– Ага, точно, – хихикнул Гай, – половина обоза за тобой тащится, и все твердят: Фабул, Фабул! Когда-нибудь они тебя точно убьют.

– Вы просто мне завидуете, – надулся Фабул. – Но в одном вы правы. Женщины – это моя страсть! – Легионер заговорщицки подмигнул Кастулу и продолжил: – Знаете, тут неподалеку в таверне обитает создание неземной красоты! Кожа белая, белее снега! Волосы как смоль, фигура точеная, как мурринская ваза! И зовут это божество, не поверите, Фистула!

Он громогласно рассмеялся, схватившись за живот.

– Чудесное имя, да? И испить из этого дивного кубка можно всего два асса!

– Ты, часом, не грек? – подняв бровь, спросил его Аудакс. – Уж слишком навороченно болтаешь, а речь всего-навсего о проститутке.

– Да ладно вам, парни, – заметно стушевался Фабул, – пойдемте повеселимся. Хотя бы просто выпьем.

– А чего же ты один не пойдешь к своей богине? – стараясь скрыть свою заинтересованность, спросил Кастул.

Этот вопрос вертелся у него на языке, но он все не решался его задать. На самом деле ему было очень любопытно, что же там за чудо обитает в грязной таверне. Судя по описанию, это не просто люпа[14]. Может быть, только начинает работать. Ему ведь ни разу не доводилось быть с женщиной, и сейчас-то просто шанс для него.

– Мне скучно одному, – признался Фабул, – кроме того, я уже бывал у нее в гостях и хочу поделиться красотой с друзьями.

– Не знаю, – с сомнением ответил Кастул, – вообще-то мне бы не хотелось тратиться. Я и так должен тебе четыре асса за ту игру.

– Не беда, мой друг! – воскликнул Фабул, вскидывая руки. – Если ты и твой угрюмый приятель сегодня составите мне компанию, долг будет прощен!

Кастул неуверенно глянул на Аудакса, ища у того поддержки. Но лицо Квинта оставалось бесстрастным, он отвернулся, желая продемонстрировать свое безразличие.

– Я хочу пойти, – наконец решился Кастул. – Давай, Квинт, просто посмотрим. Вина выпьем, повеселимся.

– Что, я, по-твоему, в борделях не был? – резко процедил Аудакс. Это показалось очень странным Кастулу. Вдруг почему-то вспомнился тот случай в лесу.

Впрочем, спустя пару минут раздумий Аудакс все же согласился.

– Хрен с тобой, Фабул, – сказал он, хлопнув по столу рукой. – Давай показывай нам свою красоту.

– Не свою, а Фистулы, – уточнил легионер. – Идемте.

И они пошли сквозь вечерний сумрак. Погода портилась. Снаружи собиралась вьюга, и новорожденная метель кружила небольшие вихри снега по булыжной мостовой.

Идти пришлось недолго. Таверна «Поросячий визг» находилась на первом этаже жилого дома, кои варвары, потихоньку перенимая римскую цивилизованность, научились строить.

На входе легионеров уже ждали. Мальчишка-привратник рассадил их за небольшим круглым столиком. Он был суетлив в желании угодить почетным гостям.

Таверна в это время дня оказалась до отказу забита всякого рода людом. В основном это были простые работяги, ремесленники. За каждым столиком сидело по несколько человек. Кто-то играл в кости, кто-то что-то шумно обсуждал. Вся эта пьяная публика развлекалась как могла, хохоча и переругиваясь во всю мощь луженых глоток.

– Проходите, господа, проходите, – без устали трещал мальчишка, – лучшее для вас.

Тут же на столике появились пузатые амфоры с вином и незамысловатая закуска.

Кастул, глядя на этого мальчика, вспомнил себя в ранней юности, когда так же помогал отцу. Кастул-старший держал небольшую остерию в Риме, на одной из главных улиц. Дела шли хорошо, гостей всегда было много, и мальчишка Гай трудился в поте лица.

– Мы хотим видеть Фистулу, – объявил Фабул, – желательно поскорее.

– Фистулу? – растерялся привратник. Задумавшись, он утер нос рукавом грязной туники. – Она сейчас не может. Принимает, хм, гостей.

– Ну так как освободится, путь примет нас!

– Что, прямо втроем, что ли?! – опешил мальчишка. От удивления он открыл рот и уставился на них круглыми глазами. Аудакс, видя это, в голос расхохотался.

– Но это же сложно, нет, даже почти невозможно, – затараторил привратник. – Я схожу за доминой, она что-нибудь придумает. Предложит вам Луцию или Аишу…

– Нет! – категорически отмел предложение Фабул. – Только Фистулу желаем!

Кастул отметил про себя, что в заведении эту самую Фистулу берегут. Наверно, и вправду местная жемчужина. От этого ему еще больше захотелось ее увидеть. Вместе с желанием пришел и стыд. А вдруг она высмеет его? Ведь он никогда не был с женщиной, и этого не скроешь от опытной ночной волчицы. Украдкой он взглянул на Аудакса. Тот состроил презрительную физиономию и сплюнул на пол.

– Тебе не нравится здесь? – спросил Кастул. Квинт словно поменялся в лице. Глядел на друга хмуро, исподлобья. Даже, как Кастулу показалось, зло.

– Не люблю лупанариев[15], – бросил он, – еще с Субуры.

– Почему же это? – удивился Кастул. – Я думал, ты часто туда заглядывал… Ну, почему-то мне так казалось.

– Я же сказал – не люблю, – отрезал Аудакс.

Но Кастулу этого ответа было недостаточно. В его мыслях образ Аудакса навсегда ассоциировался с образом любимца женщин. Да, наверняка на него вешались толпы. И что же, он всем отказывал?

– И все же почему? – не унимался Кастул. – Я не думаю, что причина в том, что ты просто брезгуешь.

Все это время сидящий рядом Фабул молча наблюдал за перепалкой друзей, не решаясь сказать ни слова. Хотя его особенно не интересовало, что они там себе спорят. Ему хотелось увидеть Фистулу. Странная эта штука – любовь легионера. Ведь нельзя жениться, пока проходишь службу. А уж привязываться к проститутке – верх глупости.

– Я тебе потом как-нибудь расскажу, – нехотя ответил Аудакс, – почему так сложилось.

Внезапно догадка поразила Кастула, и вмиг все стало ясно. Вот почему его суровый друг морщит нос от девушек и простых солдатских радостей! Вообще, от него трудно ждать такого благородства, все-таки уроженец Субуры, там у них свои нравы. Кастул припомнил вдруг, как Аудакс с легкостью придушил того хатта, когда они попали в плен. Конечно, после этого была еще куча кровопролитных стычек, когда приходилось убивать и ранить людей. Но это другое! Это открытая война. Короче, неважно. Кажется, Кастул пустился в какие-то ненужные рассуждения, уходя от главного.

– Так ты влюблен! – выдал он свою догадку. – Влюблен ведь, признайся!

Аудакс, отхлебнув вина, взглянул на него еще мрачнее, чем прежде, и Гай догадался, что попал в самую точку.

– Кто же она? – настойчиво попросил Кастул. – Не томи. Как ее имя? Она, наверное, ждет тебя там, в Риме.

В ответ Аудакс пробурчал что-то невразумительное себе под нос и покраснел. А затем, собравшись, запрокинул голову и, глубоко вздохнув, начал говорить.

– Нет, – резко ответил он. – И хватит об этом. Там, откуда я родом, не принято говорить о таких вещах.

Слова друга удивили Квинта. С другой стороны, Субура. Там можно ожидать всего, чего угодно. Может быть, Аудакс так болезненно воспринимает эту тему из-за каких-то связанных с этим страшных воспоминаний?

– Расскажи мне о своей жизни, пожалуйста, – попросил он. – Я хочу знать.

– Хорошо, – кивнул Аудакс. – Тогда пойдем отсюда, прямо сейчас же.

Не успел Кастул ответить, как его перебили.

В этот момент послышался какой-то гомон. Люди в таверне резко оживились, кто-то начал свистеть и хлопать в ладоши. Тому была весомая причина: из-за ширмы, стоявшей в отдаленном конце помещения, явилась она. Фистула. Это была богиня! Высокого роста, белокожая брюнетка. Волосы черные как смоль, элегантными кудрями спускались до середины ее тонкой спины. Пышная грудь, скрытая в изысканном лифе, украшенном драгоценными камнями, осиная талия. Люпапокровительственно улыбнулась публике и направилась прямиком к трем друзьям.

– Привет вам, легионеры, – произнесла, нет, проворковала она, призывно улыбаясь. – Кто из вас первый хочет повеселиться со мной?