Дискриминация при направлении за рубеж отрицательно сказывалась на карьерном продвижении женщин, поскольку опыт зарубежной работы всегда считался большим плюсом для занятия ответственных постов. Женщины «Моссада» попадали в порочный круг: начинавшие в должности секретарей могли стать администраторами, но только в административных, а не в оперативных подразделениях.

Однако из каждого правила бывают исключения. Таким исключением была Лили Кастель — живая легенда. Она пришла в разведку в 1954 году, уже имея за плечами опыт работы в «Шае» до создания израильского государства. Даже после смерти Лили в 1970 году ветераны «Моссада» вспоминали о ее талантах.

Кастель одинаково хорошо говорила на иврите, английском, французском, немецком и русском языках, неплохо владела итальянским и арабским. Ее помнят как весьма привлекательную женщину, умного и надежного работника. Харел считал, что она с успехом использовала как свой интеллект, так и внешность для выполнения различных заданий в Европе, характер которых никогда не раскрывался.

Перемены, которые произошли в «Моссаде» при Амите, улучшили перспективы женщин. Высокие требования нового шефа к профессионализму оперативных работников уравняли женщин в правах, и некоторые из них стали начальниками функциональных или территориальных отделов. Это были карьерные работники, прошедшие все ступени служебной лестницы, пока наконец не стали во главе отдельных подразделений.

Начальник отдела — ключевая фигура в разведке. Именно он обеспечивает связь оперативных работников зарубежных резидентур с центром в Тель-Авиве, снабжает зарубежные аппараты всем необходимым для их нормальной деятельности. Он передаст приказы и получает добытую за рубежом информацию. Например, восточно-африканский отдел руководит работой крупной резидентуры в Найроби и иностранных агентов в соседних с Нигерией странах.

И все же за рубеж с оперативными заданиями женщин посылают только в случае крайней необходимости, когда исчерпаны все другие возможности. В израильской разведке, как и в армии, стремятся не подвергать женщин риску, но вместе с тем признают, что женщины обладают тем преимуществом, что вызывают меньше подозрений. Если женщина работает в паре с мужчиной, то их можно принять за супругов, что особенно важно в операциях по наружному наблюдению.

«Моссад» с большой неохотой, но все-таки использует женщин для сексуальной компрометации объектов разработки. Для этой роли шефы израильской разведки предпочитают одиноких женщин и берут их на такого рода операции только однократно. «Моссад» редко разрешает своим работникам, мужчинам и женщинам, вступать в сексуальные связи даже в интересах дела. Возможно, в этом сказывается пуританское наследие Харела, который однажды наказал женатого работника, замеченного в том, что тот обнимал секретаршу.

Сейчас отношение к сексу меняется, и хотя никто не заставляет женщин использовать свои чары в интересах разведки, считается, что это — одно из средств в арсенале разведки. Если шантаж на сексуальной почве является составным элементом какой-то разведывательной операции, то «Моссад» чаще всего использует настоящих проституток. Некоторые израильские проститутки проявляют завидный патриотизм, хотя перед ними не раскрываются детали операций, а иногда даже и личность человека, с которым они ложатся в постель.

«Моссад» широко практикует нелегальный вывоз в Израиль агентов-арабов из соседних стран для подробного опроса. Такой опрос проводится в каком-нибудь маленьком городе, и за свои услуги агент награждается проституткой. Временами его развлечения снимаются на пленку для возможного шантажа в будущем.

Гораздо свободнее «Моссад» эксплуатирует в сексуальном плане своих сотрудников мужского пола. Сотрудники с привлекательной внешностью используются для установления интимных связей с секретаршами иностранных посольств и стюардессами, которые могут сообщать полезную информацию о дипломатах, аэропортах и различных арабских городах.

Иногда эта система дает сбои. Один израильский разведчик завел бурный роман со своим агентом, молодой европейской женщиной. Она давала ему информацию и все остальное. Прошло несколько лет, и женщину-агента передали на связь новому разведчику. Его куратор в центре с удивлением прочел в первом же отчете о встрече с агентом, что та была крайне удивлена, что новый оперативный работник не захотел лечь с ней в постель. Штаб-квартира «Моссада» установила, что уже два поколения оперативных работников использовали эту женщину подобным образом, и агентесса считала, что секс является неотъемлемой частью се работы на израильскую разведку. «Моссад» решил не наказывать двух оперработников, полагая, что это уже ничего не даст.

Под руководством Меира Амита не только использование секса, но и многое другое в практике «Моссада» было поднято на более высокий уровень. В этот же период определились принципы работы с кадрами и организационная структура «Моссада», которые многие годы будут характеризовать эту секретную службу.

Из восьми имеющихся в «Моссаде» департаментов наиболее важными являются: информационный, оперативного планирования и координации, исследовательский, политических акций и связи с иностранными разведслужбами. Остальные департаменты — учебный, финансов и кадров и оперативно-технический — играют вспомогательную роль и обеспечивают работу основных подразделений. В информационном и политическом департаментах имеются как географические, так и функциональные отделы. «Моссад» по существу монополизировал всю зарубежную разведку, за исключением работы по некоторым военным объектам в соседних арабских странах, что является прерогативой «Амана».

Время и новые руководители постепенно изменяли концепцию работы «Моссада». Харел свято верил в силу человеческих инстинктов. Сам он, несомненно, обладал превосходно развитыми инстинктами и отдавал предпочтение трудно поддающемуся объяснениям вдохновению по сравнению с холодным расчетом и чистой технологией. Он с нескрываемым презрением относился ко всякой электронной технике, хотя в Израиле жили многие самые талантливые изобретатели-электронщики с мировыми именами.

Харел всегда гордился тем, что «Моссад» в отличие от других западных разведывательных служб полагался на агентурные источники. Специалисты признавали, что разведка Израиля обладает лучшим в мире агентурным аппаратом.

При Амите «Моссад» продолжал отдавать приоритет агентурным источникам, но не забывал и о других возможностях. Вслед за Герцогом и его преемником, полковником Аароном Яривом, оснастившим военную разведку компьютерами, Амит начал внедрять компьютеры и в «Моссаде». Он был убежден, что интуиция должна уступить место трезвому анализу фактов. Кроме того, нужно было радикально улучшить информационное освещение обстановки в соседних арабских странах, с которыми Израиль находился в постоянной конфронтации. Анализ состояния дел показывал, что единичные источники, приобретенные Харелом после того, как «подразделение 131» потерпело фиаско в Египте, не решали проблем.

Наиболее успешным шпионом «Моссада» был Шаалтиель Бен-Яир, который нелегально работал в Египте с 1958 по 1962 год. Родившийся в еврейской семье в Ливане на границе с Палестиной, Бен-Яир уже с детства привык выдавать себя за араба. В конце 1930-х годов, еще в юношеском возрасте, он вступил в подпольную экстремистскую организацию «Иргун», возглавлявшуюся Бегиным, и выполнял ее задания, выдавая себя за торговца скотом.

Однако отец Шаалтиеля, обеспокоенный риском, которому подвергался его сын, отправил его в морскую школу во Францию, полагая, что в Европе тот будет в безопасности. Но Шаалтиель вскоре бросил школу и сошелся с женщиной значительно старше его. С легкостью он овладел превосходным французским. По возвращении в Палестину Шаалтиель поступил в шотландскую школу и научился говорить по-английски, как настоящий шотландец.

Во время второй мировой войны он воевал в Египте в составе британского отряда «коммандос», а после войны был в «банде “Штерн”» Ицхака Шамира, которая боролась против англичан. В 1948 году принимал участие в войне за независимость. После войны он долго был безработным и в 1955 году в одном из тель-авивских баров случайно узнал, что Шамир и другие его друзья по подполью работают в «Моссаде». Бен-Яир охотно последовал их примеру и вскоре стал «Франсуа Ренанкуром», бельгийским «экспертом» по торговле скотом. Он ухитрился получить от египетского правительства приглашение на работу в Египет в качестве эксперта по животноводству.