Братья шумно возились сзади, недовольно комментируя действия друг друга. Обернувшись, Федя молча наблюдал за ними, отмечая то, что за день работы Лёша побледнел еще больше, чем было с утра, а фиолетовые круги под глазами Антона налились более яркой краской. Только глаза у обоих были всё так же печальны, словно заволочены призрачной дымкой. Они стащили со спин портфели, сняли кепки, не глядя кинув их куда-то в сторону.
Федя старался абстрагироваться, выстроить перед собой защитные шлюзы. Но тщетно. Даже до него доходили ядовитые пары меланхолии и горечи, заставляя мысли течь в совершенно ином направлении. В груди тянуло от неправильности ситуации, но в то же время Дьявола переполняла гордость за силу своих мальчиков. И ради этого он готов был целиком, всем своим существом, провалиться в их печаль.
— Тош, — Федя оглянулся, окидывая взглядом братьев. — Смотрю, ты решил последовать примеру своего брата?
— Ты о чем? — нахмурился Антон, медленно моргая от усталости.
— Да смотрю крестика у тебя на груди нет. Тоже потерял? — тихо засмеялся Федя, но поспешил скрыть улыбку за кашлем, видя замученные лица братьев.
Он ощущал, всем существом своим чувствовал, понимал, что происходит с братьями, впитывал неохотно в себя то нежелание нового дня, которое они испытывают каждое утро; ту тоску, с которой они глядят на переполненный светлыми эмоциями мир; то непринятие окружающей действительности. От глаз Дьявола не скрылось то, что крестик Антона уже месяц лежит в прикроватный тумбе, погребенный под разным барахлом, которое тот так любит собирать. Простой серебряный знак веры, что подарили ему, как и Лёше, родители, всегда привычно холодил грудь и радовал самого Федю. Лёша же свой крестик потерял чуть ранее, обронил где-то.
— Да валяется дома где-то, — сладко зевнул Антон. — Найти надо будет… Да…
— Ну найдем тогда. Кстати, может в церковь заедем, Лёш? — предложил Федя, заводя машину и выезжая на широкую дорогу. — Не такой, как у Антона, конечно, но мне спокойнее будет, если вы оба вновь будете носить крестики.
Федя лукавил. Существо, что замерло между братьями, затряслось то ли в смехе, то ли в желании скорее освободиться от обременяющей гири. Только люди верили, что крест может спасти от зла, от темных существ, забывая, что все существа — деяния Божьи. Лишь кто-то из них выбрал в свою судьбу путь за Дьяволом, последовав в Ад, а кто-то остался на Небесах. Крестик служил не более чем простейшим украшением, символом веры и показателем человеческой слабости. Нас защищает Бог. Защищай Господь людей, не было бы войн, геноцидов. Но жить всегда спокойнее, когда можно переложить ответственность с себя на другого, не правда ли?
Лёша широко зевнул, прикрывая глаза:
— Давай в другой раз, а? — Антон согласно кивнул брату, продолжая без особого интереса смотреть в окно. — Как-то лень куда-то ехать.
— Ага, давай домой, Федь, — тихонечко добавил Тоша таким тоном, словно он через силу заставлял себя говорить.
— А вы знали, — Федя обернулся и посмотрел на лениво глядевших в окно мальчиков. — Отсутствие веры ведет к грехопадению…
Он смотрел, как железная гиря, спав с цепи, растворилась в воздухе и в это же мгновение две стрелы пронзили грудь ни о чем не подозревающих братьев. Светлая, почти что невидимая миражная кровь сочилась из-под древка, расползаясь по футболкам безобразной кляксой. Вдали кровожадно завыли волки и от этого звука Антон задрожал. Федя накрыл ладонью коленку парня, успокаивая его, даря несколько минут покоя. Забирая у братьев боль, которую испытал каждый от обжигающего кольца. Существо с любопытством наблюдало за его действиями, и когда Федя уже убирал руку от коленки Антона, перехватило его запястье, сжимая его призрачными пальцами. Дьявол благодарно улыбнулся и существо отпустило его руку.
Возвращайся к отцу, печаль моя.
«…и я услышал одно из четырёх животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.»
За четыреста пятьдесят лет до эпилога жизни
Ад осыпался. Дьявол не мог ничего сделать с этим, кроме как подставить свою в такт дому слабеющую сущность. Расколотое в крошки сердце развивалось по ветру с каждым новым проходящим столетием всё больше и больше. И близок был тот час, когда оно развеется окончательно. Когда сердце Ада погибнет — когда погибнет его хранитель. Когда Дьявол сложит почерневшие крылья и отдастся во власть Пустоты.
Дьявол невольно чувствовал боль Хаоса и Тьмы, когда те ощущали новую пульсацию боли Ада. Ведь Ад… Хаос с Тьмой создали Ад, когда поняли, что не могут больше контролировать всю свою силу, когда мощь их сущностей становилась опасна для детей Бога. И из пустоты, из раздора они создали темный мир, наделив его пульсирующим сердцем, которое должен был похоронить в себе навсегда хранитель. Сгорающий от собственной непокорности, уверенный и чертовски преданный. Люцифер был изгнан в Ад, навсегда потеряв своё небесное имя и обретя новый дом. Отныне Дьявол являлся тем, от кого зависела жизнь Ада, кто был его единственным защитником и единственной жизнью, которую сам и мог прервать. Покинув этот мир вместе с ним. Прервав земное равновесие. Ведь Ад наделяет силой каждое дитя, что пошло за Дьяволом, что появилось на свет и выбрало грешный мир своим домом. Но даже Дьявол вскоре перестал справляться с пульсирующим сердцем, что разрушало само себя, высасывая из Ада жизнь.
И тогда Бог сотворил на земле двух близнецов.
Две капли – две стороны твои; две стены — две двери. Два сосуда и две грани. Найди их — ощути часть себя. Полюби их — они полюбят тебя. Дьявол в мелочах — сойдут они с пути праведного. Наполни их сердца грехом — дети Хаоса отдадут им часть своих сил. И Тьма пусть не закрывает им глаза — широко открытыми пусть глядят, видя твоё истинное лицо, когда сами попросят тебя о смерти. И поцелуй твой подарит им то, что они так жаждут. И тогда, только тогда, сын мой, рядом с тобой окажутся те, кто разделят часть твоей ноши, те, кто будут оберегать тебя и любить сильнее меня.
— Нам не прожить еще одну тысячу лет без гончих, — озвучила Тьма их общие опасения. — Бог не мог спрятать близнецов настолько хорошо.
Они искали. Они верили. Они надеялись. Но все попытки были бесполезны. Близнецов много, нужных — ни одного. И с каждым разом боль от осознания, что вновь не те, всё больше сменялась на принятие неизбежного в грядущем будущем.
— Мы найдем их, — Дьявол окутал Тьму своим темным существом, наблюдая за тем, как Хаос с печалью смотрит на своих скованных детей. — Я чувствую, они скоро родятся.
Всадники, понуро опустив головы, безучастно стояли под холодным водопадом в одной из пещер Ада. Ледяная вода, которую могли ощущать любые существа, заглушала терзающий их изнутри от переполняемой силы жар. Связанные крепкой нитью с гончими, всадники наравне с Дьяволом ощущали всю боль от пустых поисков. Ведь Всадники были именно теми, кто наделял близнецов на земле темной силой, которая в итоге должна была превратить их души в новое существо. Но если гончих нет… Ад слабеет, Всадники скованы. Хранитель не может сам сохранять всю силу, и та ускользает, пропадает. Лишая потихоньку их всех жизней…
Хаос поочередно надавливал на плечи каждому своему дитя, погружая их в воду, понимая, что это единственное, чем он может помочь им, уменьшить разрушающее изнутри пламя.
— Мы погибнем, — шептали они своему отцу и тихий шелест их слов с глухим звоном бился о грубые камни Ада.
Хаос выл подобно Дьяволу, когда тот терял своих гончих каждый раз. Когда ты сам не можешь повлиять на чужую судьбу. Из глубин доносился тихий рокот демонов, которые осознавали какое будущее может их ждать, если дьявольские ищейки не сумеют отыскать близнецов.
Рожденных на земле, поцелованных самим солнцем и с чернеющей меткой на душе.
Комментарий к Белый
Хаос
https://pp.userapi.com/c847216/v847216284/dfd60/BClF60pmxqk.jpg
