– Ох, Сережа… – произнесла Анна Викторовна и ушла на кухню.

В прихожей оставались Сергей и Лиза. Сергей наклонился к Лизе и шепотом с улыбкой произнес:

– Училка в школе, училка и дома. Не обращай внимания. Давай пальто повешу.

Лиза улыбнулась мужу Анны Викторовны, отдала свое пальто ему и проследовала в гостиную.

Лиза, Анна Викторовна и Сергей сели за стол. Анна Викторовна разлила чай по чашкам. Поставила в центр стола сахарницу.

– Лиза, угощайся – обратился Сергей к девочке – пирог с картофелем и грибами. Пирог пек сам и грибы сам собирал, между прочим.

– Ничего себе! – удивилась Лиза.

– А что твой отец не печет пироги? – улыбаясь, спросил Сергей.

– Отец… да у меня мать ничего не печет. Она обычно готовую еду покупает.

– Хорошо живете значит. А мы сами готовим.

После этих слов поселилось неловкое молчание. Молчание нужно было как-то разбавить. Инициативу взяла на себя Анна Викторовна. Она обратилась к Лизе:

– Иващенко, так что ты решила насчет олимпиады?

– Анна Викторовна, я откажусь – ответила Лиза.

– Иващенко… хм… я работаю на заводе… я технолог обработки драгоценных камней. Так у нас руководитель фирмы – Иващенко – конченная сволочь! Вы даже не представляете – высказал Сергей.

Лизу рассмешили эти слова. Она продолжила разговор:

– Я представляю! Это мой отец!

– Сережа! – тяжело вздохнув и неодобрительно покачав головой, произнесла Анна Викторовна.

Лиза не чувствовала обиду за слова Сергея. Теперь она точно чувствовала себя комфортно в доме учительницы химии. А Сергей с Анной Викторовной явно ощущали дискомфорт. Они покраснели от стыда. И опять воцарилось неловкое молчание.

На этот раз молчание решил прервать Сергей. Однако подобрать нужные и правильные слова было непросто, также непросто, как и подобрать правильную интонацию. Одну и ту же фразу можно произнести с разной интонацией, тем самым наделив эту фразу разным эмоциональным подкреплением, что повлечет и различную реакцию собеседника. Сергей, что чувствовал неловкость, хотел подобрать слова с максимально мягкой и отводящей от прежнего разговора интонацией. Но человек так устроен, что, чем сильнее его стремление приблизиться к идеалу, тем в реальности он ближе к тому состоянию, от которого бежит. Сергей позволил себе, хоть и непреднамеренно, грубость, обозвав отца Лизы. Соответственно, сейчас ему необходимо проявить максимальный интерес в следующем вопросе, избегая грубость. Но ничего не вышло. Как положено в таких случаях Сергей немного грубо, как бы с претензией спросил:

– Раз у тебя отец такой богатый, почему ты в обычной школе учишься, а не в гимназии?

– Я училась в гимназии-пансионате все это время – ответила Лиза.

– Гимназия-пансионат? Это где-то в Англии? – заинтересовано спросил Сергей.

– Нет. Это у нас. Пятнадцать километров от города – ответила Лиза.

– Наверняка что-то элитное из себя представляет. Здание поди бывшая усадьба каких-то там графов? – в шутливой форме поинтересовался Сергей.

– Там территория, огороженная забором. На территории три корпуса и конюшня. Первый корпус – учебное здание – выглядит как обычная школа, только с хорошей отделкой и ремонтом. Второй корпус – жилой – является неким общежитием коридорного типа. Коридор протягивается через весь этаж. На каждом этаже расположено по тридцать комнат. В комнаты селят по два человека. Само здание имеет небольшую этажность – всего семь этажей. На трех нижних живут мальчики, на трех верхних – девочки; а по середине – столовая и библиотека с читальным залом. И здание корпусов обычные панельные. В наследство нашей гимназии никакой усадьбы не досталась – разъяснила Лиза.

– Да и откуда у нас тут графы взялись?! – добавила Анна Викторовна.

– А конюшня вам зачем? – продолжал расспрашивать Сергей.

– Она не для нас, конюшня – для лошадей. У нас наравне с обычными уроками проходили уроки по верховой езде.

– Ого. А еще какие причуды были в этой гимназии?

– Причуды… хм… ну разве что красная в клеточку школьная форма, как в хентае.

– Хентае?

– Да. Хентай – это мультипликационное японское порно – смело ответила Лиза.

После слов Лизы за столом последовала неоднозначная реакция. Сергей рассмеялся. А Анна Викторовна чуть не подавилась чаем. В который раз, покрасневшая, она отодвинула чашку с чаем, сердито посмотрела на девочку и так многозначно сказала:

– Лиза!

Да уж, если бы не интонация, то наша речь стала бы скучна и однообразна. Ведь эмоции человека пока еще не способны передать смайлики и анимационные картинки. Безусловно, используя их в переписки, мы придаем сообщениям эмоциональность. Но эта эмоциональность односторонняя. Так, мы действительно с помощью смайлика выразим свое собственное настроение. Но поймет ли наше настроение адресат? Может для него именно этот смайлик что-то другое значит? Другое дело – живое общение. Это не просто обмен вербальными и невербальными знаками, это нечто большее. Анна Викторовна могла и не говорить: «Лиза!». Одного взгляда вполне хватило чтобы немного пристыдить подростка.

– Почему забрали твои документы с той гимназии? – спросил Сергей.

– Отец испугался, что там разгорится скандал и его имя засветят в СМИ – невесело ответила Лиза.

– Из-за чего скандал?

– Да там и не было бы никакого скандала. Просто директор увидел, как мы курим с одноклассниками на перемене, и сообщил об этом родителям. А отец подумал, что это может перерасти во что-то серьезное, поэтому забрал мои документы.

– Ну в городе есть еще гимназии для таких детей богатеньких родителей, как ты. Почему в обычную школу?

– Опять из-за страха скандала. Отец мне не доверяет. И думает, что я могу что-то учинить. Логика моего отца такая, что людей с фамилией Иващенко много, но богатых Иващенко в городе почти нет, только отец. И если в обычной школе кто-то по фамилии Иващенко что-то натворит, то этому никто внимания даже не придаст, мало ли таких учеников во всем городе. А вот если это произойдет в элитной гимназии, то автоматически пострадает репутация отца. А его репутацию можно конвертировать в деньги. Соответственно, чем лучше репутация, тем больше у него денег. А для папы нет ничего важнее, чем его деньги и бизнес, который приносит деньги.

– Лиза, думаю, ты наговариваешь на своего отца – вмешалась в разговор Анна Викторовна – для любого родителя всегда на первом месте его ребенок.

– Ну это вы, Анна Викторовна, отца просто моего не знаете.

– Лиза, я его знаю – сказал Сергей – не знаю, как дома, но на работе его только деньги волнуют; ни сотрудники, ни покупатели, ни контрагенты, ни конкуренты, ни собственная продукция ему не интересны. Только прибыль.

– Это правильно. Цель предпринимательской деятельности – прибыль – попыталась оправдать Анна Викторовна отца Лизы.

– Нет, не правильно. Кроме коммерческих должны быть и другие цели. Иначе нет поля для роста и развития фирмы. Нет ничего хуже, чем зациклиться на прибыли – вступил в спор Сергей.

– А как без прибыли можно добиться других целей? – поддержала спор Анна Викторовна.

За столом спор шел час, может больше. Спорили Анна Викторовна и Сергей. Лиза молчала, пила чай и наблюдала на ведущих спор людей. Пока необъяснимо почему, но Лизе эта картина нравилась. Наверное, она хотела бы иметь именно такую семью. Да, Анна Викторовна и Сергей жили скромно, но уютно. Их дом наполнен душевной теплотой, а не роскошными предметами декора. Эти два обычных ничем непримечательных человека наполнили дом теплотой. Есть ли счастье в деньгах, а соответственно в проблемах, с которыми приходится сталкиваться тем, кто имеет большое состояние? Или счастье – это тихая скромная гавань? Богатый шторм или скромный штиль? – решать каждому.

7

Лиза в тот день сделала свой выбор. Она решила, что не будет поступать на экономический и не поедет в Москву учиться. Как об этом сказать отцу? Как вообще явиться сегодня домой безнаказанно? Нужно где-то остановиться, у кого-то переночевать. Нагло пользоваться гостеприимством учительницы и ее супруга Лиза не захотела. Поэтому пошла в сторону дома в надежде, что в пути ей придет идея.