытать, а в последствии все равно удовлетворять свои потребности… — говорит Казимир.

Он достает нож, подносит его к моему горлу проводит им вниз, оставляя на моей коже тонкие, неглубокие порезы. Я сжимаю губы, пытаясь не произнести не звука.

— Но самое интересное то, что тогда я не смогу услышать ее крик. Связанная контрактом, она не будет ни на что реагировать.

Когда он подносит свою руку к моему лицу, я замечаю на них следы ожогов, которые еще не успели исцелиться. Должно быть, он столкнулся с огнем, который я отправила в него через портал.

Когда я понимаю, что это означает, мое тело становится неподвижным. На него действует моя магия, думаю я, а мой пульс учащается.

— Если Дэклан попытается уйти с твоей королевой прежде, чем мы решим эту проблему, ты убедишься, что я закончил. Мы не можем заставить его мучить ее, — глядя на меня, говорит он.

Дэклан выглядит мрачным.

— Я сделаю это, — понимая, что, если он это сделает, он убьет нас обоих.

Глядя на меня, Дэклан говорит:

— Я уже понял, что это за девушка. Это не просто девушка… это нечто большее.

У меня уходит секунда чтобы понять, что он говорит про меня. Однажды он сказал, что не знает, мужество или ненависть заставляет меня совершать отважные поступки и глупости, которые я совершаю. Думаю, он решил, что это так.

Казимир толкает меня к стоящему рядом с ним ангелу и убирает нож в ножны.

— Итак, раз не в ваших интересах, чтобы Женевьева спокойно ушла со мной, может тогда мне убить ее? — спрашивает Казимир, спокойно рассматривая потолок, словно рассматривает архитектуру и ничего больше. — Зная ее мягкое сердце, это будет совсем не сложной задачей.

Казимир, не раздумывая, достает свой пистолет и наставляет его на Финна. Несколько раз нажимая на курок, он посылает пули прямо в грудь Финна. Финн морщась отступает назад, но не падает, что свидетельствует, что он действительно сильный и уже почти мертв. Бреннусу тоже удается остаться на ногах, хотя он выглядит даже бледнее чем прежде.

— Следующий выстрел пойдет в его голову, полукровка, — оскорбительно произносит Казимир перезаряжая пистолет.

Видя, как из Финна течет кровь, я закрываю глаза.