(3) «Фоксхаунд» - бронированный джип британской армии с 2012 года. Свои финальные испытания он провел именно в Афганистане. «Вектор» используется как командное средство или передвижной пункт, а так же для обычной транспортировки солдат как в городской, так и на открытой местности.
========== Глава 1. Англичанин ==========
Из дремоты, сморившей Поттера в машине, его вырвал протяжный гудок моторикши (4), пронесшегося по встречной полосе. Вздрогнув, Гарри распахнул глаза и по привычке, приобретенной на войне, попытался схватиться за оружие, которого не было, − автоматы отобрали в знак доверия к афганцам. Такое положение дел Поттера крайне нервировало: он не умел доверять никому, кроме «своих», а среди многонационального, но такого удивительно одинакового населения Афганистана «своих» не было.
Зато самого Гарри местные жители принимали именно за «своего». Вот и на этот раз, выгрузившись из «вектора» и наскоро переодевшись в своей каморке, так напоминающей чулан под лестницей его дядюшки Вернона, где Поттер вынужден был коротать восемнадцать лет, считая минуты до того, как сможет сбежать на службу, Гарри, даже не взглянув на свое отражение в грязном зеркале и не выказывая страха, засевшего глубоко внутри, выскочил на улицу.
Побитые многочисленными бомбежками дороги окраин Кандагара были неравномерно засыпаны песком, на котором четко виднелись следы шин недавно отъехавших военных машин. Однако не это привлекло Поттера, невольно остановившегося возле своего подъезда: по обеим сторонам пыльной дороги играли дети. Не боясь и не стыдясь никого и ничего, четверо мальчишек в потертых шортах и сандалиях пинали между собой мяч из латаной кожи. Поодаль от них три девочки в длинных латаных юбках и кофточках навыпуск перекидывали друг другу свой мяч, маленький и такой же старенький, как мяч мальчиков. Гарри откровенно любовался картиной: дети смеялись, кричали друг другу что-то одобрительное, а у девочек легкий сухой ветер развевал распущенные волосы (5), в которых виднелись какие-то вплетенные цветы и травы. Несколькими мгновениями позже, разыгравшаяся девочка с каштановыми волосами оступилась и упала на песок, отчего не пойманный мяч полетел в сторону Поттера, который незамедлительно его поднял и отрешенно вертел в руках, рассматривая надпись на родной сердцу латинице.
Как же давно он не видел этих букв?..
– Можно мне мяч, пожалуйста? – послышался чуть запыхавшийся голос, и Гарри опустил глаза.
Перед ним стояла та самая девочка, что упала, и смотрела на него огромными и такими же зелеными, как у Гарри, глазами, часто моргая и тщетно пытаясь стряхнуть пыль с юбочки. Поттер пару раз моргнул, возвращаясь в реальность, и улыбнулся.
– Конечно, − тихо ответил он на фарси, передавая девочке ее игрушку. – Будь осторожнее.
Девочка зарделась и поспешно отбежала к подружкам, с которыми тут же принялась о чем-то оживленно перешептываться. Гарри все еще улыбался, но, благоразумно решив, что стоять и пялиться на юных мусульманок опасно и как минимум глупо, двинулся в другую сторону.
Они воевали именно за это. За детей. Чужих, своих, азиатов, европейцев, - не важно. Они теряли себя, сходили с ума, сражались до победного конца ради мирного неба над головами детей и вот таких беззаботных, счастливых улыбок на устах тех, в чьих руках было будущее Земли. За это не стыдно было молиться по ночам. И за это не страшно было умирать.
Желудок протяжно заурчал, и Поттер машинально ускорился. Есть хотелось неимоверно, и он отрешенно попытался вспомнить, когда в последний раз ел. По скромным подсчетам выходило, что не меньше пяти дней назад; Гарри с трудом подавил в себе желание перейти на бег и, вместо этого, напротив, остановился. За всеми этими размышлениями Поттер не заметил, как зашел в неизвестный ему район города, с привычными облупившимися домами, бельем, развешанным по деревьям, но при этом лавочки торговцев пестрили яркими, чистыми и изредка даже светящимися вывесками. Поттер тихо хмыкнул и сжал кулаки, стараясь не скривиться. Вот она, картина войны: толстый араб в одеждах из явно дорогих тканей, расшитых, наверняка, вручную, проходя мимо женщины, на коленях просящей милостыню, размашисто пнул ее в бедро. Опрокинув ее на землю и с чувством собственного достоинства, мерзкой ухмылкой отразившимся на лице, мужчина зашел внутрь ближайшего помещения, раздвинув дверь, представляющую собой занавеску из тонко позвякивающих бус. Гарри шумно выдохнул сквозь сжатые зубы и поднял взгляд на вывеску.
– «Мясо на любой вкус», − прочел он вслух, вглядываясь в изящную вязь арабских букв. Чему его научила война, помимо того, что жизнь сурова и несправедлива к людям, так это языкам.
Вторя голосу лейтенанта, в желудке забурчало еще громче, и Поттер, ненавидя себя за это, двинулся за арабом вовсе не ради драки, а за покупкой чего-нибудь к приближающемуся ужину. Проходя под тяжелым взглядом нескольких беседующих в тени сирени арабов мимо женщины, он едва удержал себя от порыва помочь ей подняться - здесь так было не принято, и подобное благородство могло бы спровоцировать проблемы, которые англичанину, тем более военнослужащему и без оружия, нужны не были. Однако он все же изловчился, бросив в покореженный стакан скомканную до наименьшего возможного размера купюру достойного номинала, - уж на кого Англия денег не жалела, так это на военных.
На раздвинувшего занавеску и пробравшегося внутрь небольшого, но достаточно просторного и неожиданно прохладного магазинчика, Гарри сразу уставились, по меньшей мере, семь пар глаз. Зашедшего ранее араба видно не было. Видимо, он уже был за одной из тех дверей, что вели в разные стороны длинного одноэтажного здания.
Взглядов Гарри Джеймс Поттер не боялся и не стеснялся, привыкнув к ним еще с детства. Его родители участвовали в ликвидации террористической ячейки в Англии, где, пойманные боевиками, были расстреляны. Так дико и странно было, когда его, маленького и брошенного на шею к дяде с тетей, называли «Героем» лишь из-за того, что пока исламисты думали, как поступить с ребенком, украденным вместе со всеми вещами у его родителей, подоспела подмога, которая их и обезвредила. Это прозвище преследовало его на протяжении всей учебы и службы в армии, и именно оно заставило тогда юного несмышленыша ступить на тернистый путь военной карьеры. Он хотел доказать, что может стать настоящим Героем, сможет защищать страну так, как защищали ее Джеймс и Лили Поттер.
Склонив голову и сделав характерный знак рукой, выражая почтение к присутствующим, Поттер в тишине прошел к витринам, разглядывая разные части тушек индеек, кур, баранов, коров и прочих земных тварей, изредка бросая взгляд на мясника, точащего тесак в глубине помещения. Тот отвечал ему тем же, слегка кривя губы то ли в усмешке, то ли в оскале.
– У нас все халяль (6), − не выдержал он, откинув нож и вытирая ладони о засаленный передник.
– Не сомневаюсь, − ответил Гарри, внутренне морщась от собственного голоса, говорящего на пушту. Этот язык всегда казался ему криком ворон, пытающихся петь.
– Деньги-то у тебя есть? – не отставал от него мясник, медленно выходя из-за прилавка. В его сторону двинулись еще двое арабов, до этого спокойно стоящих в противоположном углу.
– Достаточно, чтобы скупить как минимум половину магазина, − как можно более спокойным тоном сказал Гарри, мысленно продумывая пути отступления. На его стороне была правда - у него с собой действительно было много денег, безрассудно много. Он и сам не знал, зачем взял столько. Просто сердце подсказало, что оставлять их в номере не стоит.
Звякнула занавеска, и в полумрак помещения зашли те двое, что следили за Поттером снаружи. Гарри стоял неподвижно, продолжая рассматривать витрину, когда они, шепнув что-то мяснику, прошли в дверь за спиной Поттера. Вскоре оттуда послышался шум, а мясник торопливо занял свое место, опуская взгляд в пол. Когда дверь снова скрипнула, Гарри развернулся, наблюдая, как из совмещенного с магазином помещения друг за другом вышло пятеро людей. Дождавшись последнего, замыкающего колонну, мужчину в темном тюрбане и простом черном костюме с белой строчкой по горлу и подолу, Гарри коротко поклонился ему, вспоминая местные обычаи. Мужчина коротко улыбнулся и поклонился в ответ.
