– Господин при деньгах, но не мусульманин, − прокаркал он на все том же пушту, поглаживая небольшой, но заметный живот. Гарри подобрался, но утвердительно кивнул. – Думаю, у нас есть кое-что, что может Вас заинтересовать. Нечто… Особенное. Дорого, конечно, но своей цены стоит.

«Свинина!» − восторженно подумал Поттер, собирая всю свою выдержку в кулак, чтобы не пустить слюну. Он мечтал о свином ромштексе (7) уже несколько лет, но мусульмане есть мусульмане, и любимое мясо ему только снилось. Да он готов все деньги отдать за килограмм свинины и щепотку соли, остальное он сделает сам!

Поспешно кивнув мужчине, который представился Асадом Иса Вахидом, Гарри по его требованию вытащил из глубоких карманов несколько пачек банкнот по тысяче афгани (8) каждая. Кажется, в каждой пачке было около сорока тысяч, но, судя по округлившимся глазам Асада, необходимости пересчитывать не было. Коротко кивнув своей охране, Вахид двинулся в то же помещение, и Поттер пошел за ним, готовясь к чему угодно.

Он действительно был готов к чему угодно, кроме того, что увидел на самом деле.

Пройдя по длинному темному коридору, обитому тонкими листами алюминия, мужчины остановились у стальной двери с восемью замками. Коротко простучав какую-то комбинацию и открыв первые два замка ключом, Асад принялся ждать, а Гарри вместе с ним. Через несколько минут за дверью послышалась возня и треск механизмов оставшихся замков, а затем дверь распахнулась, пропуская посетителей. В глаза ударил яркий свет светодиодных ламп, в нос – отвратительная смесь из запахов мочи и мускуса, а в уши раскаленным свинцом влились плач, стоны и крики, сливающиеся в великолепную симфонию ужаса и отчаяния, толкнувшую Поттера в грудь так сильно, что тот машинально сделал шаг назад.

Закончив отчаянно моргать, привыкая к свету, Гарри огляделся. В стены огромного квадратного помещения были вбиты чугунные кольца, к которым за цепи, сцепленными с проржавевшими ошейниками, были прикованы люди. Обнаженные девушки, сидящие прямо на полу, безустанно рыдали, дергаясь от каждого шороха и всхлипывая так обреченно, что слезы наворачивались и на глаза Поттера.

Юноши, мужчины и даже деды сидели на полу молча, но обреченности в них было не меньше: они не вздрагивали от каждой крысы, пробегавшей мимо них, и уже это говорило о многом. В углах, где концентрировался ужасный запах и где сидели в основном пожилые женщины азиатской наружности, стояли пластиковые ведра, предназначения которых Гарри понял сразу.

Один Бог знает, сколько эти люди тут находились.

Поттер дрожал. Крупная дрожь, зародившаяся в кулаках, поднялась по рукам до самой шеи, а затем рухнула тяжелым грузом вдоль позвоночника. Впервые в жизни он не знал, что делать, а просто стоял и смотрел на несчастных пленников людской алчности, беспощадности и, судя по лужам у ног девушек, похоти. Гарри скользил взглядом вдоль стен, вовсе не слушая Асада, который если был не владельцем этого притона, то, как минимум, управляющим. Гарри был готов развернуться и позорно, недостойно лейтенанта Британской Армии, сбежать, чтобы не видеть этого ужаса (ему и так хватало ночных кошмаров), как взгляд его мазнул по дальней стене, зацепившись за что-то… светлое. Свет ламп, висящих над входом, туда почти не доставал, но то, что удалось рассмотреть, заставило Поттера замереть, как вкопанному, но всего на пол минуты.

На негнущихся ногах Гарри рванул к той стене, где мужчина в одних подранных камуфляжных штанах сидел, притянув колени к груди, обняв их руками и устроив поверх них лицо, будто прячась от всего мира. Грязные волосы платинового цвета рваными прядями касались кожи оттенка парного молока, на которой какими-то пейзажами из космоса проступали фиолетово-черные синяки. Руки, сложенные на коленях, были сплошь усыпаны мелкими рубцами и шрамами разной степени свежести, а на предплечье левой руки был туго завязан грязный от высохшей крови лоскут ткани, на котором, не смотря на алые подтеки, все же виднелся красный крест.

– Врач! – против воли вскрикнул Поттер, неожиданно для самого себя на родном английском языке.

Мужчина вздрогнул и медленно поднял голову, встречаясь глазами с Гарри. Серыми с голубым отливом глазами, кажущимися еще ярче от залегших под ними теней. С пару секунд пленник вглядывался в зелень глаз Поттера, потом пробежался по черным, как воронье крыло, волосам и смуглой коже, видневшейся из-под одежды. Тонкие губы мужчины дрогнули и изогнулись в пренебрежительной ухмылке, от которой сам Гарри непроизвольно нахмурился.

– Просто показалось, – на чистом английском сказал пленник, слегка растягивая гласные, и снова уронил лицо на колени.

Поттер круто развернулся на каблуках к подоспевшему Асаду, яростно сверля его взглядом.

– Этот мужчина - европеец, − прошипел он на пушту, наступая на Вахида. – Более того, он почти наверняка подчиненный Ее Величества, − забывая о холеной британском воспитании, Гарри смачно плюнул на пол, пытаясь сдержать себя в руках. Асад на его заявление лишь хмыкнул и едва заметно кивнул. – Согласно договору номер пятнадцать дробь двадцать три «Об обмене военнопленными между воюющими сторонами», − начал Поттер, дрожащей рукой расстегивая потайной карман джемпера и вытаскивая военное удостоверение, подтверждающее его статус. – От лица Британской Армии и Ее Величества, я требую немедленного освобождения этого военнопленного из-под стражи. В противном случае, я буду вынужден…

Асад неожиданно рассмеялся, прерывая яростную речь Гарри. Нисколько не смутившись удостоверения, он кивнул охраннику, и тот, повернув рычаг, включил еще несколько ламп.

– Скажите, мистер… − араб заглянул во все еще раскрытое удостоверение Поттера. – Лейтенант седьмого разведывательного взвода второго батальона королевского полка Объединенных Войск Великобритании и Северной Ирландии Гарри Джеймс Поттер, − на этих словах, даже произнесенных на пушту, пленник вздрогнул и так резко вскинул голову, что ударился затылком о бетонную стену. Теперь, в свете ламп, была видна и ссадина на скуле, и длинный неглубокий порез, рассекающий правую бровь, и полопавшиеся капилляры, окружающие серебряную радужку глаз.

Зрачок резко сузился, как моргать мужчина, видимо, и вовсе забыл, а губы беззвучно открывались и закрывались. Узнавание. Однако длилось это состояние не долго. Снова исказив губы (кстати говоря, тоже разбитые) своей отвратительной ухмылкой, мужчина отвернулся, предпочитая Поттеру с Асадом ведра с чьими-то экскрементами. А Гарри все смотрел и не мог оторваться - один вид этого абсолютно светлого, в прямом смысле слова, человека, совершенно непохожего на жителей Востока, которых Поттер видел последние три года, почему-то успокаивал. В нем было что-то такое… смутно знакомое.

Нет, лично мужчину он видел впервые, но было в его осанке что-то несгибаемое, как Тауринский мост; пальцы комкали ткань штанов, безостановочно, но не сильно, − так легкий бриз Темзы развевал волосы редких прохожих; ну, а выражение лица и вовсе было интерпретацией величества и гордости Вестминстерского Аббатства.

Асад же, вовсе не обращая на пленника внимания, продолжил:

– Вы, лично, читали этот самый договор? – слегка щурясь, закончил он, выжидательно уставившись на лейтенанта и поглаживая живот. Видимо, этот жест выказывал его чувство собственного превосходства.

И не зря. Гарри мысленно поблагодарил Бога за смуглую кожу, вдобавок ко всему загоревшую, на которой почти не был заметен румянец. Поттеру было стыдно. Отчаянно стыдно, но он действительно его не читал. Его вслух прочел Невилл, пока Гарри чистил оружие. Он тогда и слушал, честно говоря, в пол уха, но главное уловил, и от своих слов не думал отказываться.

– Лично - нет, но…

– Малик, − не выслушав его до конца, Асад подозвал своего охранника. – Принеси копию договора с Англией. И пару стульев, чувствую, разговор будет долгим.

Прошло всего около минуты, когда Малик, детина под два метра ростом и щетиной, на вид тверже обшивки вертолета, выполнил поручение. Асад, взгромоздившись на свой стул и жестом кивнув Гарри, который все еще смотрел на пленника, на второй, протянул стопку бумаг.