«Макс, ты где?»

«Возле Хурона», — сказал я и понял, что сморозил глупость, на что тут же отреагировал мой друг:

«Хурон длинный. Я повторюсь, Макс, ты где? И всё ли с тобой в порядке? Я закончил дела в Ордене на сегодня и, гм… — тут Шурф замялся, — хотел бы провести вечер с тобой, если ты не возражаешь».

«Я поговорил с Меламори», — мгновенно ляпнул я.

«Хочешь ли ты меня сейчас видеть? Или ты хотел бы остаться один?»

«Дырку над тобой в небе, Шурф, прекрати быть таким вопиюще-вежливым, меня это просто сводит с ума!»

«Тогда давай не выпендривайся, а расскажи, где ты, чтобы я не бегал, как менкал, вдоль всего Хурона!»

Ого! Я почувствовал, как Великий Магистр ордена Семилистника улыбается, стоя у себя там, в кабинете Иафаха.

«Я — возле гребня Ехо, стою справа, если идти от Площади Побед».

Тут же Шурф пропал из моего сознания, и я увидел его идущим мне навстречу размашистым твёрдым шагом, в развевающейся белой мантии, из-под тюрбана выбилась прядь смоляных волос. Грешные магистры, как же он был красив! Нестерпимо, жгуче, бесстыдно красив! Он подошёл и крепко обнял меня, не меняя облика, совершенно не обращая внимания на праздных зевак. Мы взялись за руки и…

И оказались посреди гостиной Мохнатого Дома. Огляделись: на диване, свернувшись калачиком, спала Базилио, рядом с ней лежали Армстронг и Элла, в углу поднял сонную морду Друппи. Не сговариваясь, мы взялись за руки и сделали ещё один шаг.

На крыше мохнатого дома был навален ворох разнокалиберных подушек и пушистых одеял, эдакое импровизированное гнездо. Я тут же повалился в него, увлекая Шурфа за собой. Такой длинный-долгий-бесконечный день. Так хорошо вернуться домой. Ни единой секунды я не сомневался в том, что дом этот теперь не мой, а “наш”. Не смотря на усталость, спать не хотелось. Хотелось надышаться этим вечером, напитаться этими чуткими сумерками, так щедро дарящими любовь.

Потом мы сидели спиной к спине, глядя на наш удивительный город. Пляшущий ветер доносил до нас невнятные голоса случайных прохожих, запахи речной воды, свежей выпечки и палых листьев. Рядом с Шурфовым коленом стояла чашка чая с бергамотом, я потягивал неизменный капучино и наслаждался ощущением его спины.

Я понятия не имел, что с нами будет дальше, но вот сейчас, вот прямо сейчас – это было лучшее, что могло случиться со мной. Город из моих далёких снов, ставший явью, и его тёплая родная спина.