В ту секунду, когда главный слизень рухнул на пол с огромной дырой в груди, а из портала одна за другой стали выбегать Риты с оружием наперевес.

Сколько их было — десять, двадцать?

В мясорубке, которую они устроили, сосчитать было трудно.

Мэнди в ужасе закрыла лицо руками, не желая видеть, как ее бабушки разносят зал и превращают гостей в кровавое месиво, но тут совсем рядом с ней раздался звон.

Отстреленный замок рухнул на пол.

— Пошли, — открыв клетку, Рита протянула ей руку, помогая встать. — Ну, вр-эээ-де все?

Все уже были мертвы, кроме других Рит — впрочем, когда ученая нажала кнопку на своих часах, и они в ту же секунду растеклись по полу густой розовой массой.

Оказавшись дома, Мэнди тут же сняла с головы венок, и, кинув его на пол, спросила, слегка замявшись:

— Р-рита, ты ничего не хочешь мне сказать?

Женщина долго не отвечала, слегка нахмурив бровь.

— Ты о… а, об этом, — фыркнув, она отпила из фляжки. — Неужели ты и правда думала, что меня может обратить в бегство нечто настолько маленькое и ничтожное, как твоя грудь? — девушка обиженно закусила губу. — Я просто… просто я, эээ, уже знала, что этот неудачливый женишок хочет на меня напасть, и… и я спеш-эээ-ла перехватить его, вот! Я вообще домой зашла за… за боеприпасами, всего на пять минут, а ты, небось, и понадумала себе не-невесть чего…

— П-подожди!

Покраснев, Мэнди набрала в грудь воздуха.

— З-знаешь, Рита, в последний раз, когда ты напилась, кое-что сл…

Она осеклась, потому что бабушка вдруг непривычно ласковым жестом коснулась ее волос.

— У тебя там какая-то хуйня запуталась, — пояснила она, показывая пучок травы на ладони. — И вообще, сняла бы ты это, вонять ведь будешь… Я пойду, сделаю тебе ванну!

Переодеться и правда бы не помешало.

Скинув платье из водорослей, Мэнди надела халат.

Подвязалась поясом потуже, пока в ванной набиралась вода, и вердиктом всего произошедшего были слова Риты:

— Не думай о всякой поебени и просто, блядь, отдохни!

***

Под палящим зноем запросто можно было сдохнуть.

Мэнди уже утомилась в край, мотаясь за Ритой по межгалактическому базару, будто собачка на привязи.

И почему обязательно надо было устраивать его на планете с четырьмя солнцами?!

Рите, кажется, на жару было вообще по барабану — она носилась туда-сюда, яростно торгуясь за непонятные штуки для своих будущих изобретений и совсем не обращая внимания на внучку, которой становилось все тяжелее.

— Ладно! — в конце концов устав от жалоб, рявкнула она. — Если ты такая хлипкая, сиди, блядь, в тачке и не беси меня!

В тарелке, как ни странно, оказалось лучше, чем на улице — хотя бы не палило солнце.

Девочка была только рада остаться одна, ведь по базару бродило много странных и пугающих типов.

Правда, один хороший все-таки нашелся — он раздавал бесплатные конфеты в качестве промо-акции, и хоть этот леденец в яркой бумажке оказался кислым, как десять лимонов, после него на языке оставалось чувство такой желанной свежести.

Рассасывая конфету, Мэнди лениво смотрела на проходящих мимо пришельцев, толкучку на базаре и бродячих артистов, буквально растекаясь от жары по заднему сиденью.

Кондиционер почти не спасал, и, почувствовав внезапный озноб, который вышел совсем не таким приятным, как хотелось бы, Мэнди знатно удивилась.

В ушах вдруг зашумело, как будто там заработали строительные молотки, и она невольно схватилась за голову, шипя от боли.

К счастью, это быстро прошло, но вдруг она почувствовала себя еще более странно.

Всегда ли ее одежда была такой грубой?

Футболка, пояс юбки, даже белье и ботинки — все вдруг стало невыносимо давить на кожу, и так захотелось раздеться…

Тяжело дыша, она лежала с высунутым языком, капая слюной на сиденье.

Ей было плохо, по-настоящему плохо, болели все мышцы, мысли путались, а перед глазами темнело.

— Мэнди?..

Открылась дверь, и ее потрясли за плечо.

— Господи, Мэнди!

В голосе Риты слышалась самая настоящая паника, но девушку это волновало не очень — ей просто хотелось, чтобы бабка оставила ее в покое, не тормошила и не хлопала по щекам.

— Это… это что?! — перед носом у нее оказалась обертка от бесплатного леденца. — Кто дал тебе эту дрянь?!

Мэнди хотела сказать, но язык с трудом шевелился во рту, и она смогла извлечь только пару невнятных звуков.

— Блядь! — выпучив глаза, Рита встряхнула ее, будто бутылку с молоком. — Ты хоть понимаешь, сукина дочь, что ты наделала?!

Конечно, она не понимала.

Откинувшись на спинку кресла, как тряпичная кукла, она безучастно смотрела на Риту, которая в порыве эмоций рвала на себе волосы.

— У нас нет выбора! — кричала та. — У нас нет выбора, Мэнди, и мне придется… да, мне придется поиграть с твоей маленькой пизденкой! Мне придется вылизать ее досуха! Отполировать языком до блеска! Что я говорила тебе по поводу инопланетной еды, дурында?!

========== Глава 6. Убойная брепубранская шипучка ==========

— Ч… что…

Мэнди ушам своим не могла поверить, а от того, что бабушка пробежалась пальцами вверх по бедру, задирая юбку, ей стало еще хуже.

Внизу живота невыносимо пекло.

— То, что ты съела, — опустившись на колени между ее раздвинутых ног, Рита дотронулась до того самого места, с которым собралась “играть”, через повлажневшую ткань белья, — было брепубранской шипучкой… Это блядски сильный наркотик с побочным эффектом афродизиака, слышишь, Мэ-мэнди? — закрыв глаза, она втянула воздух сквозь стиснутые зубы. — Пиздрячить тебя будет не по-детски, это точно…

Это было невыносимо.

Рита целовала ее туда.

Очень аккуратно и медленно, но как же этого оказалось мало для помраченного разума!

Зажав рот ладонью, девочка тихо всхлипнула от осознания всей неправильности происходящего.

— Р-рита…

Словно во сне, она почувствовала, как остается без трусов, а потом ученая, выпрямившись, приподняла ее голову за подбородок и поцеловала.

Совсем не как тогда.

Куда нежнее…

— Не думай об этом.

Задрав ее футболку до ключиц, Рита залезла своими сухими шершавыми руками под лифчик, а потом приподняла и его.

— Все это — чистая в-вынужденная необходимость, и… — припав губами к одному из сосков, она прерывисто выдохнула. — И не думай, что я получаю от этого хоть какое-то удо-вхг-ооольствие…

Мэнди, наоборот, удовольствие получала — где-то на одной грани с ночным кошмаром.

От наркотика ее и правда корчило только так.

В глазах периодически темнело, и время от времени вспыхивали такие звезды, что и ослепнуть недолго.

Словно со стороны она слышала крики — неужели свои собственные?

Такие неистово-звериные и жалобные, просящие одновременно…

Кожа будто стала чувствительнее в сто раз, и даже бегущие по ней капельки пота казались слишком горячими.

Каждое прикосновение к груди и животу оставляло свой пылающий след, но кое-что просто сводило Мэнди с ума.

Язык.

На весь салон разносилось смачное чавканье, будто здесь снимали порнофильм, а Рита, периодически прерываясь на несколько секунд, смотрела на нее с довольной пошлой ухмылкой.

Неужели тут кое-кто наврал по поводу своей беспристрастности в этом процессе?

В другой ситуации девушка точно бы об этом задумалась, но только не сейчас.

Срывая голос, она стонала, бесстыдно раздвигая ноги перед старой сумасшедшей ученой, что дарила ей такое наслаждение при помощи одних только губ и языка, но наркотики были беспощадны.

Мэнди потеряла сознание.

Она уже не почувствовала, как Рита вытирает ее влажными салфетками.

Как бережно одевает и целует в лоб — но все еще только начиналось.