Слова Шурфа были справедливы, но отдавали стальным холодом, и это его «как бы» кольнуло меня.
— И что теперь делать?
— Отправляться в Ехо.
— Да? И как ты себе это представляешь? — с раздражением сказал я.
Что-то неуловимо изменилось, а я не понимал, что именно. Риццах, укротитель огненных демонов? Да ладно, Магистры с ним, кем я только не был! Что-то изменилось между мной и Шурфом. Я смотрел, как он моргает, садится и отворачивается от меня.
— Шурф, — я обнял его со спины. Он сидел, ссутулившись, и его спина была совершенно холодной. Я испугался, взял его за руку:
— Шурф…
Он легко отстранился, посмотрел на меня спокойным, изучающим, равнодушным взглядом.
— Макс, давай не будем делать из этого трагедию, — сказал он размеренным голосом сэра Лонли-Локли, потом встал, расправляя складки мантии. — Отсюда мы точно легко попадём в Ехо, мы ведь на Тёмной Стороне. Магистр Мешта Мархун всё ещё у тебя в пригоршне? — я кивнул. — Вот и отлично. Ну, что ты на меня так смотришь, нужно же было как-то заманить тебя на Тёмную Сторону, просто так ни ты, ни тем более я, сюда не попали бы. А отсюда мы можем уйти куда угодно, помимо твоих нелепых снов. Я предупреждал тебя, Макс: пустыня Хмиро — не ласковый котёнок, так просто она нас не отпустила бы. И мы вполне могли бы скитаться по этим красным барханам ещё лет сорок, точь-в-точь как персонажи из книжек вашего мира, пока бы тебе не наскучило моё общество, а я уверен — наскучило бы, и гораздо раньше, чем через четыре десятка лет. Я понимаю, ты сейчас невероятно раздражён, так попробуй заняться дыхательной гимнастикой. Я бы советовал на двадцать счётов, — Шурф невозмутимо смерил меня пристальным взглядом и сам глубоко вдохнул.
Я не понимал, снится мне это всё или нет. Этого просто не может быть. Шурф, с которым совсем недавно мы неслись нестерпимым потоком радости куда-то в далёкую даль, вверх к солнцу, говорит сейчас со мной как с чужим. Бррр… бред какой-то. Я помотал отяжелевшей башкой:
— Шурф, ты что? Объясни мне, что происходит. Это же вообще ни фига не смешно, дружище, ты что!
— да я и не смеюсь, — он брезгливо поджал губы, — просто я понял, что единственный возможный выход выбраться из пустыни – это попасть на её Тёмную Сторону, а оттуда — в Ехо. А поскольку Тёмная Сторона слушается тебя, это будет не трудно. Нужно было только сюда попасть и использовать этот шанс. И заметь, я выбрал вполне приятный способ для нас обоих. Мы хорошо провели время, отлично умудрились сочетать приятное с полезным, да ещё и беглого магистра, по совместительству огненного демона, поймали. Джуффин будет доволен.
“Джуф-фин до-во-лен”. Ага. Холод прозрения кристаллизовывался во мне льдом. С какого момента это всё было фарсом и ложью? Неужели с того самого, как мы зашли в Пустыню? Ещё раньше? Кто я? Ручная обезьянка в руках Джуффина? В руках Лонли-Локли? Пустыни Хмиро? Эдакий полезный инструмент, который может, если что, и Мир подержать, и огненных демонов укрощать, а если надо — раздарить своё сердце по кусочкам, растащить на нитки и связать уютный шарфик для Великого магистра Великого же ордена, Благостного и Единственного, надо полагать.
Мир покачнулся и потемнел, в глазах зарябили противные пятна, меня сложило пополам. Я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, у меня подкосились колени, и я грохнулся на четвереньки, размазанный невыносимой болью. Вся моя жизнь оказалась шуткой, нелепицей. Моя любовь ничего не стоила, моя многолетняя дружба ничего не стоила. Я сам ничего не стоил, я — только нужная функция, полезное приложение к грозным колдунам.
— Не драматизируй, Макс, ты ведь и так всегда это знал, — его голос возвышался надо мной ледяной каланчой. Такой невозможно спокойный, такой невозможно чужой.
Я посмотрел вокруг и мне показалось, что в настройках моего зрения прикрутили яркость: ярко-салатовые барханы Тёмной стороны стали пепельно-серыми. Я стиснул кулаки. Развернулся к нему, мои пальцы непроизвольно сложились в щепоть. Я увидел в глазах Лонли-Локли испуг, а затем полную покорность. Мне и своей судьбе. Он прекрасно понимал, что если я захочу его убить тут, на Тёмной Стороне, у него просто не будет шансов. Мне показалось, что он этого даже ждёт, едва не кричит мне: «ну, давай!», но… Но любая боль выносимее его смерти, да, Махи? Без малейшего предупреждения из глаз у меня крупным градом закапала мокрая дрянь, и я отвернулся. Видеть его, быть тут, рядом с ним — с чужим человеком, за секунду превратившим самое чудесное чудо моей жизни в нелепое приключение, в розыгрыш, в «хорошо провести время» — было просто невыносимо, и единственная мысль, которая осталась в моей голове: добраться до Мохнатого Дома, доползти до своей крыши, лечь ничком, уснуть — и проснуться в твёрдом убеждении, что всё это мне приснилось, вообще всё, начиная с горящего Иафаха, риццахов и дурацких огненных демонов пустыни.
Я собрал остатки себя в кучу и на выдохе: «я хочу, чтобы каждый из нас оказался там, где больше всего хочет оказаться», — обратился я к чуткой Тёмной Стороне. И закончил: «пожалуйста». И ещё через секунду: «Порознь».
Я лежал на крыше Мохнатого Дома, свернувшись в улитку, и тупым больным взглядом смотрел на Ехо. Саднило укушенное Шурфом плечо, вокруг разливались сумерки, и ветер с Хурона приносил запах воды и дыма. Где был Шурф, я не имел ни малейшего понятия. И хвала магистрам!
В моей голове зазвучал бодрый голос Джуффина: «Быстро вы вернулись, не прошло и дюжины дней». «Джуффин, не сейчас», — отозвался я. — “Просто не сейчас». «Макс, лучше бы сейчас», — голос шефа был настойчив и твёрд. — «Кажется, у тебя в пригоршне есть кое-кто для меня, давненько я не лакомился мятежными магистрами, не терпится с ним увидеться». Белая ярость обожгла меня огнём. «Пошёл к чёрту», — сказал я шефу, встал и шагнул в Хумгат.
====== часть 3 ======
Приближаясь к крыльцу, Триша услышала, что Франк с кем-то разговаривает, а подойдя ещё поближе, поняла, что голос-то знакомый! Вот дела — Макс! Тот-самый-Макс, который не появлялся чёрт знает сколько времени! Триша вприпрыжку взбежала по ступенькам, распахнула дверь… оказалось, что голоса доносились из сада. В одно мгновение добежала до сада. Между деревьев, в беседке виднелись неясные силуэты. Ох… нет… ох, нет-нет, это ведь не может быть Макс, это какой-то грустный ссутуленный человек, и вроде даже ниже ростом, и откуда у него Максов голос-то? Триша остановилась в растерянности, не зная, как быть дальше.
— Мне больше некуда пойти, Франк, — говорил грустный посетитель голосом Макса, — нынче я не самый приятный гость, но уж какой есть.
— Ты ведь знаешь: здесь ты всегда гость желанный. И для тебя тут всегда есть место. Твой флигель так и стоит, и в нём всё, как ты любишь — камин, свежие простыни и уютный клетчатый плед.
— Ага, спасибо. И комнат всегда столько, сколько нужно, плюс ещё одна про запас? — голос Макса стал тих, почти неслышен.
— Именно так. Макс, ты уверен, что не хочешь мне рассказать, что случилось?
Так это всё-таки действительно Макс! Триша подскочила, чтобы побежать здороваться, но потом снова замерла. Макс… но такой грустный-грустный, потерянный и сам не свой.
— Может, я чем-то смогу помочь? Я ведь тоже не самый последний колдун в этом Мире. Да и во многих других Мирах.
Голос Франка тёплый и домашний, отчего Трише становится спокойно и хорошо.
— Помочь мне вряд ли вообще возможно, а рассказать… да, расскажу как-нибудь, конечно, — легко соглашается Макс, — только не сегодня. Слишком уж бесконечный сегодня день вышел.
— Посидишь с нами или пойдёшь к себе? Сейчас Триша придёт, на ужин у нас — сливовый пирог, я могу сварить „огненный рай“ по случаю прибытия такого замечательного гостя — и так и быть, никаких историй, — радушно улыбается Франк.
— Ладно, посижу с вами, — Макс еле слышно кивает.
— Триша, когда ты всё-таки решишься дойти и поздороваться, захвати, будь добра, плед, — кричит Франк по направлению к дорожке, на которой истуканом замерла Триша. Мгновенно вспыхнув, она возвращается в дом, берёт в охапку плед, прошлогодние газеты „Кофейное обозрение“ и идёт здороваться с Максом. Ей почему-то не очень хочется встречаться с ним взглядом, поэтому она просто тихонько говорит:
