Выслушав его откровение, я смекнул, что это уже личное. Рюноске, наконец-то, показал свое истинное лицо. Возможно, я нравился ему куда сильнее, чем мне казалось. Рюноске пытается позаботиться обо мне и моей «Дзюбей». Такие догадки пригубили мою норовистость. Я присматривался к Рюноске и за его непроницаемостью и отстраненностью видел его истинный человеческий облик, и это привлекало меня в нем куда сильнее, чем его загадочность или слухи, которые ходили по всей школе и наводили на образ реального человека антураж типичного дикого пса-якудза.

Я смущенно сказал ему, что он мог бы просто спросить меня, на что услышал, что это не то. В данном случае ничего не имеет большего значения, чем интересы клана. Я молча согласился с ним. Я все еще не понимал всю серьёзность происходящего. Отчасти в этом была вина Рюноске. Сокрытие фактов еще никогда не способствовало удачному разрешению дел.

Окида-сан пришел. С оплывшей щекой и гематомам на руках. Это все, что было открыто взору постороннего, но я был уверен, что синяки есть и на других частях тела. Я мысленно проклял Рюноске и себя за свою экспансивность. Налил графин саке за счет заведения и приволок Окиде, присовокупив извинения. Он рассмеялся и похлопал меня по спине, сказав, чтоб я не волновался об этом, но за саке поблагодарил.

Этот случай дал мне понять, что даже тогда, когда ты не думаешь об этом, все же на тебя возлагается ответственность за других людей. И если бы я не пожаловался Рюноске, источая эгоизм направо и налево, то Окиде не влетело бы, а мне не пришлось бы чувствовать себя так дерьмово.

В классе ходили толки, что мы с Рюноске теперь лучшие друзья, потому что нас часто стали видеть вместе. Отнюдь, это не было так. Мы группировались и обсуждали вещи, которые касались «Дзюбей», и, пожалуй, на этом темы наших разговоров исчерпывались. Чаще нас окутывало молчание, и просто составляли компанию друг другу. Мне казалось такое «общение» неполноценным, этого не хватало, но каждый раз, когда я собирался как-то развить наши отношения, все происходило по отработанной схеме. В итоге я начал думать, что, наверное, это нормально для меня и Рюноске.

Саки здоровалась со мной и иногда обращалась за помощью. Ее подруга – Рика – раскрепостилась и стала более разговорчивой. Она оказалась довольно приятной девушкой, эрудированной и милой, но в ней не доставало жёсткости, как в Саки. Наверное, Саки была в моем вкусе. Я предложил бы ей встречаться, если бы… Если бы не Рюноске.

Саки подошла ко мне после уроков, когда все расходились, и попросила задержаться. Мы забились в конец класса, возле окна, и она снова поступила, как в тот раз – вела себя открыто, даже безалаберно. Обычно девчонки собираются с духом, обдумывая как сказать что-то, что для них является важным, но не Саки. Характер у нее был что надо.

- Что между вами двумя происходит? – спросила она со всей серьезностью.

Я состроил недоуменную мину, и она раздраженно выпустила воздух через ноздри.

- Это не мое дело, но тяжело наблюдать за вами со стороны и молчать, когда дело заходит все дальше и дальше. Ты связался с плохой компанией?

Она огляделась. В другой конце класса, сложив руки на груди, стоял Рюноске. Не знаю, слышал ли он наш разговор, но глаза его были насторожены и внимательны.

Я пересекся с ним взглядом.

- Саки, прости, но это не твое дело.

- Вот оно как, - разочарованно выдохнула она и тоже сложила руки на груди, как будто соревнуясь в Рюноске в стойкости. – Ты мне нравишься, Уеда. Не хотелось бы, чтоб эта волна поглотила тебя.

Я внимательно посмотрел на нее.

- Так я тебе нравлюсь?

Кажется, она немого раскраснелась, но не подала вида, что смущена.

Она была вполне себе ничего. Симпатичная, морально крепкая, активная, самодостаточная. Да и училась неплохо. Одним словом она была хороша во всех отношениях, только создавала вокруг себя отталкивающую ауру, влияние которой я со временем перестал чувствовать. Саки открылась мне раньше, чем призналась, это и было истинное признание.

Я старался не замечать Рюноске, чтоб не испортить все. Саки и впрямь была замечательной, пусть и сложной, но именно без этого никак нельзя было обойтись, а Рюноске, он обитал на другой планете. Возможно, часть проблемы составляло то, что он парень. А возможно, то, что он – сын якудза. Я не знал точно, что чувствую к нему, но Саки была вот она, и я ей нравился.

- Не возомни о себе бог весть что, - проворчала она и отвернулась к окну.

- Как не возомнить, - усмехнулся я, - когда я нравлюсь такой особе.

Она напряглась.

- Какой «такой»?

Я снисходительно улыбнулся.

- Хочешь пойти на свидание?

Она растерялась.

- А как же твоя работа?

- Позвоню хозяину и попрошу отгул.

Она нахмурилась.

- Ну, ладно.

Я усмехнулся. Отличный способ согласиться пойти на свидание с парнем, который тебе нравится.

Мы вышли через задний выход. Рюноске выглянул в коридор, и я оглянулся. По его лицу ничего нельзя было понять, но я попытался что-то разглядеть, но пресек эти попытки. Я должен был определиться. Мы с Рюноске неплохо общались, я знал о нем чуть больше достоверных фактов, нежели кто бы то ни было в этой школе, чем мог бы похвастаться если бы имел такую возможность и желание. Мне должно было бы хватать этих отношений. Но это ли то, чего я добивался? Почему меня не удовлетворял тот уровень, которого мы достигли. В голове все перепуталось.

Саки молчала, шла впереди меня. Ее короткие – каре – волосы аккуратно причесаны, хотя сама она постоянно где-то носится. Саки умела уследить за всем. Разве это не здорово? Она умная и, как мне кажется, чувствительна. Она пришла мне на помощь, когда думала, что я в беде, и все это время волновалась за меня. И еще я ей нравлюсь. Разве все складывается не самым лучшим образом?

Хозяин дал свое разрешение, когда услышал о свидании, да еще и наградил меня насмешками о невинности и то, что его мальчик наконец-то с нею расстанется, чем немного смутил меня, но это должно было стать правдой. Если я пригласил Саки на свидание, это должно значить, что мы теперь встречаемся?

Мы прогулялись по магазинам, как делают все, но когда я спросил, нравится ли ей, она равнодушно пожала плечами, а затем призналась, что ни магазины, ни фото-кабинки ни что-то еще в этом роде ее не привлекает. Мы зашли в маленькое кафе, съели по марципану и выпили каркаде, а во время обеда поговорили о том, куда бы нам податься. В итоге решили сходить на берег и просто насладиться обществом друг друга. Саки была приятной, пусть и непривычно резкой. Ни разу не встречал девчонок, которые так открыто высказывали бы свои мысли, а Саки к тому же была довольно умной. Мы поговорили о кино, о музыке, о книгах. Она поинтересовалась моими делами на работе, но зря это сделала, потому что я не смог рассказать и трети всей правды, а заодно вспомнил об Окиде, а следом о Рюноске, а потом этот его взгляд, когда мы с Саки шли по коридору. Я всячески давил в себе эти воспоминания и эмоции, которые возникали в связи с ними, но осуществить это не получалось. Когда мы расстались, уже стемнело. Я проводил ее до станции. Мы ждали поезда. Когда она повернулась ко мне и заявила:

- Давай не будем торопиться, Уэда. Я же вижу, что ты не готов к отношениям. Не знаю, со мной ли или в принципе. Мыслями ты где-то не здесь. Ты интересный собеседник, но не достаточно отдаешься, если говорить о свиданиях.

Я виновато улыбнулся.

- Ты поняла?

- Конечно! – возмутилась она. – За кого ты меня принимаешь. Я не стану спрашивать, о ком ты думаешь.

- С чего ты взяла, что я думаю о ком-то.

Она улыбнулась немного печально и умильно, чего я от нее не ожидал, ибо она стала выглядеть очень мило.

- Ты бы видел свои глаза.

После этого она села в свой поезд, а я остался на станции. Стоял и думал, что бы это все значило. Но ни к чему вразумительному прийти не смог. Видимо, я все еще понимал решительно мало для того, чтоб делать какие-то выводы касательно своего нутра.