Около девяти я явился в «Дзюбей», чтоб помочь Сакуразуке закончить день и прибраться. Мы немного посидели и поговорили. Он интересовался моими успехами на любовном поприще, а я неоднозначно отмахнулся, мол ничего не вышло, но лес не за горами. Окиды в то время уже не было, но вспомнил о нем я уже только дома, когда поздно было считать калачи.

========== Часть 5 ==========

На следующий день Рюноске пересел на прежнее свое место. Я не решался у него спросить, а сам он не собирался рассказывать. В обеденный перерыв я спросил у него, не хочет ли он поесть со мной, но на меня посмотрели два ледяных глаза, как раньше, когда их обладатель сторонился всех и вся. Потом он ответил, что не голоден, и мне ничего не оставалось, кроме как пойти своим путем.

Я думал: не из-за Саки ли это? Возможно ли, что Рюноске ревнует меня к ней? Это казалось настолько невероятным, что я с легкостью отбросил эти измышления в сторону. Рюноске не такой человек. Возможно, у него проблемы. Ну, какие бывают проблемы у якудза? Или просто дома. Черт его разберет, этого Рюноске. Я устал думать об этом, это изматывало, поэтому я решил переключиться на что-нибудь другое. Позже ко мне присоединилась Саки, и мы сидели по дворе с купленными обедами и перекидывались парой-другой слов.

Так продолжалось около недели. Я пытался разгадать, что на уме у Рюноске, но не имел такой возможности, ибо мы с ним не общались от слова «совсем». Навязывать же свое общество ему я не стал. Мне казалось, я не имел права требовать от Рюноске объяснений, ведь мы ни в каких отношениях не состояли: не братались, не давал друг другу никаких обещаний. Возможно, я был неправ, но ничего не мог с собой поделать. На счет «Дзюбей» я даже не беспокоился.

В субботу Саки и Рика пришли в лапшичную. Я познакомил их с Сакуразукой. Саку и Сакуразука неплохо поладили, а Рики стеснялась, но Саку вывела ее на диалог, так что вскоре девчонки сидели за стойкой. Мы болтали, пока я работал, а Саку-сан готовил, но когда выдавалось свободное время, не упускал случая пошутить. Было весело.

Около полудня заявился Окида-сан. Он отметил, что нас необычно много. Я сомневался, стоит ли представлять моих одноклассниц якудза, но от меня там на самом деле мало зависело, потому что Окида был общительным, гиперобщительным, и вскоре они ворковали, как давние знакомые. Саку все время посматривала на меня, будто что-то понимала, но даже после ничего не говорила.

Мы закрыли «Дзюбей» на час раньше и устроили посиделки с пивом и закусками. Окида-сан тоже был приглашен, так что компания подобралась разношёрстная, но было невероятно весело. Я давно так не смеялся. Ближе к полуночи Рика засобиралась домой. Саки вызвалась ее проводить. То есть это бескомпромиссно – Рика не могла возвращаться так поздно одна. Но Саки не хотелось уходить, и я это заметил. Тогда Окида предложил подвезти ее на такси. Рика испуганно отнекивалась. Саки спросила, уверен ли я, что с Рикой все будет в порядке. Я уже достаточно напился, чтоб поинтересоваться о том же у Окиды. Он уверил всех в том, что ни с кем безопаснее быть не может. К тому же ранее он представился работником какой-то газеты, я уже толком не помнил и половины наших разговоров. Мы вызвали такси и стали ждать. Когда Рика и Окида уехали, нас осталось слишком мало, а потому стало очень тихо. Так как Саку-сан и Окида были ровесниками, они неплохо поладили, очень активно взаимодействуя. Я же достаточно хорошо знал Сакуразуку, чтоб умеючи подключаться к шуткам. Саки же знала меня. Рика постепенно осваивалась благодаря Саки и тому, что меня она тоже не почитала чужаком, ибо мы учились в одном классе. Никогда бы не подумал, что три разнополых школьника, повар и якудза смогут составить такой отличный коллектив.

После полуночи мы притихли. Просто пили и мирно говорили. Саки спрашивала Сакуразуку о чем-то, но я уже мало что понимал, так много я выпил. Когда я пошел на кухню за очередной порцией закусок, мне стало плохо. А когда я вернулся обратно, то Саки уже работала в «Дзюбей» три раза в неделю. Стоило этих двоих оставить наедине.

Алкоголь тому виной, но я стал очень болтлив. Потаенные мысли вырвались наружу через мой рот. Я допивал бокал пива, Саки смеялась, и Саку-сан тоже. Я вдруг ляпнул, что не могу понять его.

- Кого «его»? – спросила Саки, все еще смеясь.

Я понимал, что делаю глупость, но не мог остановиться, так это хотело вырваться из меня.

- Рюноске Такеда.

Саки сделалась серьезной. На ее лице можно было прочесть «так и знала».

- Кто такой? – спросил Сакуразука, и я понял, что до сих пор ни разу не обмолвился о нем ни словом, умудряясь обходить в своих повседневных повествованиях стороной.

Я открыл рот, но не смог придумать, кем его представить. Все было очевидно: одноклассник. Но одного этого слова было мало, чтоб вместить в себя все, что я чувствовал по отношению к нему. Другом он мне тоже не был. Да и слово «друг» тоже не подошло бы.

- Он учится с нами в одном классе. Подозрительный тип, - пьяным голосом объяснила Саки.

- Почему он подозрительный? – поинтересовался Саку-сан.

- Потому что он якудза.

В этот момент Саку-сан засмеялся, почитая сказанное за шутку, а я уставился на Саки не знаю даже с каким выражением.

Она увидела меня и побледнела.

Саку-сан продолжал смеяться.

Позже на улице Саки спросила:

- Так это правда?

Я проигнорировал ее вопрос.

- Тецуя, ты мне не доверяешь?

- Прости, Саки, но это не то, о чем я могу говорить.

- Ясно.

Мы шли молча до самой станции. Кажется, она обиделась, но я ничего не мог поделать.

Поезда уже не ходили, так что мы посидели на скамье. Станционные часы показывали около трех.

- Твои родители будут волноваться, - сказал я.

- Я предупредила их, что если не вернусь около полуночи, то буду ночевать у Рики.

- Вы хорошие подруги?

- Думаю, да. Рика скромная, но понимающая. А еще она компенсирует то, чего у меня нет. Мы идеально подходим друг другу.

- Как инь и ян.

- Ага.

Мы помолчали, а потом Саки спросила:

- Тебе нравится Такеда?

Я все еще был достаточно пьян, чтоб не думать, а говорить.

- Как мазохисту нравится садист.

- Он делает тебе больно?

- Я сам себе делаю больно. Рюноске не виноват.

- Объясни, - попросила Саки.

Я вздохнул.

- Меня тянет к нему, а его ко мне – нет.

- Ты уверен в этом? – спросила Саки каким-то странным обнадеживающим тоном.

- Как я могу быть уверен? Это же Рюноске.

Она помолчала, но так, будто копила в себе слова, а потом заговорила:

- Не знаю, насколько у вас все серьезно. Может, я и ошибаюсь, ведь Такеда довольно сложный человек хотя бы потому, что мало что показывает, но с тобой он становится другим.

- Каким?

Я не совру, если скажу, что сердце у меня замерло в ожидании.

- Как будто более расслабленным.

Для меня этого было мало. Не знаю, чего я ожидал. С другой стороны, сам тот факт, что мое общество как-то влияет на Рюноске, имело очень большое значение.

- Тебе есть к чему стремиться, - подытожила Саки, а потом засмеялась.

Я посмотрел на нее с удивлением.

- Я подозревала, что моим соперником является Такеда. Думаю, если бы это был какой-то другой парень, то я почувствовала бы себя униженной. Есть в Такеде что-то такое…

- Он особенный, - никогда более искренним я не был.

Она посмотрела на меня и долго не отрывала глаз, а потом сказал, что нужно вызвать такси. Когда Саки уехала, я позвонил Сакуразуке и напросился к нему на ночлег.

Лежа на полу в темной комнате я думал.

- Саку-сан, - позвал я негромко.

- Мм?

- Как думаешь, это ничего, если я гей?

Он помолчал, но я почему-то был спокоен. Не знаю, угнетенное алкоголем сознание ли было тому виной, или я просто слишком доверял Сакуразуке.

- Ты – это ты, Тецу.

Я усмехнулся.