Гарри, несмотря на жесточайший недосып, негативно влияющий на его нервную систему, был рад чрезмерным канцелярским нагрузкам: кропотливое заполнение сотен бумажек прекрасно отвлекало от тяжелых мыслей. Поттер даже просился у Минервы оставаться на ночь в штабе, чтобы не ездить зазря из города в город, но та наотрез отказала, сославшись на Устав.
Гарри за два дня путешествий успел возненавидеть автомобили не за потраченное в дороге время, а за то, что в этих четырех движущихся стенах его никто не отвлекало от воспоминаний о том злополучном, почти судьбоносном событии. Вот и сейчас, гладко выбритый, растрепанный и смущенный собственными мыслями Поттер подъезжал к зданию центра, готовясь к одному из самых тяжелых за последние несколько месяцев разговору. И потраченные за воспоминаниями о горячих губах и ласковых руках часы никоим образом не способствовали успокоению.
Последняя из опрашиваемых уже ждала его появления. На экране компьютера, стоящего посреди небольшого кабинета в конце коридора, слегка рябило изображение женщины. Молочно-белая кожа из-за нечеткой картинки казалась призрачно прозрачной; платиновые волосы с редкими прядями угольно-черного цвета аккуратной волной лежали на плечах; на дне серых глаз оттенка грозового неба плескалась тоска вперемешку с обжигающей надеждой, которая ударила Гарри в самое сердце в ту же секунду, как он поймал ее взгляд.
«Не представляю ее разделывающей очередного покойника», – пронеслось в голове Поттера, тяжело сглотнувшего вставший в горле ком.
– Нарцисса, – коротко поприветствовал женщину Снейп, вошедший вслед за Гарри.
– Северус, как Драко? Где он? – голос был хриплым, и было сложно понять, ото сна он такой или, напротив, от бессонных ночей, что она прорыдала.
– Он… Он в порядке. В полном, думаю, – подал голос Гарри, которого майор, казалось, и замечать не собирался, не то, чтобы представить того даме. – Он живет со мной. У меня. Я за ним… приглядываю, – под уничижительным взглядом Снейпа голос Поттера становился все тише и невнятнее.
– Вы мистер Поттер? Аластор говорил о Вас. Вы… Вы не представляете, что делаете для нашей семьи, – мелодичный, но явно уставший, голос миссис Малфой дрогнул, но она быстро вернула себе самообладание. – Он наш единственный сын. Он всего лишь мальчик, – не выдержав, Нарцисса всхлипнула и спешно отвернулась, смотря в сторону. – Что от меня требуется?
– Генерал Макгонагалл и секретарь коллегии должны подойти с минуту на минуту. Единственное, что от тебя требуется, это правда, Цисси, – с почти нежностью в голосе сказал Снейп, игнорируя сам факт существования Поттера.
– А… Почему Дракон не приехал вместе с Вами, мистер Поттер? – поинтересовалась женщина, снова взглянув на Гарри.
«Он меня поцеловал два дня назад, а я сбежал».
– Ему нездоровится, – это было не совсем ложью, но Гарри все равно поморщился. – Я решил, что будет лучше, если он отлежится дома, один. Я его проведываю каждый день! – и снова не ложь, но и не правда, и Поттер почти видел, как появляется лестница в Ад под его ногами.
Нарциссу такое объяснение, казалось, устроило, потому еще несколько минут в кабинете царила тишина, прерываемая тихими всхлипываниями миссис Малфой. Вскоре Снейпу позвонили, и тот, кивнув Нарциссе, вышел в коридор, оставляя Поттера с дамой наедине.
– Он никогда не сделал бы того, в чем его обвинили, – послышался настолько тихий шепот, что Гарри сначала показалось, что ему послышалось. – Драко не такой, – продолжала Нарцисса; ее, видимо, не сильно волновало обескураженное выражение лица и отсутствие ответа Гарри. – Я говорю не как мать, а как его сослуживец и коллега. Он прекрасный специалист. Как истинный Малфой, он поддержал семейную традицию. Всю жизнь посвятил медицине; у него и на любовь-то времени не хватало, не то, чтобы строить коварные планы измены Короне, – миссис Малфой говорила спокойно, глубоко дыша и смотря в никуда, будто вспоминая что-то. – Он ведь говорил со мной. Тогда, в плену. Ему… разрешили говорить с кем-то одним, в поощрение к его порыву. Он и уговорил их выменять именно нас с Люциусом, – продолжила она, а из уголка глаза стекла одинокая слеза. – Он просил прощения. Что не может просто смотреть на все эти смерти, особенно когда в состоянии их предотвратить. Что не может предать данную когда-то клятву. И что бы ни говорила Милисента Булстроуд, он бы никогда не предал Родину. Потому, что тем самым он предал бы свою семью. А наш авторитет всегда был для него на первом месте, – Нарцисса замолчала на несколько долгих секунд, а Гарри так и не мог вымолвить и слова. – Я не прошу Вас верить мне, мистер Поттер. Я просто хочу сказать, что Вы поступили правильно, высказав свое недоверие к отчету. И я безгранично Вам благодарна, что Вы не отталкиваете моего сына, как сделали в свое время все остальные.
Поттер вздрогнул. «Не отталкиваете моего сына». Но ведь по сути своей Гарри именно это и делал сейчас – отталкивал.
– Скажите, пожалуйста, миссис Малф…
– Для Вас просто Нарцисса, – перебила его та, слабо улыбаясь.
– Гарри, – кивнул Поттер. – Скажите, Нарцисса, в порядке ли яблоневый сад за вашим домом? Драко вспоминает о нем с теплотой.
Миссис Малфой помрачнела, но с ответом не затягивала, не позволив тем самым Гарри скатиться в бездну вариантов, каждый из которых был хуже предыдущего.
– Дело в том, что перед последней отправкой мы решили переписать всю недвижимость на Драко, – тихо сказала та, печально смотря в сторону. – Мы с Люциусом все же немолоды, каждая кампания для нас могла стать последней. Потому, когда сына признали предателем, суд арестовал и дом, и участок. Теперь мы не можем подойти к нему ближе, чем на двести метров.
– Но где же вы тогда…
– Можете передать Драко, что мы живем у Андромеды, моей сестры. Отступных после кампании нам хватает, чтобы выжить, да и работу никто не отменял, Гарри. Мы в порядке, мы справимся. Сейчас куда важнее, что будет с Драко, ведь рано или поздно Вам придется вернуться на родину, – Нарцисса пожевала губами, и, прежде чем Поттер успел ответить, задала новый вопрос. – Вы ладите?
«Губы у него ладные».
– Конечно, – снова вразрез мыслям произнес Гарри, против воли улыбаясь. – Вы научили его восхитительно готовить.
Нарцисса тепло улыбнулась, казалось, впервые за все их общение.
– Он ведь раньше и не жил ни с кем… чужим, – она довольно долго подбирала подходящее слово и, судя по всему, не была в восторге от своего выбора. – Нет, он, конечно, ночевал со всеми в полевых условиях, ходил в дозоры, проводил операции, но вот так, чтобы делить постель с кем-то… Это для него абсолютно ново.
Что на это ответить, Гарри не нашелся, панически покраснев от слов миссис Малфой. Да и ответить не позволили спасительно скрипнувшая дверь и вошедшая в кабинет группа из пяти человек. Непривычно лучезарная Минерва порывисто подмигнула Поттеру, пуская стенографиста за небольшой стол.
– Клянетесь ли Вы, Нарцисса Лацерта Малфой, говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, да поможет Вам Бог?
– Молю, Гарри, позаботьтесь о Драко, даже если это будут последние дни в его жизни, – дождавшись легкого кивка Гарри, миссис Малфой перевела взгляд на представителей закона. – Клянусь.
…Спустя несколько долгих, напряженных часов, что Поттер провел под дверьми переговорного кабинета, Гарри даже не вспоминал о поцелуе и руках, пока трясся в машине, отправленной по привычному для него маршруту Кабул-Кандагар. Он предпочитал выглядывать в открытое окно в овраг, простирающийся под горной дорогой. Скалистые выступы уже не пугали, пустыни не ужасали своим дневным жаром и ночным морозом, ведь рядом с бедром лейтенанта лежали несколько папок с документами. Одна - с его характеристикой и прочей ерундой, необходимой лишь для собственной карьеры Поттера. Вторая - с необходимыми сведениями о кампании, положениями о законченной миссии, о присуждении ему статуса «ветерана Кандагара» - чертовски почетном в узких кругах. Но Гарри сжимал лишь последнюю из папок; прижимал ее к груди так крепко, будто сухой хлесткий ветер, врывающийся сквозь открытые окна, мог унести ее, уничтожить все, над чем он трудился последнее время, - документы о помиловании Драко Малфоя.
