«... И убью!». — Напрашивался на язык конец фразы.

Меня моментально отпустило, скованности, как и не было.

Рядом промелькнула неясная тень. Фигура, замотанная в черный плащ остановилась у окна. Мужчина взглянул на меня через прорези в черной маске глазами цвета грозового неба, и взгляд этот был оценивающим. Создалось ощущение, что некто изучает товар перед покупкой.

Я непроизвольно вжала голову в плечи. Мужчина хмыкнул, взмахнул плащом, как какой-нибудь киношный злодей, и выпрыгнул в окно (магией пользоваться нельзя — найдут). Показушник...

Но я успела заметить одну важную деталь — татуировку-браслет на запястье; правда, часть рисунка была скрыта рукавом. Но уже что-то!

Сокол пошел «по горячим следам». Видимо, надеясь поймать гостя. Я, почему-то, знала, что у него это не получится. Не то, чтобы я сомневалась в Кире... Навряд ли поклонник так просто сдастся.

На полу у моих ног лежал ледяной цветок. Я подняла его и поцарапалась об острый шип. На пальце набухла капелька крови. Чертова роза... Ненавижу!

Я от души потопталась по цветку и выкинула жертву моей злости в открытое окно.

В голове стучали набатом слова поклонника: ты не прошла проверку, Смерть прошедшая!

Проверку? Что это означает? Я должна была сама убить Ликерию?!.. Да у меня мороз по коже от одной мысли об этом!

Да, и рука бы не поднялась. Магистресса, хоть и мегера, но у нее семья! Я один раз видела ее дочерей — симпатичные белокурые близняшки, а глаза темные-темные...

Одна на Кира косилась с такой надеждой...

Волной накатила невозможная слабость. Не подпирай я стену — точно упала бы. Нет, не в обморок. Просто сползла вниз. Не собираюсь я лежать без чувств, как какая-нибудь кисейная барышня. Кстати, о барышнях без чувств, а куда делась Равена?

Сбив меня с мысли, в комнату входит Кир, прихрамывая и держась за бок. Я его убью когда-нибудь!

Я похолодела. Заметив мою бледность, Сокол поспешил утешить:

— Я его не поймал... Нормально, жить буду! Так, задело слегка. На стражах все заживает, как на собаке!

Я, молча, встала. и вышла из зала.

Добрела до отведенной мне комнаты, мешком рухнув на кровать. Сжала кулаки, чтобы унять дрожь. но от этого стало колотить еще сильней.

Закрыла глаза; перед внутренним взором услужливо предстало то, о чем я успела забыть. Не до этого было:

Опустевшие кварталы Дайрессы; старый дом; я сижу на скользком зеркальном полу; метровый слой пыли разбивают крупные слезы, от стен эхом отражаются всхлипы.

В руках сжимаю книжицу в черном переплете. Дневник... Вчитываюсь в эти строки, страница за страницей перелистывая пожелтевшие листы и не веря своим глазам. А слезы продолжают литься градом...

Заслышав шаги, прячу находку в валяющийся рядом рюкзак.

Дальше все размыто; помню как прижалась к Киру сильно-сильно, чувствуя себя беззащитной маленькой девочкой, как еле заметным поцелуем коснулась губ парня, а Сокол осторожно вернул поцелуй.

Он был другим: нежным и аккуратным, горьковато-сладким...

Я облизала губы, вспоминая это ощущение.

А еще... До сих пор отказывалась верить в то, что написано в этом дневнике...

Я достала из шкафа потрепанный жизнью рюкзак цвета хаки. и вынула оттуда свою находку. Раскрыла на первой попавшейся страничке и, не вникая в текст, принялась читать выведенные до боли знакомым почерком строки.

Глаза выхватывали особенно болезненные слова:

Я забрал ее у него, и скоро сделаю самый важный в моей жизни шаг! В качестве подопытной выступит одна из моих дочерей. Думаю, Амина лучше всего подходит на эту роль. Марина слишком слаба, может не выдержать...

Подумать только, если эксперимент удастся, я стану величайшим алхимиком в истории Темной Империи!

А если нет — отправлюсь на эшафот, но чего не сделаешь ради науки?

Идет третий день эксперимента, он не торопится искать свою дочурку!

Обе подопотные чувствуют себя прекрасно, никаких недомоганий. Похоже, я где-то ошибся в расчетах...

Сердце Амины перестало биться. Это значит — остался всего шаг до удачного завершения! И он не получит свое сокровище! Осталось лишь «привить» ей воспоминания и внешность моей дочери.

И дальше все в том же духе. Я давно догадывалась, что Олег Девиер мне не родственник, но почему я узнаю об этом только сейчас?!

Внутри что-то оборвалось. По щекам побежали мокрые дорожки. Почему так больно?!

И, если Амина умерла, то кто я?

__________

Не знаю, сколько так просидела, но из транса вывел осторожный стук в дверь. Я наспех вытерла следы своих переживаний и закинула дневник в самый дальний угол. Опять позорно разревелась, как маленькая! Что-то слишком много  сырости в последнее время... Надо брать себя в руки!

Через секунду дверь тихонько приотворилась, и в комнату скользнула Ри:

— Ами, папа просил передать, что все возвращаются в Академию... — Девочка подняла на меня золотисто-медные огромные глаза. — Ты, что, плачешь?

«Папа... У нее, хотя бы, есть папа... А я, теперь, даже не знаю, кто такая...» — с горечью подумала.

А Ри уже сделала свои выводы:

— Кир поправится, вот увидишь!

Ри присела рядом на колени, и обняла за шею. Темные волосы приятно пахли чем-то сладким.

Только, при чем тут Кир? Она подумала, что я из-за него плачу?! Нужен мне этот Сокол, слезы из-за него лить! Но девчушку переубеждать не стала, незачем ей грузиться моими «взрослыми» проблемами!

Я твердо для себя решила — не вернусь в мир магии (на этот раз — точно!).

После прочитанного стало вдруг плевать на все — на жизнь, на смерть — какое до этого дело, если Амина давно умерла?... Окружающая действительность в момент потеряла краски, внутри остались только холодное безразличие и пугающая пустота...

А Ри вдруг шепнула:

— За тобой кто-то следит, и давно. Мужчина. Ходящий во мраке.

Я удивленно посмотрела на отстранившуюся девочку:

— Может, тебе показалось? Или приснилось?

— Да нет же! — девчушка бойко топнула ножкой. — Я его видела!

— Ну... В любом случае, передай папе, — когда я произнесла это слово, заныло в груди, — что я не вернусь в Академию... — сказала, скидывая вещи в сумку.

— Почему? Куда ты пойдешь?

— Не знаю, Ри... — призналась, оставив «почему?» без ответа.— Но домой я тоже не поеду.

Я повесила сумку на плечо, и схватила злосчастный дневник; остался еще один неотвеченный вопрос, И я чувствовала, что директор знает на него ответ.

В коридоре я нагнала мужчину:

— Ниайас, ответьте на единственный вопрос: «папочку» все-таки отправили на эшафот? — бесцветно произнесла я.

— Да... Стой, откуда ты...?

— В кой-то веки, справедливость восторжествовала! — я бросила дневник на пол, рядом с Ниайасом. — Прощайте. И не говорите ничего Соколу.

_______

Уходила из семейного дома Эриар с тяжелым сердцем и непонятными предчувствиями. Левое плечо начало тянуть вниз, и я сняла сумку.

— И куда это мы собрались? — вопросил бархатный голос.

На меня в упор смотрел молодой мужчина. Эти серебристые глаза, и едва уловимый запах специй в воздухе... По телу прошел электрический разряд, Я остановилась, как вкопанная, сумка выпала из ослабевших рук.

Еще миг, и я почувствовала щекочущее дыхание на шее и железную хватку на талии. А дальше — мрак.

Глава 16.

Кирьян.

Мы вернулись в Академию, а вместе с нами — все на круги своя (кроме Ехидны). Школа ожила после зимних каникул, и теперь гудела, словно улей.

Я, как обычно, сбежал от этого переполоха на работу:

— Ребят, у нас новое дело... — Сказал стажер, которого мы взяли на место Габриэля.

— Что за обращение к старшим по званию? — оборвал я. Да, я не в духе.

— Простите... А почему остальным можно, а мне нельзя?!

«Потому, что я так сказал!»

— Ближе к делу!

— Так вот... В городе были замечены черти, последний раз их видел сторож одного из кладбищ на окраине...