Покончив с приветствием, компания дружно отправилась по направлению к дворцу культуры имени какого-то там выдающегося советского деятеля, где было запланировано весеннее представление, а точнее – кровопролитная бойня факультетов под эгидой юмора.

Юмористический фестиваль прошёл на ура. Первое место среди лучших занял экономический факультет (честно говоря, многим из присутствующих было совершенно безразлично, кто одержит победу). Пока Влад и Сашка поздравляли своих знакомых и друзей, участвовавших в конкурсе, с победой, девушки предавались сплетнями за их спинами.

– Надеюсь, ты рада, что увидела своего ненаглядного, – без особого воодушевления поинтересовалась Дарья, искоса наблюдая за улыбающимся Владом, обменивающимся крепким рукопожатием с незнакомым шатеном.

– Более чем, – счастливо улыбнулась Настя, преисполненная блаженного восторга. – Сегодня я не буду такой дурой, как в прошлый раз, и непременно оставлю свой телефон Санечке.

– Вопрос только в том, позвонит он или нет, – не удержалась от колкости Дарья.

– Не будь злюкой, – совершенно не обиделась на неё счастливая Настенька. – Он в меня безоговорочно влюблён. Ты только посмотри на него! – не дожидаясь, пока подруга снизойдёт до созерцания божественного Александра, Настя посмотрела на него сама. – Он дьявол. Сущий дьявол, – она глупо рассмеялась. – И он уже почти мой. Как хорош, бесовское отродие! Как обаятелен! Чёрт возьми, а как на него пялятся девицы! – она притопнула своей стройной ножкой. – С ним надо держать ухо востро.

– Наконец-таки верная мысль, – в кои-то веки согласилась Дарья, снисходительно кивнув.

– А Владик? – с надеждой в голосе спросила Настя, вперив свои очаровательные пылающие глазки в подругу. – Разве он не красив? По-моему, ты ему здорово приглянулась. Только попробуй его оттолкнуть!

– Да уж, – сухо ответила Дарья, взглядом обласкав предмет их девичьих сплетен. – Мужланистый он какой-то, поднаторевший на бабском поприще.

– Не будь капризной, – одёрнула её всеядная Настенька. – Тоже нашла, к чему придраться. Было бы удивительно, если бы такой мужчина прозябал исключительно за гранитом науки.

– Но не в двадцать же лет!

– А во сколько? – Настёна хищно улыбнулась. – В сорок? Когда уже жена и дети по лавкам? Прошу заметить, милочка, – она не удержалась и вставила свою коронную шпильку, – вы тоже не совсем уж и девочка.

Даша вспыхнула (наконец-то хоть какие-то эмоции отразились на её бескровном лице). Не дожидаясь, пока она соберется с мыслями, чтобы дать достойный ответ, Настенька понеслась по извилистой собственной болтовни и с воодушевлением сообщила:

– Сейчас начнётся дискотека. Санечка мне сказал по секрету, что они уже достали спиртное. А из музыки, говорит, много свеженького и зарубежного будет. Так что должно быть весело.

Ясноокий Санечка не обманул. Спиртное, в самом деле, было заблаговременно приготовлено. Распивать его пришлось в мрачном захламлённом аппендиксе коридора возле мужского туалета. Сашка, Влад, Настенька и Дарья, а также ещё четверо молодых людей, имён которых девушки так и не запомнили, весело забились в хмурое коридорное ответвление, где предались пьянству. Пили быстро, впопыхах, боясь оказаться застуканными каким-нибудь мимо проходящими работниками ДК. Один из молодых людей (кажется, его звали Дима, хотя, может, и нет) выбегал «на шухер», но, испугавшись, что водку попьют без него, на дело безопасности плюнул.

Покончив с пьянством, орда бесшабашных студентов двинулась к танцполу.

Алкоголь, странным образом преобразивший Настеньку и Сашка, и не менее странным образом их сблизивший, нервно напряжённую Дарью заметно расслабил и поверг в апатию. Она не хотела ни танцевать, ни безудержно беситься, ни подпевать западной ультрамодной песне, так хорошо принимаемой студенческим обществом. Ей хотелось безмятежного покоя, тёплого одеяла и сладкой сказки на ночь. Желательно, чтобы эта предсонная сказочка рассказывалась приятным, глубоким, бархатистым баритоном. На этом список обязательных на данную минуту желаний у Дарьи заканчивался.

– Всё в порядке? – о, этот дивный глубокий баритон. Дарья моментально выпала из собственной задумчивости, окинула Влада теплым взглядом (бог мой, она, оказывается, умеет смотреть так нежно!) и непроизвольно улыбнулась.

– Мне кажется, тебе скучно, – сказал он, глядя куда-то в сторону. Этот безобидный взгляд мимо неё хмельную Дарью оскорбил.

– Давно столько не выпивала, – призналась она. – Да и голова от этого грохота раскалывается.

– Не любишь тяжёлую музыку? – он с любопытством посмотрел на неё.

Их взгляды встретились, и Дашенька неприятно поёжилась. В его взгляде блеснула странная маниакальная заинтересованность, как будто это был очень важный вопрос. Она даже не могла придумать ещё более значимого вопроса, который мог вызвать в вопрошающем такую предусмотрительную настороженность и испытующую пронзительность. Влад прожигал её взглядом и готовил себя к ответу, который мог бы оказаться любым.

«О чём он спрашивает? – растерянно подумала она. – Видимо, я что-то пропустила или не расслышала».

Дарья мешкала и не понимала, почему Влад так неожиданно встревожился. Когда молчание стало неловким, девушка мотнула головой, откидывая прилипшую ко лбу чёлку назад и сказала:

– Тяжёлая музыка давит на мозги, деградирует. Ею не стоит увлекаться.

– А рок вообще любишь?

– Да, – не соврала Даша и, поддавшись волне ребячьего любопытства, спросила: – А в чём дело?

– Просто мы с Сашком могли бы пригласить вас к себе в гараж. У нас там оборудована такая специальная комната с музыкальными инструментами и хорошей изоляцией. В общем, мы пишем музыку, слова и всё это соединяем, – он открыто улыбнулся, и всё его напряжение, грубым жгутом сдавливавшее сосуды, моментально рассеялось. – Так что у нас есть своя подпольная группа, – Влад заговорщически улыбнулся. – Сашка на клавишных барабанит, я – на гитаре. Теперь думаем собственный синтезатор покупать.

– Что, так серьёзно? – улыбнулась Дарья, заметив, как возбуждённо заблестели глаза Влада, когда он заговорил о музыке.

– Вполне. Все, кто нас слышал, были в восторге. Я не хочу, конечно, набивать себе цену, просто говорю как есть.

Дарья понимающе кивнула, хотя была уверена, что Влад как раз и занимается тем, что набивает себе цену. Было бы странным, если бы девушки не вспыхивали любовью к очаровательному молодому божеству, да ещё и музыканту. Музыканты у нас в почёте, гитаристы в особенности. Но Даша не была бы Дашей, если бы всему сразу и безоговорочно верила. Она снисходительно улыбалась, мягко кивая головой и делая вид, что восхищена наличием у собеседника таких грандиозных талантов. Самоуверенный Влад в её взгляде недоверия не заметил, иначе бы здорово обиделся.

– Может, выйдем на перекур? – предложила Даша, сморщившись от неприятного громкого, скрежещущего баса. – Жаль, что тут нельзя. Я ведь замучаюсь бегать на улицу.

– Что же ты так часто куришь? – озабочено поинтересовался Влад, хватая Дарью за руку и помогая пройти к выходу. – Дети зелёные будут.

Она позволила довести её до выхода и не стала отдёргивать руку, хотя первоначально была охвачена именно таким желанием. Ладонь у него была тёплая и слегка влажная, но от этого не менее приятная. Захотелось идти до выхода долго-долго, лишь бы он не убирал эту свою чудесную и чуткую руку. Край его рукава тёрся о её тонкое запястье; сладостное очарование анархистской музыки и смрад сгустившихся паров перегара кружили голову. Влад начинал казаться героем, долгожданным рыцарем, и маленькая Дашутка на мгновение захотела стать Настей, чтобы так просто, как она, броситься ему на шею и запечатлеть на его тёплых губах томный поцелуй.

Свежий воздух и вечерняя прохлада внесли ясность в заплутавшие в тюрьме черепной коробки зачумлённые мозги. Целовать Влада уже не хотелось, зато теперь неожиданно проснулось хищное желание его дразнить и подкалывать. Благо подходящая тема для этого имелась.