Я доверяю. Я доверяюсь. Медленно он входит в меня пальцами. Это странное тянущее ощущение, такое непривычное, такое томительное. Я хочу… Хочу видеть его, целовать… Шурф.

Я поворачиваюсь на спину, и он оказывается надо мной. Его губы - такие желанные сейчас. Не останавливайся, только не останавливайся.

Я чувствую, как стучит у меня в висках, как бешено колотится пульс, отмеряя удары. Шурф… Я так хочу его. Я хочу быть с ним одним.

Он наклоняется ко мне, прислоняет свой лоб к моему, на мгновение замирает. И словно бы при обмене Ульвиара, я на какое-то время становлюсь им. Я могу читать все его мысли и чувства.

«Я с тобой, Макс, с тобой. Я люблю тебя. Так давно люблю. Я сам не верю в то, что это происходит. Неужели ты этого хочешь? Хочешь меня? Ты так открыт. Ты отдаёшь мне всё, что у тебя есть - всего себя. Чем я заслужил это?»

Ошеломлённый, я чуть отстраняюсь. Меня переполняет невероятная нежность, меня захлёстывает любовью.

- Шурф, пожалуйста, - шепчу я, - пожа-а-а-а-луйста…

Он разводит мне колени в стороны, смотрит на меня - в его глазах чернота ночи. Я тоже смотрю на него, киваю, соглашаясь, и вижу, как невозмутимый Мастер Пресекающий дрожит, наклоняясь ко мне, целуя. И тут же чувствую его член, который плавно раздвигает упругое колечко мышц. Мне почти не больно, но это распирающее ощущение я всё-таки не могу назвать приятным. Мне так странно, и стыдно, и горячо одновременно. Я непроизвольно закусываю губу, чтобы не застонать.

- Потерпи… Немного, - шепчет он, входя в меня.

Я мгновенно покрываюсь бисерным потом. Мне становится страшно - а вдруг… Вдруг со мной что-то не так? А вдруг я ничего не почувствую? Или мне будет неприятно? А вдруг ему не понравится со мной?

Шурф дотрагивается до моей груди, шеи, лица, его руки поглаживают, успокаивают. В его прикосновениях столько нежности.

Ещё чуть-чуть. Он продвигается во мне, входя глубже. Я снова стискиваю простынь - и случайно прокусываю себе губу, не от боли даже – от волнения. Мне так жарко и тесно, и в то же время странно хорошо, до дрожи.

Его лоб снова касается моего:

«Я знаю, что ты чувствуешь сейчас, Макс, знаю. Потерпи немного».

Он замирает, оглаживая мне живот, дотрагиваясь до моего члена. Потихоньку, легко-легко, начинает покачиваться. И сквозь тянущее странное чувство постепенно проступает другое - удивительное ликование. Шурф! Он во мне! Мы с ним – одно! Это чувство полного единения и безграничного доверия. Светлое чувство, правильное. Но одновременно с ним во мне клокочет тьма, темное страстное желание, стыдное и оттого еще более острое. Я хочу чувствовать его в себе, я хочу его глубже, всего, без остатка. Я впиваюсь ногтями в его спину, привлекая ближе, причиняя себе боль, от которой становится еще слаще, еще горячее… Он изумленно выдыхает, целует меня, слизывая с прокушенной губы капельку крови, смакуя, вслушиваясь во вкус - солоноватый и терпкий. Сначала он целует мягко и нежно, потом - более требовательно и страстно, растревожив ранку на нижней губе. Его движения становятся чуть быстрее. Ещё…

- Ещё, Шурф…

Он ускоряется, сохраняя плавность толчков. Я вижу, как трудно дается ему эта плавность, и мысль об этом кружит мне голову.

- Еще, - шепчу я. Не хочу, чтобы он сдерживался.

- Еще, - шепчу я, и он не выдерживает, срывается на более рваный и быстрый темп, совсем уже безумный. Мне немного больно, но я настолько заведен, что эта боль только подстегивает, как острая приправа.

Гре-е-ешные Магистры, от этого должно быть так хорошо? Я даже не могу представить, каково сейчас ему, если мне так…

И я сам притягиваю его к себе, я сам хочу прикоснуться к его лбу и услышать, что он чувствует сейчас.

«Люблю тебя. Люблю. Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. Хочу забрать тебя всего. Ты мне нужен. Нужен».

Мне хочется отдать ему всё, что у меня есть, всего себя. Он любит меня? Любит давно? Каким же я был слепцом всё это время!

Ещё и ещё. Мы летим с ним девятым валом морской стихии. И его, и меня захлёстывает это невероятная радость, это счастье - быть живым. Отдавать и дарить, принимать и беречь.

Ещё, Шурф… Я чувствую, что вот-вот… Ещё! Да-а! И волна, разбиваясь о камни, накрывает меня мириадами ослепительных брызг. Это так ярко для меня, так ослепительно, невозможно ярко. И сквозь пелену перед глазами я вижу, как выгибается его стройное тело, слышу, как он кричит - и ощущаю его горячую сперму внутри себя.

Шурф. Мой Шурф.

========== Часть 13 ==========

Часть 13

Открыв глаза следующим утром, я без труда опознал знакомый потолок. Конечно, это была спальня Шурфа.

И, ровно как и день назад, я проснулся в том же захвате сильных рук - Шурф обнимал меня. Разница была лишь в том, что прошлым утром мы оба были одетыми. А сейчас я чувствовал его горячий живот своей спиной. Я немного поворочался, намереваясь встать, но добился лишь того, что он ещё сильнее и совершенно по-свойски пригрёб меня к себе, одновременно приговаривая какую-то тёплую неразбериху, что-то вроде «спи-спи». Если бы я не боялся его разбудить, то заржал бы в голос, настолько странным и трогательным это выглядело. Сам железный сэр Лонли-Локли обнимается и болтает во сне всякую ласковую бессмыслицу! Кто бы мог подумать. Мне вдруг стало так тепло от этого, так хорошо и уютно. Я коснулся губами его рук, бережно обнимающих меня - и раздумал вставать. Зачем, когда тебя так тепло и нежно обнимают? Я решил, что реальность без меня ещё пару часов как-нибудь обойдётся, и снова уснул.

Через те самые пару часов, которые этот чудесный мир простоял без меня, я проснулся от довольно бесцеремонного распихивания. Видимо, реальность решила, что я вконец обнаглел, и нанесла ответный удар в лице взъерошенного Шурфа, который смотрел на меня круглыми глазами и расталкивал, приговаривая:

- Макс. Макс, просыпайся. Джуффин не может тебя разбудить.

- Чего? – спросонья я соображал как-то слабо, поэтому совершенно не понимал, кто меня там пытается разбудить и зачем? Или куда? Или как? И вообще… И… Грешные Магистры! Шурф!

Кажется, в этот момент я стал свидетелем столь интимной сцены, что и не передать. События, имевшие место этой ночью, легко бы могли соперничать с тем, что видел я сейчас. Передо мной был совершенно всклоченный Шурф, который одновременно будил меня, пытался натянуть на себя лоохи, запутавшись в скабе, и запихивал непослушные волосы под кое-как намотанный тюрбан. Я даже в самых смелых мечтах не мог себе представить, что когда-нибудь увижу такое!

Поэтому, позабыв про своего начальника, который, оказывается, никак не может со мной связаться, я пялился на Шурфа во все глаза, даже рот приоткрыл в изумлении.

И в этот момент в моём сознании зазвучал голос, я бы даже сказал, глас Джуффина - до того он был грозен.

«Макс, да что с тобой происходит!?» - вопрошал мой шеф.

«Что?» - я не понимал решительно ничего, глядя на Шурфа, который что-то показывал мне знаками.

«Я опять до тебя достучаться не могу. Ну и здоров же ты спать в последнее время, как я погляжу, - Джуффин заговорил несколько спокойнее. При его словах «здоров же ты спать» что-то шевельнулось внутри меня, что-то, что я должен был сказать или сделать. - Ты с этим завязывай, а то я уже, грешным делом, снова отправил к тебе Нумминориха, но он, конечно же, тебя не нашёл, потому что ты дрыхнешь где-то не дома, судя по всему. И, разумеется, он тоже до тебя не докричался».

Ну конечно, Нумминорих меня не нашёл, потому что я не дома, - подумал я, но говорить Джуффину не стал.

«И вот странно, - продолжал терзать меня Безмолвной речью мой невыносимый шеф, - до Шурфа тоже только вот достучался, впервые на моей памяти. Потому как сэр Лонли-Локли обычно спит весьма чутко и готов к восприятию Безмолвной речи всегда. Я попросил его помочь мне тебя разыскать. Вы что там, вместе с ним спите?»

И достопочтенный сэр Халли хохотнул. Это было слышно, я бы сказал, невооружённым ухом, а точнее, даже в мысленном разговоре, где обычно эмоции трудно распознать.