Он обнял меня за талию, мы шагнули – и оказались у меня на кровати.

Это было какое-то безумие. Но безумие весёлое. Мы умудрялись смеяться даже в постели, когда я по неумению, стесняющийся и неуклюжий как медведь, едва не отдавил ему ногу, когда мы спешно снимали друг с друга одежду. Мне было неловко и горячо, я был возбуждён до предела и, кажется, совершенно не понимал, что я делаю, и не знал что вообще нужно делать. Но он словно вел меня за собой, не оставляя ни на миг и не давая смущаться.

Он спрашивал:

- Ты впервые с мужчиной?

Я кивал, краснея, он невесомо поглаживал меня по спине, целовал в шею и ключицы, спускался ниже, его прикосновения были лёгкими, как крылья бабочки, – и я забывал, как дышать.

Я так и не понял, как получилось, что его горячие губы вдруг плотно обхватили мой член. Это было так ярко, так нестерпимо и обжигающе. Стоило ему провести языком по головке и сделать пару движений, как я тут же кончил ему в рот, не в силах удержаться. Я не мог поверить в то, что это происходит наяву. С ним и со мной. Он смотрел на меня своими синими-синими глазами, и в них было столько искрящейся радости! Эта его абсолютная уверенность во мне и в себе, его открытость – возбуждали так, будто это не я только что кричал всего от пары его движений.

Было странно и немного неловко от того, что мне снова хотелось его. От того – как – мне хотелось. Я несмело трогал и гладил его спину, сжимал ягодицы, но стеснялся и не очень знал, что делать дальше. Он это заметил и тут же подсказал мне:

– Войди в меня сначала пальцами… да, так, медленно и осторожно. Да, вот так, Макс, тааак

Грешные магистры, какой же он был горячий внутри! Я старался двигаться нежно и аккуратно, чуть ускорял темп, снова возбуждённый до предела, я чувствовал, что хочу войти в него, быть в нём.

- А теперь… – он не успел договорить, но я понял. – Положи мои ноги себе на плечи. Я был благодарен, за то, что он подсказывал и помогал мне, делая это естественно и не заметно. Я целовал его, жарко, жадно, я облизывал, прихватывал, прикусывал его мятные карамельные губы и медленно входил в него. Он выгибался подо мной и дрожал, повторяя моё имя на выдохе: «Макс, Мааакс…». Его глаза, затуманенные желанием, смотрели прямо на меня. Я двигался всё быстрее и смелее. И он тоже придвигался ко мне ближе. Мне было тесно и жарко, сердце стучало в груди бешеной азбукой Морзе. Я входил в него резче и чувствовал, как он бьётся подо мной пойманной бабочкой. Наши стоны сливались в один, когда он, когда я, когда мы… когда мир стал невыносимо ярок и горяч, а наш стон – одним на двоих.

Его голова лежала у меня на плече, и он легко водил пальцами по моей груди:

- Это было так здорово, Макс. Тебе понравилось?

Я смутился. Ну, что вообще за нелепый вопрос? Конечно, мне понравилось, и мне до сих пор странно и нежно и немного неловко именно за то, что мне так понравилось. Я повернулся и поцеловал его в висок:

- Угу. Понравилось. Только всё это очень непривычно. Но здорово. Будем спать? – думать ни о чём не хотелось, мне нравилось ощущение его тёплого тела рядом, и меня утягивало в уютную дремоту.

- Мне пора возвращаться во дворец, Макс, – в его голосе сквозила грусть и неизбежность.

- Ах, да, точно, ты же – Король, – а я и правда успел совершенно об этом забыть.

- Гм... да, точно, я же – Король, – передразнил меня Гуриг, но совсем невесело, и потихоньку выбрался из моих объятий.

Я сел в постели:

- Что, вот прямо сейчас?

Он едва заметно кивнул:

- На рассвете я должен принимать ежемесячный отчёт Сонных Стражей, и этого не отменить. А до рассвета времени осталось совсем не много, – и он виновато пожал плечами, дескать, ничего не могу с этим поделать.

Он уже натянул скабу, и мне вдруг стало неловко оставаться обнажённым. Я тоже потянулся за скабой. Гуриг наклонился ко мне:

- Я не хочу от тебя уходить.

- А я не хочу, чтобы ты уходил, – я притянул его к себе, повалил рядом на кровать. – Ну их, этих стражей, а? Давай, я твой сон посторожу, вот увидишь, у меня получится, я талантливый.

Он тут же заулыбался:

- Я даже ничуть не сомневаюсь. И в том, что посторожишь, и в том, что получится, и в том, что талантливый. Но мне правда пора, Макс.

Он поцеловал меня в губы. Встал, внимательно посмотрел, словно пытаясь запечатлеть мой образ – и мгновенно исчез, таким образом вернувшись к себе в замок Рулх.

Я подмял под себя подушку, на которой только что лежал Мой Король, мята и миндаль... я глубоко вдохнул и провалился в сон.

====== Часть 3 ======

Часть 3

Поутру плескаясь в третьем бассейне, я словил себя на том, что напеваю. Какую-то нелепую, но довольно привязчивую песенку, впервые за последние несколько лет. Вот что могущественный Король, делает с нами, с простыми смертными! Я вспоминал его ночное «Маааакс», жаркое, немыслимое, на выдохе… и тут же смущался и одёргивал себя! И подхихикивал как дурак. (прав был Джуффин!) и, грешные магистры, я спал с Королём! Первый в моей жизни мужчина – монарх Соединённого Королевства! И снова закрывал глаза и видел его голую беззащитную шею и изящные тонкие (да-да!) запястья и его запах, его шёпот…

Я понял, что если буду сидеть на месте – однозначно свихнусь от вожделения, достал из Щели шоколадно-кофейный мокачино как раз под сегодняшнее настроение, жадно, почти залпом, выпил, сел в амобилер, вдавил рычаг до упора и понёсся сквозь медленный сонный город в Дом у Моста.

Я влетел Управление в столь чудесном расположении духа, что встретившийся мне Мелифаро тут же забеспокоился:

- Эй, Ночной Кошмар, случилось что?

- А что? – я даже опешил.

- Да ты светишься как сто грибных светильников! Вот я и спрашиваю, случилось что? Не к добру ты такой радостный. – Мелифаро и правда оглядывал меня с некоторым недоверием и тревогой.

- Поверь мне, моя сладчайшая Дневная Грёза, всё на столько хорошо, что лучше и быть не может, – тут же парировал я.

- Вот то-то я смотрю…

Наша перепалка с Дневной Задницей Почтеннейшего Начальника вообще может продолжаться до бесконечности, но тут в Зал Общей Работы вошёл Нумминорих, улыбнулся мне:

- Привет, Макс, эээ…. – он хотел ещё что-то добавить, снова открыл было рот, закрыл и уставился на меня круглыми растерянными глазами.

Иногда я ему просто искренне сочувствую. Ну как можно жить на свете, когда от тебя ничто невозможно скрыть и никак нельзя обмануть. Безжалостная правда – вот она вся в кончике твоего уникального носа. Я тоже ему улыбнулся и послал Зов:

«Если расскажешь кому-нибудь, я тебя убью», – и добавил – «и я не шучу».

Не переставая улыбаться Нуминорих вздохнул и коротко ответил:

«я понял».

Ну вот и славно, с этим кажется разобрались.

Ничто сегодня не могло испортить мне настроение, даже свирепый глас генерала Бубуты, разглагольствующий о сортирах на половине Управления Городской Полиции.

- Так отчего ты всё-таки такой довольный, а, чудовище? – не унимался Мелифаро

- Знаешь, дорогой друг, – желая остановить последующие расспросы, сказал я ему, – как говорят на моей исторической родине, да-да, в Пустых Землях, «меньше знаешь – крепче спишь».

Нумминорих покосился на меня с опаской.

- Ну, и дольше живёшь, – добавил я, потягиваясь.

И уже всерьёз было подумывал чем бы озадачить не в меру любопытствующего коллегу, то бишь Мелифаро, а то ведь не отстанет же. Ни врать, ни говорить правду не хотелось совершенно, хватит того, что наш нюхач её уже знал. Ну да, а чем от меня может пахнуть сегодня с утра? От греха подальше Нумминорих убрался за самый дальний стол и закопался по уши в самопишущие таблички имитируя бурную служебную деятельность.

Пока я мучительно размышлял о том, послать или не послать Гуригу Зов, (вот ведь, я вчера опять про это забыл спросить), дверь снова открылась и в Зал Общей Работы вошёл Великий (и ужасный конечно же!) Магистр Ордена Семилистника сэр Лонли-Локли. Я совершенно не ожидал его увидеть. И был очень рад.