- А-а-а-а… - мне стоило огромных усилий не кончить, когда я вошёл в него глубоко и остановился.

- Ты всё делаешь правильно, Макс, - сбиваясь на хриплый шёпот, подбадривал меня Шурф, - а теперь потихоньку…

Я его понял - и начал понемногу раскачиваться. Его горячая теснота, желанная теснота его тела, где нет больше меня или его, где есть вечное «мы».

Он взял меня за бёдра и придвинул ещё ближе, ещё теснее.

- Да, Макс, да! - его тело билось в этом ритме, я начал двигаться чуть быстрее, увеличивая амплитуду, ладонью сначала легко провёл по его члену, а потом мягко обхватил его, обнимая, поглаживая, вверх-вниз, ещё… и ещё.

Он схватил меня за руку, переплетая пальцы, до боли, до белых костяшек, подтверждая наше «мы» - вот сейчас.

- Ещё… глубже, ещё!

- Шурф… - меня несло вслед за ним, уносило в этот вечный водоворот жизни - нестерпимо яркий, словно мы с ними попали в самый центр Солнца.

- Ещё… - шептал он.

- Ещё… - шептал я.

Мы были вместе. Мы были. МЫ.

- Да-а! – я почувствовал, как его ногти впились мне в спину, он выгнулся, и всё его тело напряжённой тетивой ждало всего пары толчков. - Да-а-а!

Он запрокинул голову, его сперма выплёскивалась мне в ладонь горячим потоком жизни. Он кричал в моих руках, бился пойманной бабочкой, ещё две секунды… сейчас. Я прижал его к себе, кончая так, как не кончал никогда в жизни, и кричал вместе с ним. Мне казалось, что я на миг попал в безвременье, в невесомую пустоту, солнечную пыль, в которой есть только полёт и ослепительная любовь, такая яркая, что долго выдержать её невозможно. Я не мог понять, где он, а где я - мы были едины, были одним целым.

Спустя тысячу вечностей - и ещё чуть-чуть - мы лежали обнявшись, обнажённые, мокрые и обессилевшие, и он, отводил прядь спутанных волос у меня со лба. А я смотрел на него - и не мог насмотреться, мне хотелось запечатлеть нас вот так, оставить, сохранить…

Я тянусь к нему.

- Закрой глаза, - прошу я, и Шурф послушно смыкает веки.

Я касаюсь своим любом его - и, совершив усилие, чувствую ответ его просыпающейся магии.

«Услышь меня, услышь - я с тобой. Здесь. Рядом. Я здесь. Я есть. Я не отступлюсь. И не оставлю. Знай это. Помни. Где бы ты ни был, что бы ни случилось. Я есть у тебя. Помни».

Выдох. Я вижу, как Шурф отстраняется.

- Я помню, - говорит он вслух, - иди ко мне…

И обнимает меня, притискивая к себе совершенно бесцеремонно.

========== Эпилог ==========

Эпилог

Мы сидели в Управлении всей честной компанией, за исключением нашего Мастера Преследования Затаившихся и Бегущих - Меламори всё ещё постигала тайны арварохской магии у тамошних буривухов и возвращаться в столицу соединённого Королевства пока не намеревалась.

Мы с ней разговаривали пару раз и как-то легко и вскользь сообщили друг другу, что «отныне и вовеки» освобождаем от каких бы то ни было обязательств романтического характера - я её, а она меня, впрочем, тут же, рассмеявшись, припомнили, что вообще-то никаких обязательств и не давали.

Я не стал особо распространяться о том, что и как происходит в моей личной жизни, а Меламори лишь коротко упомянула, что Алотхо Аллирох – неизменно прекрасен. Ну и хвала Магистрам, я вздохнул с облегчением. Алотхо так Алотхо. За исключением его неуёмной тяги покончить с собой по поводу и без, парень он был неплохой, прямой и беззлобный, так что за Меламори можно было не волноваться.

- Ну что, сэр Лонли-Локли, – прищурился Джуффин, - раз уж мы так удачно тут собрались, изложи нам свою версию событий, а мы по мере сил и возможностей дополним, так, чтобы картина стала совсем объёмной.

- Поведение Абилата мне показалось странным ещё тогда, когда заболела леди Хенна, - начал Шурф, отставив в сторону кружку с камрой.

- Да? - удивился Нумминорих. - А я ничего не заметил.

- Конечно, не заметил, - спокойно ответил Великий Магистр, - потому что заболел самый близкий человек, и всё твоё внимание было сконцентрировано в первую очередь на этом.

- Ну, - задумчиво протянул Нумминорих, - я всё-таки успел заметить, что от Абилата как-то странно пахнет - тот самый маскировочный запах. Правда, я тогда не придал этому значения, ну да на то и маскировка.

- Именно, – согласно кивнул Шурф, - я тоже почувствовал, что от нашего знахаря исходит некий специфический аромат. Вот тогда Абилат и начал понимать, что я его подозреваю, а потом… Макс, помнишь, когда заболел придворный, Разин Мангс, мы с тобой пришли в замок, а этот бедолага был на грани полной потери Искры и настолько слаб, что оставалась последняя надежда – твои Смертные Шары.

Я скривился, вспомив злополучный день, когда мои Смертные Шары действительно оправдали своё название и убили несчастного придворного, который ожидал от меня помощи, а не скорой и безболезненной смерти.

- Да, я вижу, что помнишь, - продолжил Шурф, - так вот, до того, как ты выпустил свой Шар, Абилат стал то ли благодарить, то ли выражать сочувствие, и взял тебя за обе руки. Именно тогда я почувствовал его магию - усилие, с которым он совершал это простое действие. И потом, когда дотрагивался до меня под предлогом помощи. Это было вдвойне странно, потому что…

- В Ехо не принято вот так запросто прикасаться друг к другу, - продолжил сэр Кофа.

- Да? – удивился я.

- Разве ты не замечал, Макс? – спросил Нумминорих.

Не то чтобы я не замечал - просто был крайне рад, что избавлен от странной повинности моей дивной родины - здороваться за руку. Тут это действительно было как-то не принято. При первом знакомстве имела место обязательная формула приветствия, а в дальнейшем, встречая знакомого человека, достаточно было просто поздороваться или кивнуть, а прощаясь - помахать рукой. Никаких тебе назойливых рукопожатий.

- Я не сомневался, что он дотронулся до меня с какой-то целью, но осознал это уже постфактум, а тогда я просто не ожидал от него таких действий и, соответственно, не успел вовремя среагировать, - припомнил Шурф. - Похоже, именно тогда он и поселил в моём сердце первую змею. Поначалу я ощутил странное недомогание, но не придал ему значения - мало ли что, может быть, просто переутомился. Я стал больше времени уделять дыхательной гимнастике, раньше это меня всегда выручало.

- А потом недомогание усилилось, - сказал Джуффин.

- Да. Слабость. И появилась боль. Тогда я понял, что именно случилось: с появлением боли змеи дали о себе знать, я их не видел, просто чувствовал. Я знал, что они во мне, что они - в моём сердце. Откровенно говоря, знал я это с того самого момента, как Абилат коснулся моей груди, просто не хотел в это верить, поэтому закрывал глаза на очевидное, хотя мне это и не свойственно.

- И ты понял, что связан с Максом, иначе бы не стал выстраивать такие барьеры, - продолжил Джуффин. - А потом всё было так, как и рассказал нам Абилат: скрытые кошмары, когда он пытался истощить ваши с Максом силы, Анум Тонит, которого он так легко подкупил должностью при дворе и который сотворил для него этот чёртов запах, маскирующий прогрессирующее безумие. Меня сбила с толку смерть твоего Магистра, Оливуса Токмы, так, кажется, его звали? Он-то вроде никак с Королевским Знахарем не связан.

- Оливус? – оживился Кофа. - Так его шурин служит в замке Рулх, и Оливус запросто мог прийти к Абилату частным порядком, что он, вероятно, и сделал.

- А что же вы раньше не сказали? – возмутился шеф.

- Ну, - растерялся Мастер Слышащий, - так вы раньше-то и не спрашивали.

- Вот те на! – хлопнул по колену Джуффин.- Какие интересные факты всплывают невзначай!

Я задумался. То, что мы никак не могли свести воедино, во что мы все не могли поверить, окончательно и бесповоротно сошлось в одном безумце - в том, на кого никто из нас не мог подумать.

- Да, жизнь всё-таки совершенно непредсказуема, - изрёк сэр Кофа, набивая трубку.