Снейп шел, не разбирая пути. Он не пытался напустить на себя деловой вид. Единственное, что его сейчас заботило, это собственная обида, которую ни в коем случае нельзя было выпускать наружу. Было глупо чувствовать себя обманутым, он ведь знал, что они расстанутся, как только закончится учебный год. Но все равно рассчитывал на последнюю встречу; на пару теплых слов; на то, что Люциус, не важно как - словом, жестом, взглядом даст понять, что для него эти отношения тоже были чем-то серьезным. А вместо этого получил плевок в душу.
Его внимание привлекло странное мельтешение за окном. Сверху сыпались какие-то клочки и их можно было бы принять за снег, если бы не яркий солнечный свет, который не оставлял места воображению. Сходство портили и чернильные линии, закорючки, неаккуратные буковки, что уже никогда не сложатся в заклинания или магические формулы. Сначала Снейп удивился - откуда взялась бестолковая мишура, но потом сообразил: придурки с Астрономической башни. Это ему сейчас херово, а другие беззаботно радуются свободе и каникулам. Каждому свое.
Оторвав взгляд от настоящего снегопада за окном, Снейп посмотрел на часы. Стрелке оставалось еще четыре раза пройти по кругу. Всякий человек борется за свое счастье, как умеет,а у Северуса лучше всего получалось варить зелья. Он осторожно открыл футляр. Вот оно - его снадобье.
Три месяца назад оно было набором слов и символов, запрятанным внутри причудливого узора старой тайнописи. Получив разрешение на посещение Запретной секции, Снейп сказал, что будет читать только книги, связанные с темой Оборотного зелья. И свое слово он не нарушил, спасибо тем, кто придумал списки литературы и перекрестные ссылки. Вот так, от книги к книге, он искал тайные знания, ключи к власти, а так же что-то, чему было трудно подобрать название. То, что помогло бы ему понять себя, магию и судьбу.
Книги в Запретной секции буквально распирало от магии и чтение превращалось в странный диалог на границе сна и реальности. Одни магические трактаты были многословны, велеречивы и строчки медленно текли по страницам, пока не падали за край книги. Буквы разбегались по поверхности стола, оплетая ладони тонкими чернильными побегами. Иные фолианты были толщиной с хороший кирпич, а слов на странице раз два и обчелся. Все свободное пространство занимали диаграммы, рисунки, схемы, они наползали друг на друга, менялись, исчезали и возникали вновь, разворачиваясь медленно, как бутон розы. Снейп читал тексты, закрученные в спираль, написанные сверху вниз и справа налево, заключенные в квадраты и в треугольники. Он вглядывался в них, ища смысл в нагромождении аллегорий, аллюзий, метафор, во всем этом треклятом бреду больного ума. После долгих часов, проведенных над старыми пожелтевшими страницами, ему начинало казаться, что мир вокруг начинает вращаться быстрее, переворачивается, теряет плотность, тает. Слова и символы наполняли не только мозг, они будто проникали в легкие вместе с книжной пылью, впитывались в кончики пальцев, как особый вид отравы. Выбираясь из библиотеки, он и правда чувствовал слабость и дезориентированность, как будто его долго-долго крутили на карусели. И тем не менее, инстинкт самосохранения молчал, как бы не были сильны и своенравны магические книги, они приняли Северуса и не желали ему вреда, а наоборот по своему старались помочь.
Поэтому он не мог точно сказать, случайно или нет, нужная книга оказалась под рукой именно тогда, когда была ему нужна. Они с Люциусом снова встречались, раз в неделю по выходным, но Снейп понимал, что это не надолго. Слишком разными были жизни нищего полукровки и чистокровного аристократа. Симпатия, страсть или взаимная выгода не могли надолго соединить их воедино. Здесь нужна была магия. Сильная магия.
Книга пугала его демонами, мраком, танцами с вечностью и ледяной пустыней на краю вселенной, где будет навеки забыта его душа. Но единственное, что могло по настоящему ужаснуть шестнадцатилетнего подростка это перспектива прожить серую скучную жизнь, один в один похожую на жизнь его родителей. Один короткий разговор с матерью и последние сомнения оставили Северуса. Сдаться, смириться со своей жалкой судьбой и больше не пытаться ничего изменить - вот что было намного хуже мрака, демонов и вечности. Кому-то его выбор показался бы глупостью, ведь ни одни отношения не стоят того, чтобы ставить на кон свою судьбу. Но что еще оставалось делать тому, кто живет в мире, где самые близкие кровные связи рвутся легче, чем паутина?
Жидкость была прозрачной, как вода или мандрагорья самогонка. Последнее сравнение напрашивалось само собой из-за бутылки с черной пентаграммой с корнем мандрагоры в центре криво прилепленной этикетки. Тайная комната решила пошутить. Два месяца Северус торчал там ночи напролет, а иногда и целые сутки. Тогда приходилось просить Люпина, чтобы тот его прикрыл. Удивительно, но прогулы сошли Снейпу с рук. Видимо, гриффиндорцы были не так уж и безнадежны по части вранья или учителя просто не могли представить, что студенты двух вечно враждующих факультетов сговорились между собой.
За три дня до начала каникул снадобье было готово и тогда Северус попросил у Тайной комнаты хороший ,прочный, а главное неприметный сосуд. И получил пустую бутылку от мандрагорьей самогонки. Он оценил извращенную логику хогвартской магии. В Слизерине никто бы не обратил внимание на бутылку дешевого пойла, как на еще одно дерево в лесу. Выпивки у слизеринцев всегда было хоть залейся, а преподаватели по традиции закрывали на это глаза.
Когда Северус осторожно переливал зелье в бутылку, оно заполнило ее целиком, подстраиваясь под размер тары. В книге упоминалось об этом его свойстве, а также о том, что снадобье может менять цвет, запах и вкус в зависимости от того, что человек ожидает увидеть и почувствовать. Зелье обладало подобием воли и его повадки напоминали повадки хищного зверя. Колдун поспешно спрятал бутылку в красный футляр, оказавшийся под рукой, отнес в подземелья и запер в школьном сундуке.
Теперь он снова держал бутылку в руках, медленно наполняя стакан до половины. Тело устало, глаза покраснели и слезились, а нервы были натянуты до предела, но все равно на стол не упало ни капли. Когда он ставил бутылку обратно, одно крохотное, но очень важное несоответствие зацепило его внимание. Вот только мозг слишком устал, чтобы разбираться в чем дело.
Стрелка начала последний круг. Северус поднял стакан, бросил взгляд в окно - тьма будто сгустилась, ожидая когда он наконец сделает ошибку. Рот наполнился слюной, которая отдавала желчью. Еще не сделав глотка, Снейп почувствовал вкус поражения. Такие, как он, никогда не выигрывают, спросите Тобиаса. Прав был отец, обзывая его извращенцем. Связать свою жизнь с парнем… Зато матери теперь не придется беспокоится, что он когда-нибудь женится на магле.
За эти несколько месяцев Северус задал себе не меньше сотни вопросов, кроме одного самого главного: любит ли он Люциуса. Он не позволял себе сомневаться, потому тогда все, что он делал, теряло смысл, из лекарства превращалось в яд. Но был и другой вариант. Он держался за Люциуса, как неумелый маг за амулет, приносящий удачу. Рядом с Малфоем он впервые почувствовал себя кем-то стоящим, желанным, достойным. По сути нет большой разницы между ним и отличником, всегда носящим на экзамен счастливое перо или ловцом, все еще хранящим свою первую перчатку. Но если Люциус был для него не больше чем талисманом, стоило ли ради него затевать игры с судьбой? Нужно верить в себя, а не талисманы. Но только по настоящему взрослый человек мог принять эту простую идею, а никто не может повзрослеть за полминуты.
Секунды таяли и в последний момент, Северус, вместо того, чтобы следить за стрелкой, поднял глаза на свое зыбкое отражение в оконном стекле. Он попробовал посмотреть на себя не глазами отца, матери, Дамблдора или мародеров, а своими собственными. Пытался понять, наконец, кто он такой и способен ли сделать правильный выбор?
Минутная и часовая стрелка соединились.
