В комнате Лизы атмосфера стало теплой, доброй, дружественной. Лиза с отцом негромко засмеялись. Между ними было понимание.

– Пап, почему ты цитируешь Вольтера, а живешь по Домострою? – с жалостливыми глазами спросила Лиза.

– Дочь, на меня иногда накатывает волна эмоций, которые мне сложно контролировать.

– Папа, согласись, что я не являюсь причиной этих эмоций.

– Ну как же? Мне порой мать про тебя такое расскажет, что мне хочется взять ремень или розги в руки и идти тебе мозги на место вставлять.

– Мать расскажет… она тебе постоянно про меня что-то рассказывает, а ты ей веришь.

– Почему я не должен верить? Она же твоя мать, она про тебя врать не будет.

– Конечно не будет… – обиженно произнесла Лиза – а хочешь я тебе кое-что расскажу?

На этих словах мать, которая подслушивала весь разговор, ворвалась в комнату. Своим появлением она перебила не начавшийся рассказ Лизы. Мать явно была чем-то обеспокоена. Она знала, что Лиза владеет не самой приятной для нее информацией. От этого отношение матери к дочери было холодным. Она не испытывала жалости к ребенку, которого периодически избивали. Наоборот, она инициировала проявление таких методов воспитания. И сейчас тоже.

– Что ты с ней любезничаешь? – обратилась она к мужу – ты обещал с ней разобраться!

– Я уже с ней поговорил, мы все выяснили – спокойно ответил ей муж.

– Все выяснили? Сейчас посмотрим – истерично сказала мать и вышла из комнаты.

– Я правда не понимаю, о чем она – сказала Лиза отцу.

Тем не временем женщина нервно стала рыться в карманах своего пальто. Потом полезла в сумку. Достала оттуда пачку сигарет. И со злобной ухмылкой вернулась в комнату:

– А это как ты объяснишь? – спросила мать и кинула пачку сигарет на стол.

– Честно, это не мое! – растеряно произнесла Лиза.

– Лиза, не ври нам, мы знаем, что ты куришь – спокойно и невозмутимо произнес отец.

– Я не курю. Я буквально пару раз попробовала и все – оправдывалась девочка.

– Этих пару раз хватило, чтоб тебя отчислили из гимназии.

– Меня не отчислили, вы сами забрали мои документы.

– Лиза! – отец повысил на девочку голос – ты же понимаешь, что мы добровольно забрали документы, чтобы тебя с треском оттуда не выгнали?

– Пап, да там каждый второй курит, и никого не отчисляют. А меня бы отчислили? Да ты сам подумай! – опять на девочку на катили слезы. Порой бывает так сложно доказывать правду.

– Я не собираюсь строить гипотезы, что-то предполагать. Я сужу по фактам. И если матери позвонили из гимназии…

Девочка перебила отца, пробормотав себе под нос:

– Гм, испорченный телефон какой-то.

– Так все! Хватит! Устроили тут. Что ты хотела этим сказать? – обратился он к матери – Что она курит? Ну и пусть курит! Хочет травить свой организм? Ее право.

Мать явно была недовольна реакцией главы семейства. Ей нужно было добиться определенной реакцией, и она знала как, поэтому продолжила:

– А ты знаешь, кто эту пачку принес? Нет? А я скажу! Наш участковый. Да-да. Он прямо в квартиру поднялся, принес пачку и еще много интересного рассказал про нашу дочь.

– Да что за бред ты несешь? – выкрикнула Лиза – папа, не верь ей!

– Это правда? – яростно спросил отец Лизу.

– Нет, я же тебе говорю! – у Лизы началась истерика – Ну когда же ты меня услышишь, что она тебе врет? Она постоянно врет!

– У тебя есть пять минут. И я вернусь сюда. А дальше ты знаешь, что я сделаю – спокойно, сдерживая агрессию, произнес отец.

Лиза не стала медлить. Она схватила пачку сигарет со стола и побежала в прихожую. Надела пальто и сапоги и выбежала на улицу. Она бежала долго и бесцельно. В голове ни одной мысли, только эмоции. Эти эмоции давали силы и энергию для бега. Она убежала за пределы жилого комплекса. Прошла через парк и забрела в другой жилой район. В этом районе не было дорогих элитных домов, здесь стояли обычные панельные девятиэтажки. Лиза присмотрела себе не заснеженную лавочку возле какого-то подъезда. Присела. Позже достала пачку сигарет и начала выкуривать одну сигарету за другой.

Отец никогда не давал такой возможности. Возможности избежать наказания. Возможно, и сам не хотел. Он чувствовал, что вот-вот и его рассудком завладеют эмоции, и он уже не сможет не сдержаться. Поэтому предупредил Лизу. Мать же и вовсе ждала прежней реакции, поэтому удивилась и тому, что Лизе дали уйти, и тому, что Лиза ушла:

– И что ты это так оставишь? – спросила она мужа.

– Вернется – поговорим.

– А если не вернется?

– Вернется! – утвердительно сказал мужчина и пошел в спальню.

6

Лиза продолжала сидеть на той лавочке и курить. Она не о чем не думала. Просто выжидала момент, когда может вернуться домой.

Тишину нарушили шуршание пакета и хруст снега. Кто-то шел. Лиза обернулась и увидела свою школьную учительницу по химии:

– О, Анна Викторовна, добрый вечер – не вынимая сигареты изо рта, произнесла девочка.

– Лиза, что происходит?

– Вам что-то не нравится?

– Ты уже умная девочка, зачем ты так поступаешь? – учительница была полна негодования – выдрать бы тебя по-хорошему!

– В очередь становитесь – злобно произнесла Лиза.

– Вы посмотрите, она еще дерзит мне! Родители, наверное, обрадуются, когда их ребенок в прокуренных вещах домой вернется!

– Не вернется… – пробормотала Лиза.

– Что ты сказала? Как это не вернется? – расспрашивала учительница.

– Вот так не вернусь! Из дома я ушла!

Слова девочки рассмешили Анну Викторовну. Она взглядом взрослого человека на неразумного ребенка начала говорить:

– И куда ты пойдешь?

– Никуда! Здесь сидеть буду.

Учительница тяжело выдохнула:

– И давно ты тут сидишь?

– Давно.

– Молодец! Еще и без шапки. Заболеешь же! – стала причитать учительница.

– Ну и отлично. С удовольствием на недельку в больницу лягу. Всяко лучше, чем сейчас.

Анна Викторовна увидела в девочке сильную обиду, злость. Она подумала, что сможет помочь Лизе, поэтому предложила:

– Пойдем ко мне!

– Куда? – спросила Лиза.

– В гости ко мне зайдешь, отогреешься. Посмотрела бы на себя, вся посинела от холода. Чай попьем.

– Черный? – нахмурив брови, спросила девочка.

– Чай? Да, черный.

– Тогда пойду!

– Только прошу тебя, выброси эту гадость.

Лиза последовала совету учительницы. Она выбросила сигарету. А после проследовала с ней в дом.

Подъезд девятиэтажного дома был не похож на подъезд дома, в котором живет Лиза. Во-первых, здесь не было консьержки. Во-вторых, не на всех этажах горел свет. В-третьих, стоял стойкий запах рвоты вперемешку с мочой. Ну и конечно, настенная живопись. Куда без нее? И такая же примитивная, как у первобытных людей. Хаотично расписана стена словами, относящимся к нецензурной брани. Лиза и Анна Викторовна поднялись на третий этаж. Вошли в квартиру. Интерьер квартиры учительницы по химии не был роскошным. Все какое-то серое, неприметное, но чертовски уютное. Там было тепло. Там был домашний уют.

Вошедших встретил мужчина в протертых брюках и футболке. Он подошел к учительнице, произнес:

– Привет, любимая.

Поцеловал свою благоверную и помог снять пуховик.

Анна Викторовна представила девочку своему мужу:

– Сереж, знакомься, это Лиза – моя ученица.

– А ты, Анечка, стала занятия на дом брать? – поинтересовался Сергей.

– Нет, там сложная история… Лиза, что стоишь? Снимай пальто и проходи в гостиную, будем чай пить.

Лиза сняла пальто, сапоги. Собралась пройти в гостиную, как ее остановил вопрос Сергея:

– Подожди! Так это я тебе дал прикурить? Там возле подъезда.

– Ну да – виновата ответила Лиза.

– Сережа! – возмущено сказала Анна Викторовна.

– Что Сережа? Я откуда знал, что это твоя ученица? – начал оправдываться Сергей.

– Ей же восемнадцати нет!

– Так и не скажешь! А на лбу возраст не написан! Мне что паспорт надо было попросить?