— Тише, — прохрипела ученая, свободной рукой гладя ее по растрепанным кудрям и судорожно целуя то в губы, то в щеки. — Тише, сейчас все будет хорошо…

Может, все пошло и не по плану, но точно не было ее вины в том, что рядом с этой мелкой поганкой она порой чувствовала себя перевозбужденным самцом с яйцами до колен.

Сама виновата, что родилась такой очаровашкой!

На простыне осталось небольшое бурое пятно.

Рите, хоть она никогда этого и признала бы, стало стыдно, Мэнди же, похоже, не заметила этого вообще.

Отвязанная, освобожденная, она лежала, подтянув колени к груди, под боком у бабушки, и смотрела в никуда затуманенными глазами.

Наверное, переваривала новый опыт.

Новый, но точно не последний.

И пусть Вселенная так велика, что ничто не имеет значения, и пусть мир жесток, а их отношения неправильны в высшей степени — какая разница, если вы так приятно устали, и дым от сигареты поднимается к потолку, а содержимое фляжки спасает пересохшее горло…

— Ну что, с-эээ-чка, второй заход?

— Да, но… Н-но в этот раз, Рита, в наручниках будешь ты!