— Шикамару, расскажи мне, я хочу зна… — спокойно начал мужчина с той интонацией, с которой начинались все их долгие разговоры.
— Я люблю тебя, — перебил его молодой джонин. Нара наблюдал смену эмоций на лице мужчины: удивление, недоумение, непонимание и подозрение. — В тот день я увидел вас с Куренай-сенсей. Как ты, Асума, обнимаешь ее, как целуешь… Я буквально потонул под всеми эмоциями: боль, страх, гнев и ярость, ревность, безысходность, одиночество и печаль… Я оказался один на один со всем этим, не знал что делать, как избавиться от такой болезненной волны, что захлестнула меня. Сам не знаю, но в какой-то момент я начал замечать тревогу в вашем присутствии, а когда оказалось слишком поздно, я понял, что произошло! И теперь мне очень…
— Остановись! — громко заговорил Асума, хмуря свои темные брови. — М-да-а… — Он потер рукой шею, почесал затылок и провел по лицу, пытаясь снять напряжение. Почему-то его не совсем удивил ответ ученика, ведь где-то в его голове уже ворошились подобные мысли и предположения. — Ты же знаешь, что я скажу на это.
— Знаю, — ухмыльнулся юноша, — потому что я не Ино! Но… я долго думал, — Шикамару внезапно почувствовал большой прилив волнения и жара, что охватил его тело. Щеки тут же покраснели, но он упрямо взглянул в глаза своему учителю, хмуря свои тонкие брови. — Я хотел бы, чтобы вы, Асума-сенсей, оказались моим первым!
- Ты.. что?
— Я не говорю вам об отношениях и прочем, — голос юноши утих, он весь сгорбился и задрожал. Шикамару неуверенно взял за руку мужчину, пытаясь хоть где-то найти поддержки. Его горячая рука обожгла пальцы, и по телу тут же понеслись мурашки, а желание прикрыть глаза стало почти невыносимым. — Ты… Я не могу думать, у меня кружится голова!
— Шикамару, но ты же понимаешь, что даже если мы, — мужчина замялся, оглядывая трепещущее тело влюбленно парня, ощущая его подрагивающую ладонь на своей руке, — сделаем это… Я не смогу ответить тебе взаимностью!
— Не нужно! Мне и этого момента хватит, прошу, — голос юноши понизился до шепота и Асума твердо решил для себя кое-что. Он перехватил руку парня и потянул на себя. Расширенные в испуге карие глаза юноши незамедлительно захлопнулись, когда мужчина привлек его к себе и поцеловал его так же жарко, как любимую женщину. Игральные фигурки тут же упали на траву, столик перевернулся, с глухим деревянным стуком ударяясь с доской. Но на это никто не обратил никакого внимания. Шикамару весь горел в медленных, нежных и осторожных ласках своего учителя. Все его тело было напряжено, как струна, поджилки дрожали, а лицо горело от его поцелуев и дыхания. Первый поцелуй вышел смазанным и неловким, со вкусом сигаретного дыма. Но после мужчина немного осмелел, перехватил джонина поперек спины и быстро подмял под себя, нависнув сверху какой-то возбуждающей опасностью. Шикамару послушно, не без труда, разрешил улечься Асуме между своих ног, прижаться к себе, разрешил почувствовать свое стеснительное возбуждение. Мужчина углубил поцелуй, протискиваясь языком в девственную глубину рта, лаская язык и нежное небо, а потом разрывая поцелуй с громким характерным звуком. Сарутоби на мгновение замер, отстраняясь, заглядывая в лицо распластавшегося и дрожащего под ним юноши. Шикамару смотрел на него мутным взором своих шоколадных глаз, его губы блестели, а рот приоткрывался, чтобы захватить побольше воздуха. Этот вид был слишком… сексуальным. Асума завис на некоторое время, разглядывая парня и думая о том, что никогда бы в своей жизни он не смог бы увидеть столько эмоций на лице Шикамару.
— Я чувствую твой взгляд, Асума, — юноша закрылся руками, стараясь отгородиться от смущающего взора. — Не смотри…
— Почему же? — хмыкнул мужчина. — Ты стесняешься, и это нормально, — мужчина выпрямился, стоя на коленях между разведенных подрагивающих ног, и стащил с себя водолазку, а потом резво, в один рывок, стянул штаны с юноши, который нелепо задёргался и покраснел так, что его уши и шея тут же пошли красными пятнами. Мужчина коротко засмеялся, хватая ноги и целуя низ живота.
— Что за извращение, — пробубнил юноша, покусывая губы и не зная, куда деть руки, потому что его обуяло сильное желание этими самыми руками прикрыться. Но мужчина только тихо хохотнул, поглаживая ягодицы парня, его бедра и икры. Потом Асума снова выпрямился, погладил пальцами под коленкой и подтянул ногу вверх, закидывая на свое сильное плечо, чтобы потом пройтись по икре короткими поцелуями, почувствовать, как мышцы напрягаются от каждого касания. — Асума… — Шикамару сильнее задышал, а потом мужчина уже сцеловывал с его висков катящиеся слезы, соленые и слишком мокрые.
— Что такое? — мягко шептал мужчина, медленно шаря руками по бокам дрожащего юноши, коротко печально улыбаясь.
— Асума… — задыхается Шикамару. — Кажется, я… Я правда люблю тебя, Асума! — сердце Сарутоби сделало какой-то непонятный скачок, сбилось с ритма и зашлось в каком-то непонятном волнительном трепете. Сильные руки молодого шиноби тут же притянули его ближе, сжимая крепко-крепко, подрагивающие от страха ноги стиснули сильнее, и тут мужчина ощутил весь трепет, все желание молодого ученика. Неожиданно для него открылась вся та правда, которая никак не могла обнаружиться. Поведение Шикамару, его слова, взгляды, реакция… Тот ужасный случай в грозовую и дождливую ночь, жалкие попытки Нара сбежать и спрятаться от жгучего чувства, от того человека, который приносит столько боли, но который неизбежно дорог и любим. Сенсей ощутил этот откровенный миг в эту секунду, зрачки его темных глаз тут же расширились от нахлынувшего странного чувства любви и нежности, звериной страсти и силы. Он резво скинул с себя штаны, чувствуя, как подобралось все тело ученика, как тот с готовностью и смирением ждал того, что должно свершиться, ждал того момента, когда его сердце наконец-то запылает жаром и счастьем. Асума, как сумасшедший, целовал сильную шею парня, впивался в тонкие губы, что часто кривились в ленивой усмешке, после припадал к гладкой натренированной груди, которую видел так часто, но только сейчас познал, что на ней есть несколько тоненьких ниточек шрамов от сюрикенов и кунаев, а так же паутинки от ожогов. Он обводил руками сильные плечи, проводил носом по животу, между ребер и опять целовал шею, играл с мочками уха, зарывался большими руками в растрепанные уже влажные волосы юноши, который закрыл свои карие глаза и полностью отдавался на волю любимого человека, покорно принимая его мужскую силу и власть. Иногда Сарутоби слышал, словно через толщу воды, жаркий шёпот Шикамару, словно в бреду, который выгибался навстречу его ласкам, который сжимал в своих руках его жесткие волосы, что всегда торчали вверх; он слышал тихие стоны, мольбу и даже смех. Мир перестал существовать, когда мужчина в какой-то момент разместился между ног юноши и вобрал в рот давно уже изнывающий от желания член Шикамару. Молодого джонина подбросило. Он вскрикнул от неожиданности и смущения, а потом тщетными попытками старался отстраниться от ласкающего его Сарутоби, сжимал его волосы и тянул назад, от себя, но мужчина, выпустив изо рта возбужденный орган, быстро приблизился к лицу смущенного юноши, всего на секунду заглядывая в шоколадные глаза, а потом накрывая жестким, страстным поцелуем. И Шикамару увидел в тот момент мимолетное выражение желания на лице любимого сенсея, а потом решил поддаться этому вихрю, как делал слишком часто.
Асума навалился на юношу, зарываясь в волосы руками, целуя жадно и жарко, кусая шею и вылизывая чувствительное ушко. Шикамару тонко застонал, чувствуя, как мурашки расходятся по всему телу от удовольствия. Асума не останавливался, следуя дальше, кусая ключицы, приникая к ореолам сосков, покусывая и втягивая в себя розовые бусины, от чего Шикамару заламывал руки и с протяжным грудным стоном выгибался ему на встречу. Пальцы мужчины прошлись по ребрам, огладили бока и ягодицы, а потом сильные руки задрали ноги вверх, а мужчина приступил к незаконченному делу. Он вбирал в себя вставший член глубоко, отчего темные волоски щекотали кончик носа. Язык обводил круговыми движениями ствол, головку, а потом осторожно касался уздечки, от чего Шикамару шумно выдыхал носом, стискивая зубы, чтобы не закричать от удовольствия. Асума снова взял в рот истекающий смазкой небольшой член юноши, и когда вобрал до основания, начал описывать круговые движения языком, чувствуя, как юношу потряхивает и как он стонет. Джонин тихо застонал, и вибрация передалась к возбужденному органу, и Шикамару, распахнув глаза и подавившись своим вскриком, бурно кончил. Асума отстранился, тяжело дыша, с трудом проглатывая, и оглядел распластанное тело юноши. Шикамару мелко дрожал, хмурился, рот был приоткрыт, а язык то и дело пробегался по засохшим губам. И сенсей не выдержал, навалился на юношу, закинув ноги себе на плечи, протиснулся горячими, уже смоченными слюной пальцами в узкий проход. Молодой джонин весь подобрался и напрягся, но не стал ни дергаться, ни уговаривать остановиться, только шумно выдохнул через нос, словно бы готовясь к прыжку. Надолго Сарутоби не хватило, и спустя несколько долгих минут подготовки, мужчина подтянул к себе юношу и плавно вошел. Шикамару распахнул глаза и, стиснув зубы, замычал. Стало больно и горячо, но он терпел и получал какое-то мазохистское наслаждение. Наконец-то, он и его любимый учитель одно целое! Наконец-то он теперь принадлежит ему! … Навсегда… И ему больше ничего и не надо.
