— Что случилось? — спрашиваю я, проследив за его взглядом, к дверям, через которые ушел Казимир.

В следующие мгновение в эти двери входит Рассел и направляется прямо ко мне. Меня захлестывает шок и на глаза наворачиваются слезы. Я не успеваю даже дыхание перевести, как Рассел входит в мое тело. Затем через мое тело проходит, ощущение дома, спокойствие и мир, о котором я так долго просила.

— Мы ищем тебя, Рыжик, — где-то глубоко во мне шепчет голос Рассела. — Ты нам нужна. Я твой. Я люблю тебя… и Рид тоже.

В то время как голос Рассела говорит со мной, словно во сне я чувствую, что всего лишь за одно мгновение те части моей души, которые, казалось бы, были потеряны, восстановились за одно мгновение. Должно быть на моем лице застыло выражение блаженства, потому что, когда я поднимаю глаза на Бреннуса, его оскал меня пугает.

— Да, другим нужно больше говорить, — поглаживая мою щеку, рычит Бреннус.

— Я думал, что Ифрита было достаточно, чтобы он понял, что перешел свои границы, но у него проблема, связанная с реальностью. Что он тебе сказал? — Я опускаю голову избегая его взгляда. — Я называю это открытым неповиновением, — сурово говорит он, поднимая мою голову, чтобы заглянуть в мои глаза.

— Я не предаю своих друзей, — хладнокровно отвечаю я.

— Ах да, Серафим уже успел научить тебя чему-нибудь? — говорит Бреннус. — Ты — профессиональный покер фейс? — спрашивает он с улыбкой, которая, однако, не касается его глаз. — Помни, у всех нас есть чему получиться у тебя, также, как и тебе от нас.

Отпустив мой подбородок, он поворачивается у открытой двери.

— Что ты собираешься сделать? — спрашиваю я, спрыгивая со стола и следуя за ним.

— Я пойду поговорю с Финном, чтобы убедиться, что ты не проведешь остаток своей жизни в Аду, с таким наставником как Казимир, — резко говорит он, от чего я впадаю в отчаяние. — Если ты оказываешься в их руках, то они хватают тебя и начинают выдергивать все перья из твоих крыльев, один за одним — потому что они это могут. Наверное, ты удивляешься, почему сейчас я не хочу к тебе поворачиваться? Это потому, что я не хочу, чтобы эти руки дотронулись до тебя. Какие дни тогда настанут для твоей души… невообразимо. Я повернусь — если это спасет хоть частичку тебя, я сделаю это. Но теперь я желаю тебя полностью; я хочу все, даже ангельскую часть, — говорит он, вытирая рот, словно он хочет стереть все слова, которые сказал мне.

— Пожалуйста, я могу присутствовать при твоем разговоре с Финном? — спрашиваю я, вкладывая свою руку в его, не позволяя ему уйти без меня.

— Я нахожусь на втором месте после твоей родственной души. Он, наверное, не смог сам себе помочь, — неохотно говорит Бреннус. — Если он придет сюда, я разберусь с ним, хотя в действительности, он последняя из моих проблем.

— Я верю тебе, но я действительно все еще хочу пойти с тобой. Я хочу узнать от вас все, что смогу. Ты знаток стратегий, и ты знаком с моим врагом. У меня нет идей, что Казимир будет делать дальше, но у тебя они есть, не так ли? Научи меня. Пожалуйста, — снова прошу я.

Когда Бреннус видит, что я абсолютно серьезна, его выражение лица меняется. Мне нужен кто-то, кто научит меня сражаться с моими врагами. Я не могу просто сидеть, сложа руки, и надеяться, что меня защитят.

— Что твои инстинкты говорят тебе о нем? — спрашивает Бреннус, соединяя наши руки, когда мы идем по кабинету.

Я с благодарностью сжимаю его руку, в то время как мы входим в гостиную и встречаемся там с Финном и моей персональной охраной.

— Давайте соберемся в Крик, — говорит им Бреннус, а когда видит мой сконфуженный вид, добавляет: — Рыцарский Бар, как ты его прозвала.

Пока мы рука об руку идем по коридору, я думаю о том, о чем спросил меня Бреннус.

Когда Бреннус открывает двери рядом со средневековыми доспехами, я шагаю в мягко освещенную церковь. Бреннус сажает меня за стол, а сам идет к бару. Он наливает мне стакан чистого ликера. Немного отпиваю, он немного похож на черную лакрицу.

— Я не знаю, что Казимир будет делать дальше, но…, - я замолкаю, делаю еще один глоток и немного успокаиваюсь. — Он сноб, не так ли? — спрашиваю я Бреннуса, садящегося напротив меня. — Он свысока смотрит на Воинов и Gancanagh, словно ты его слуга, его я действительно не могу понять, так это почему он воняет как тухлое мясо.

Бреннус улыбается.

— Так тебе это говорит что-нибудь о том, что он собирается делать? — спрашивает он меня, вопросительно поднимая брови и откидываясь на спинку стула изучая меня.

— Ну, он не похож на типа, который любит марать руки. После встречи с ним, я удивлена, что он соизволил прийти сюда сам. Должно быть, он действительно хочет меня… или по каким-то причинам действительно нуждается во мне. Он приехал сюда в одиночку и рискнул заключить со мной сделку. От этого я задаюсь вопросом, нет ли у него начальника, который дышит ему в затылок. Он продолжает говорить «мы», и сначала я подумала, что он использует это «мы», как королевское обращение к себе, но теперь я так не думаю. Думаю, он действительно работает на кого-то, — я останавливаюсь и делаю еще один глоток.

— Хорошо, — ободряюще говорит Бреннус.

— Так значит он «сноб», и он «не любит пачкать руки», — резюмирует Финн. — Что он будет делать? — спрашивает он меня.

— Он будет искать кого-то, кто сделает за него грязную работу, — отвечаю я.

Когда я снова поворачиваюсь, Бреннус говорит:

— Нужно все спланировать. Он попытается найти союзников.

— Она согревает твое сердце, не так ли? — словно гордый отец, говорит Дэклан.

— Как далеко он может зайти? — спрашивает меня Бреннус.

— А? — спрашиваю я.

— Как далеко он может зайти в своих планах? — снова спрашивает Бреннус.

— Я не знаю. А ты? — говорю я.

— Я знаю, — говорит он. — Казимир рассказал мне, что послал Ифрита на твои поиски. Он сделал бы это, если бы не планировал добраться до тебя или увидеть тебя мертвой.

— Так, если этот предатель не сможет вытащить меня отсюда живой, он вернется в качестве моего убийцы? — почувствовав себя плохо, спрашиваю я.

— Казимир хочет тебя, но сможет ли он увидеть тебя мертвой, если не сможет контролировать. Я не видел, чтобы он когда-нибудь заботился о таких, как ты, — говорит Бреннус, и от его слов меня пробирает холод.

Я делаю еще один глоток, пытаясь избавиться от гусиной кожи, которая снова покрывает все мое тело.

— Когда он потерпит неудачу со своим «планом похищения», что он будет делать тогда? — спрашивает меня Бреннус. Я смотрю на него, удивленная тем, что он задал мне этот вопрос. Бреннус ободряюще улыбается. — Ты должна смотреть вперед — предвидеть его следующие шаги. Мы выиграем, если опередим противника.

— Ээ, ладно, — подумав, отвечаю я. — Что ж, допустим, я — Казимир, и я сижу в вонючей дыре, ожидая пока мне доставят этого раздражающего ангела, а когда мне ее не доставляют, я выхожу из дыры как разъяренная оса, готовая оторвать пару голов. Направил бы ты за мной целую армию? — глядя на них по очереди, спрашиваю я.

Все парни снова начинают смеяться.

— Возможно, — ухмыляясь говорит Бреннус. — У кого есть еще какие-нибудь идеи?

Финн в своем кресле наклоняется вперед.

— Он снова попытается, но в этот раз придет за Женевьевой. Сейчас он далеко от Шеола — позволяя этой вони выветриться, он прячется от божественных сил, которые хотели бы его растерзать. Он хочет прийти к ней, как ее друг-спаситель. Он будет защищать ее от плохих Gancanagh — от тех, кто пытался ее убить, надеясь на то, что она не знает, что он тот, кто послал за ней Ифрита, — наблюдая за мной, говорит Финн.

— Малышка, у меня есть для тебя конфеты? — спрашиваю я Финна, вспоминая то, чему он меня учил.

Финн лукаво поднимает брови.

— Малышка, или я действительно похож на зубастого волка, который игнорирует свои клыки? — подмигивая спрашивает Финн.