Ник, все ещё, смотрел на погребальный костер своего врага, когда его взгляд зацепился за два армейских жетона, уже изрядно обгоревших. Никита провел ладонью над телом робота, огонь тут же погас, а раскаленный метал быстро начал остывать. Парень наклонился и сорвал с шеи Хаммера этот устаревший предмет военной идентификации. Он провел по одному из жетонов пальцем, счищая сажу, и его взгляд снова наполнился ненавистью.

«Личная собственность А.К. Громова» – было выбито на металлической пластинке.

Ник сжал кулак, из которого свисала разорванная цепочка военного трофея, и направился к выходу с территории, больше никто его не преследовал.

Никита остановился, как только вышел за ворота КПП, снова взглянул на жетоны и со злостью произнес:

– Личная собственность значит? Я заберу у тебя всё, без остатка!

Он развернулся лицом к цитадели и расставил руки в стороны, будто, хотел обнять всю территорию комплекса. Белое пламя его руки неистово вырвалось наружу и окутало всё тело, вместе с этим, несколько фонарных столбов, на территории комплекса, стали загибаться к земле, стёкла верхнего этажа посыпались осколками, толстые бетонные стены крошились и трескались под давлением чудовищной гравитации, земля вокруг здания проседала все ниже и ниже.

У Ника звенело в ушах, он кричал, не слыша своего голоса, из носа текла кровь – организм был на пределе, но восстановить здоровье он сможет позже, с помощью артефакта, а сейчас ему нужно стереть с лица планеты эту язву, запечатать этот склеп навсегда, вместе с его тайнами и артефактами, вместе с той кровью и мерзостью, что веками сопровождала борьбу за власть и превосходство.

Спустя час, на том самом месте, где стоял Никита, яблоку негде было упасть: туда–сюда сновали проворные дроиды–спасатели, бегали вездесущие журналисты, за ними летали портативные камеры прямой трансляции. У самого края огромной дыры, которая ранее была Цитаделью, стояли два человека, один вертел в руках старинные золотые часы, а второй просто угрюмо молчал, скрестив руки.

– Да, Ян, – вздохнул тот, что был без часов. – Быть бы нам на дне этой ямы. Вовремя ты смекнул, что к чему! Не даром тебя Арес заместителем назначил.

Человек с часами весело улыбнулся и махнул рукой:

– Ах, Кондор, прекратите эту грубую лесть, а то я уже краснею.

Весельчак помолчал немного и добавил, уже более серьёзно:

– Больше нету ни Ареса, ни Организации, а Зевс отправился в иной Мир, не известно жив ли он. Раскопки здесь вести никто не будет, ведь, о том, что лежит в хранилищах знали единицы, и почти все они мертвы. Для большинства людей, Цитадель – это просто офис одной из государственных компаний, занимавшейся исследованиями непонятно чего. Думаю, что сегодня история Организации подошла к концу.

Янус прикрыл глаза, как бы смакуя, исторический момент, а Кондор озабоченно спросил:

– Что же теперь нам делать?

Ян поморщился и, с явным сожалением, открыл глаза. Но и это выражение лица быстро сменилось следующим – весёлым. Янус смерил собеседника оценивающим взглядом.

– Думаю, Кондор, строгий костюм пришелся бы тебе к лицу. Ты не думал об этом?

– Что? – не понял наёмник. – Ты о чем?

– Я о том, – Ян помахал перед его носом своими часами. – Что завтра, некий мёртвый политик, собиравшийся возглавить страну, снова появится на публике, и ему нужен верный помощник, который будет во всем его поддерживать, а заодно, хранить в тайне его маленький секрет.

Ян лукаво подмигнул Кондору, убрал часы в карман и, насвистывая что–то мелодичное, направился к своей машине.

Тем временем, в паре кварталов от разрушенной Цитадели, Никита пытался не умереть от последствий столь мощного выброса энергии. Он брёл, пошатываясь, натыкался на какой–то мусор, оставленный прямо у закрытых дверей малоэтажных домов, с зарешеченными окнами. Ни номеров на этих домах, ни даже названия самой улицы, Никита не заметил. Вонь сточных вод, буквально, сбивала с ног. Хотя, может дело было в самих ногах? Никиту это уже мало волновало, он хотел только укрыться где-нибудь от чужих глаз и поскорее заняться восстановлением. Желание укрыться где-то возникло сразу, как только его затуманенное слабостью и болью сознание, распознало в этих безлюдных улицах самый опасный район города – «Гетто». Сюда, даже днём, не заходит полиция. Многие служители церкви пытались принести в эту обитель скорби слово божье, но чаще всего они бесследно пропадали в лабиринте узких зловонных улочек. Те же, кому посчастливилось вернуться, предпочитали молчать о том, как именно им это удалось. И вот теперь, судьба решила испытать Никиту. Когда он, сквозь туман усталости, разглядел свои шансы на выживание, его мозг, наконец заработал с прежней скоростью.

«Да Никита, – подумал он. – Везёт тебе, как утопленнику. Из всех неправильных направлений, ты выбрал самое неправильное».

Ник остановился и прислушался. Откуда-то справа, доносятся голоса и обрывки музыки, должно быть, местный бар, или что-то вроде того. Ник, недолго думая, направился в противоположную сторону, вскоре, узкий переулок закончился высокой стеной, ни окон, ни дверей, но возвращаться назад уже не было сил. Он устало привалился к стене, и сполз по ней на асфальт, усаживаясь прямо рядом с переполненным мусорным баком. Ник не стал тянуть время и отправил свое сознание в глубины Ноосферы – ему предстояло изучить собственную анатомию и научиться направлять потоки энергии на исцеление клеток. Лечить самого себя оказалось сложнее чем ломать стены и поджигать роботов, когда Ник открыл глаза, облака над его головой уже окрасились в ярко–оранжевый с бронзовым отливом – рассвело.

Вдоволь полюбоваться облаками Никите не дали. Оказалось, что пока он концентрировал свое внимание на восстановлении, его окружили целых четыре человека! Никита взял этот факт на заметку, так как, до настоящего момента, подкрасться к нему не удавалось даже убийцам клана Третьей Звезды, которых боятся все племена на старой Земле. Ник быстро оценил ситуацию: трое крепких мужчин, одетых в простую рабочую одежду, стоят полукругом, очевидно, чтобы жертва не сбежала. Тот что справа, держит биту со вбитыми в неё гвоздями, по центру – явно главарь: старше всех на вид, коренастый, с холодными, расчетливыми глазами. На поясе большой десантный нож, правая рука лежит на кобуре, ботинки, как и у остальных, обмотаны тряпками. Слева от него стоял парень, чье лицо казалось черным из-за покрывающих его татуировок, судя по широким плечам, отлично дерется руками, это же подтверждает и увесистый кастет, который он, как раз, надевал на руку. Из-за его спины, за происходящим, с интересом наблюдал совсем ещё юный бандит, в чёрной шапке, натянутой на, давно не мытые, волосы.

– Мышара! – прикрикнул на невзрачного подростка тот, кого Никита окрестил главарём. – Ты мне сказал, что в тупике жмур, а он живее всех живых! И что мне теперь с ним делать?

Главарь смотрел только на подростка, и говорил так, словно, Никиты здесь и вовсе не было.

Молодой бандит округлил глаза и затараторил так быстро, как только мог:

– Лютый, я честно думал, что он откинулся! Иду такой облегчиться, смотрю, сидит – башка запрокинута, рыло в кровище перемазано. Ну, думаю, военный «Пороху» нанюхался, да и сторчался в край. Дай, думаю к Лютому сбегаю, мож он захочет себе ботиночки новые или вон штаны, кровью не заляпанные.

Как ни странно, такое грубое подхалимство подействовало на главаря успокаивающе.

– Думал он, – ответил Лютый, уже абсолютно спокойно. – В следующий раз не думай, а пером проверь, умник.

Главарь хотел, было, приступить к делу, и даже успел взяться за рукоять ножа, когда внимание к себе привлек верзила с кастетом – он громко выругался и попытался стряхнуть кастет с руки, ко всеобщему удивлению, на землю упали мелкие фрагменты, бывшие недавно, грозным оружием.

– Что за!? – Лютый со страхом и непониманием смотрел на рукоять своего отличного ножа, которая только что просто отломилась от клинка. – Что происходит!?