Встреча происходила вскоре после инцидента с захватом самолета, и большинство министров охотно одобрили этот план. Однако заместитель премьера Перес возражал. Похоже, дело было даже не в партийных разногласиях, просто лидер лейбористской партии опасался, что акция против высшего руководства ООП — первая за последние 9 лет — может подорвать дипломатические усилия Израиля по поиску решения палестинской проблемы путем переговоров с Египтом и Сирией.
Лейбористы, входившие в коалиционное правительство, высказывались за оставление оккупированных территорий в обмен на мир. Шамир и его блок «Ликуд» выступали против. Перес постоянно подозревал, что Шамир намеренно глушит любые мирные инициативы. Против убийства были еще два министра, бывший командующий ВВС Эзер Вайцман и бывший президент Израиля, министр образования Ицхак Навон.
Наиболее опытные в военном плане лейбористы, министр обороны Ицхак Рабин и министр полиции Хаим Бар-Лев, оба в прошлом занимавшие должность начальника штаба, поддержали Шамира. Они были убеждены, что разведка вместе с военными должна сделать ООП строгое предупреждение. Одобрение рейда по военной цели — достаточно безликое и относительно несложное дело, но в данном случае Абу Джихад сам был военной целью и удар должен быть нанесен очень точно.
Шамир информировал своих министров, что «Моссад» нуждается в поддержке элитных армейских подразделений. Убийство палестинского лидера должно было произойти в Тунисе, почти в полутора тысячах миль от Тель-Авива. Детали оперативного плана еще не были отработаны, но в целом эта акция могла напоминать рейд на Авив Неурим в Бейруте в апреле 1973 года. В той операции «Моссад» помог высадиться в Бейруте группе «сайерет» и уничтожить 15 руководителей палестинцев в их собственных домах. В числе убитых был и предшественник Абу Джихада на посту командующего — Мухаммад Нажар.
Малый кабинет дал «Моссаду» и армии «добро» на подготовку операции. Подготовка была поручена двум высшим израильским генералам, начальнику штаба Шомрону и его заместителю Ехуду Бараку. Барак был очень опытным человеком в вопросах разведки и военного дела, 15 лет назад он сам принимал участие в рейде на Бейрут. Теперь ему снова предстояло работать с разведчиками, и задача заключалась в том, чтобы повторить успех 1973 года, хотя на этот раз дистанция была в 15 раз длиннее.
Генерал Барак имел полную поддержку со стороны военной разведки. Командир «Амана» Шахак тоже принимал участие в рейде 1973 года. Шахак был известен как Амнон Линкин. Его выбор нового имени на иврите взамен европейского «Липкин» был тоже не случаен, «шахак» на иврите означает «распылять». Тунисская миссия вызывала у него энтузиазм.
Тщательное планирование операции против Абу Джихада может показаться любому военному стратегу излишним ради убийства всего лишь одного человека. Но можно представить, что англичане или американцы стали бы делать во время второй мировой войны ради устранения высшего германского или японского генерала. Точно так же немцы. Разве не было бы у них оснований считать, что они нанесли сокрушительный удар по морали союзников, если бы им удалось убить генерала Дуайта Эйзенхауэра?
Устранение крупной фигуры в рядах противника, конечно, не разрешило бы арабо-израильский конфликт, но Израиль очень нуждался в какой-то победе за четыре месяца интифады. Кроме того, опыт 1970-х годов подсказывал «Моссаду», что убийство одного из высших лидеров террористов дезорганизует ООП и ее различные ответвления. Они станут бояться Израиля, проявят скованность и начнут допускать ошибки. Помимо того, что им была нужна победа, израильтяне были убеждены, что пришло время нанести удар по Палестинскому сопротивлению.
«Моссад», «Шин Бет» и временами «Аман» в течение нескольких лет следили за Абу Джихадом. Агентура и осведомители в арабских странах регулярно сообщали в Тель-Авив о его передвижениях. В 1983 году «Моссад» поручил ведущему израильскому графологу Ареху Нафтали составить по арабской рукописи психологический портрет автора. Только намного позже Нафтали узнал, что человеком, которого он описал как очень умного, хорошего организатора с аналитическим складом ума, был известный террорист Халил эль-Вазир.
В досье «Моссада» имелась информация о том, что среди палестинских лидеров он пользовался репутацией миротворца. Он был цементирующим фактором организации, так как к Абу Джихаду прислушивались и Арафат, и его соперники. Вместе с тем он был убежден, что путь к победе лежит через твердую «вооруженную борьбу». В 1954 году в возрасте 19 лет он уже был задержан египетской армией за установку мин на Синайском полуострове. После создания израильского государства семья Вазиров оставила родную Палестину и поселилась в секторе Газа, которым в то время управлял Египет. В 1955 году молодой Вазир получил боевое крещение в ходе нападения на станцию водоснабжения на израильской стороне. Спустя несколько лет он познакомился с Арафатом, и в 1959 году в Кувейте они создали «Фатх», на первых порах небольшую организацию, которая в конце концов взяла под свой контроль всю ООП. Он всегда был рядом с Арафатом. На начальном этапе существования «Фатха» он в поисках политической поддержки много ездил по арабским и коммунистическим странам. Он взял себе имя Абу Джихад и везде, где ООП находила себе временное пристанище, начинал организовывать партизанскую борьбу, в то время как Арафат культивировал свой имидж дипломата.
В тель-авивской штаб-квартире «Моссада» Адмони и его сотрудники, отвечавшие за планирование операции, внимательно изучали досье с материалами о бейрутском рейде. Глядя на то, как легко израильские агенты в 1973 году проникли в арабский Ливан, можно было предположить. что так же легко они смогут проникнуть и в Тунис в 1988 году. Шесть агентов «Моссада» с фальшивыми британскими и бельгийскими паспортами под видом туристов и коммерсантов проникли в Бейрут, провели разведку адресов, на которые предполагалось совершить нападение, и арендовали шесть больших автомашин.
В Тунисе цель будет одна. «Моссаду» потребуются только три агента и три автомашины. На этот раз, по иронии судьбы, они использовали ливанские паспорта и совершенно свободно говорили по-арабски с ливанским произношением. Двое мужчин и одна женщина прилетели в Тунис разными рейсами под видом туристов и выглядели такими же безмятежными и праздными, как 2 млн. других туристов, ежегодно посещающих Тунис.
Как и в бейрутском рейде, спецназ ВМС Израиля — «сайерет-13» — обеспечил доставку на берег в непосредственной близости от цели группы армейского спецназа. В отличие от короткого «круиза» в Ливане ракетный катер должен был выйти из Израиля 12 апреля одновременно с отъездом «туристов». В ночь на 15 апреля ракетный катер уже был готов высадить на берег Северной Африки десант из 30 человек. Это были члены «Сайерет Маткал» — отборного специального подразделения, обслуживавшего начальника генштаба и разведсообщество.
Повторяя схему, использованную в Бейруте, диверсанты глубокой ночью высадились на туристском пляже с резиновых лодок. Как и в 1973 году, на берегу диверсантов встретили агенты «Моссада». Они арендовали два микроавтобуса — «фольксваген» и «пежо-универсал». От пляжа Руад было совсем недалеко до пригорода Сиди Бусаид, в котором Абу Джихад проживал со своей женой, тоже активистом ООП, и двумя детьми: 14-летней дочерью и 2-летним сыном. Двое других его сыновей и дочь обучались в Соединенных Штатах.
По сравнению с бейрутским рейдом 1973 года израильские диверсанты имели два технологических преимущества, обеспечивавших им более высокую степень безопасности. Первым было использование израильского «Боинга-707» со средствами военной радиосвязи в качестве командного поста над Средиземным морем в 30 милях от побережья Туниса. Поскольку самолет оставался в рамках пассажирского коридора, известного под названием «Блю-21» и проходящего к югу от Сицилии, израильские пилоты, выходя на связь с итальянскими пунктами регулирования воздушного движения, маскировались под чартерный рейс компании. «Эль-Аль». Это было несколько необычно, но у воздушных диспетчеров не было ни времени, ни желания задавать вопросы по поводу какого-то внеочередного рейса из Израиля в Европу.
