Он провёл рукой вдоль моего тела, и простыня на мне не только высохла, но и стала тёплой. Я оказался буквально спелёнутым, и Шурф слегка приобнял меня, помогая высвободить руки - так, чтобы вся эта матерчатая конструкция не съехала с меня на пол, вновь оставляя беззащитно-голым. И… И он замедлился, задержал свои жаркие ладони на моих обнаженных плечах .

Мы были так близко друг к другу. Он всё ещё приобнимал меня. Его ладони словно бы прожигали мне кожу. Он смотрел на меня своими невозможными серыми глазами, его пальцы касались моей кожи так невесомо…

И я так хотел, чтобы он сделал шаг назад, чтобы он признал это всё мороком, наваждением… О, Грешные Магистры, пусть это снова мне снится! Но это был не сон. Мы с ним оба это знали. И уже никак не спихнуть на то, что это всё творится на Тёмной Стороне, в каком-нибудь забытьи или под колдовством. Мы были в Ехо и, как говорится, в здравом уме и трезвой памяти. Но ведь если… Если всё это правда, и если позволить этому случиться, то назад дороги уже не будет.

Я так хотел, чтобы он никогда не убирал своих рук. Я знал - стоит мне едва заметно пошевелиться, и всё закончится, он просто возьмёт меня под руку и поможет подняться наверх, уложит на диване в гостиной и даже позаботится о том, чтобы мне было удобно, а потом исчезнет. Нет…

И уже чувствуя, как он делает едва заметный, едва уловимый шаг назад, я делаю шаг вперёд, ещё ближе к нему.

- Макс… - он смотрит на меня радостно, недоумённо, и я снова начинаю дрожать, но, кажется, уже совсем по другой причине.

Я сам, сам тянусь ему навстречу. К его губам, к его рукам. Молча, неотвратимо. И мне всё равно. Мне не важно, сошёл ли я с ума, почему это всё так, для чего и зачем. Если это безумие, то я с ним согласен, то я его очень хочу, этого жаркого сумасшествия.

Мне так странно, что он наклоняется, целуя меня - никто и никогда ещё не наклонялся ко мне для поцелуя, всегда это делал я сам.

Его губы мягкие и нежные, тёплые и настойчивые. Он словно пробует меня на вкус - и, как в моём сне, заходит чуть дальше. Спускаясь руками ниже, проводя губами по шее, чуть задерживаясь на бешено стучащем пульсе, останавливаясь, дотрагиваясь горячим языком…

- Шу-у-урф… - шепчу я, - Шурф… ч-ч-что… Что же мы творим?

- Макс, - он отстраняется, и в кои-то веки я вижу, как у Великого Магистра сбивается дыхание, - т-т-ты… Ты этого не хочешь?

Я снова делаю к нему шаг, как в омут - в его руки, в его такие желанные объятия, немея от его поцелуев, от которых у меня кружится голова. И одним выдохом, одним словом, не веря в то, что я действительно могу это сказать:

- Хочу.

И мы тут же садимся на пол, который, повинуясь его магии, оказывается сухим и тёплым. Шурф бережно укладывает меня, придерживая мне голову, и оказывается надо мной. Мне неловко оттого, что я практически совершенно голый, потому что махровая простыня всё-таки успела съехать вниз, и я в последний момент подхватил её и удержал на бёдрах. А Шурф запакован, как в латы, в свою мантию и скабу.

Я тяну его мантию на себя, и он понимает меня без слов, тут же оказываясь до пояса обнажённым, сняв Орденское одеяние и спустив с плеч скабу.

Я не могу сдержать стон. Он так красив! И это прикосновение, кожа к коже, такое чувственное, такое невозможно яркое. Я вдыхаю его терпкий запах - так близко… Он пахнет можжевельником и корицей, я целую его в плечи, в шею - и кажусь себе неумелым и неуклюжим. Мне так странно, что это Шурф. Мой Шурф. Я дрожу и никак не могу унять эту дрожь, я хватаюсь за него, как за спасательный круг. Мне так странно и страшно сейчас. Я растерян. Я ничего не знаю, ничего не понимаю. Остались только желания, вернее, только одно желание – Шурф. Только это имя - пунктиром в моём сердце.

Его глаза так близко надо мной, его чернеющие зрачки, в которых зыбкая жаркая топь, в которых радость и страх смешиваются, сплетаются в клубок так же, как сплетаются наши руки, соединяются наши губы.

Он проводит горячей ладонью по моей груди, и я чувствую, как предательски жадно отзывается моё тело. Сосок мгновенно твердеет, я прикусываю губы, стараясь не стонать, всё ещё не смея поверить, что это действительно происходит со мной, с ним, с нами, между нами, тут, наяву. Я не могу оторваться от его губ, не могу… Его рука спускается ниже, его пальцы словно прочерчивают немыслимый огненный узор на моей коже. Я чувствую, как этот жар серебряным бисером рассыпается по моему подрагивающему животу. И ещё… Ещё ниже.

- Ш-ш-урф… - я едва могу произнести его имя. Это так ярко, так ослепительно ярко. Никогда ещё… Никогда со мной не было такого.

- Всё хорошо, Макс, хорошо-о-о, - он проводит ладонью по моему лицу, касается моих губ нежными пальцами, и я непроизвольно целую их, прихватывая, дотрагиваясь языком, и, всё-таки не выдерживая, начинаю двигаться навстречу его руке, с моих губ срывается стон, когда вторая его рука обхватывает…

- А-а-а… Шурф… - я тут же кончаю, не в силах вынести прикосновения его ладони к моей плоти. Оргазм - такой внезапный и яркий, и едва я успеваю выдохнуть, как меня мгновенно окатывает стыд - жгучей пустынной волной. Я складываюсь почти пополам, подцепляя дрожащей рукой и натягивая на себя эту дурацкую простыню.

- Ч-ч-ч-ч-ёрт…

- Макс… - он обнимает меня.

- А, прости, - я, честно говоря, даже не знаю, что можно ещё сказать сейчас.

Мне просто безумно, безмерно стыдно.

Стыдно оттого, что мне так хорошо, оттого, что мне хорошо с ним, оттого, что я кончил, едва Шурф дотронулся до меня, оттого… Грешные магистры, кажется, мне было стыдно оттого, что мне стыдно, тьфу! И я не нашёл ничего умнее, как рассмеяться.

- Макс… - снова повторил Шурф, но в голосе его сейчас сквозила настороженность.

Он обнимал меня со спины, прислонившись ко мне животом, одну руку положив между моей головой и плечом, а второй обхватив меня сверху. Он прижал меня к себе, давая понять, что он тут, со мной. Я на своих лопатках ощущал его близкое тепло. Его дыхание щекотало мне шею. Мне было так уютно, так непривычно и хорошо с ним.

- Ты как себя чувствуешь, Макс? – его голос звучал глухо, кажется, он просто уткнулся носом мне в спину.

- Смотря что ты имеешь в виду, – после некоторого раздумья неоднозначно ответил я.

- Всё, - просто ответил он.

- Тогда… Не знаю, - я сказал совершенно искренне. Слишком много было всего. Слишком. Противоречивого и разного. Мне кажется, я испытывал все чувства одновременно. И понятия не имел, что с этим делать. Да пока, наверное, и не хотел.

Мы лежали с ним тут же, на полу, в подвале. Он всё так же обнимал меня, я чувствовал, как постепенно проваливаюсь в сон, и инстинктивно подвинулся к нему ближе, устраиваясь поуютнее. Он погладил меня по щеке:

- Ты так уснёшь.

- Угу, - ответить что-то более внятное я уже не мог.

Мне просто было хорошо. А обо всём этом я подумаю чуть позже. И, наверное, ужаснусь и удивлюсь, и всё сразу, но не сейчас.

И как только моё сознание затопила сладкая дрёма, я услышал в своей голове немилосердный и до невозможности бодрый голос шефа:

«Макс, ты уже успел выспаться? Давай, вставай, ты мне нужен».

Я заскрежетал зубами и едва ли не зарычал:

- Твою ж мать!

- Что? – похоже, для Шурфа это было слишком скорой сменой моего настроения. Вот я только-только укладываю голову на его руку, и потом тут же матерюсь - хорошенькое дело!

- А, к чертям, - в сердцах буркнул я, - Джуффин.

Конечно же, Шурф ничего не понял из моих, мягко говоря, не слишком внятных объяснений. Я сел, автоматически скидывая с себя его руку.

- Шурф, я… Я уже в порядке? – я имел в виду собственное физическое состояние.

«Макс, ты меня слушаешь? На что ты там отвлекаешься?» - бубнил в голове голос шефа.

- Да, я тут, - ответил я вслух, глядя на Великого Магистра, который от моих слов недоумённо приподнял бровь, - а, чёрт, - тут же спохватился я и уставился в одну точку, обращаясь к Джуффину: