— Давай, Шурф, вперед, — подтолкнул я нашего штатного убийцу, — выбери главаря и бей!

— А кто из них главарь? — повернувшись в пол-оборота ко мне, тихо спросил Шурф, и я с изумлением понял, что Великий Магистр нервничает.

Я смотрел на него и улыбался. Шурф робел перед стайкой гусей! И в это мгновение меня наполнила странная нежность к нему, такому сильному и такому наивному одновременно. Ты столько повидал за свою жизнь, тебе столько довелось пережить и выдержать, но ты не знаешь самых простых радостей - ты даже ни разу не гонял гусей… И сейчас растерялся, как мальчишка.

— Давай же! — Мелифаро тоже расшифровал намерения гусей вполне однозначно.

Шурф глубоко вдохнул, словно собираясь нырнуть в воду, а потом вышел из-под навеса, где мы стояли. Прямой и высокий, он уверенным шагом направился навстречу пернатой стае, которая шумела и рвалась в бой.

И вот произошло долгожданное незабываемое событие — великолепный сэр Лонли-Локли, поскользнувшись, но ловко превратив движение в пинок, сбил с траектории самого жирного и наглого гуся! Нога Магистра встретилась с гусиным боком, гусь гоготнул и удивительно резво для своего немалого веса поскакал к противоположной от нас ограде.

Я гордился своим учеником и почти чувствовал ту бесшабашную детскую радость, которую, должно быть, испытывает сейчас Шурф.

Лишившись вожака, который быстро ретировался под забор, стая мигом рассыпалась по двору, забыв об агрессивных намерениях. Мы с Мелифаро, переглянувшись, принялись аплодировать.

А потом Шурф обернулся, и у меня перехватило дыхание. Ослепительно белое лоохи в бликующем неярком свете грибных светильников, летящая темная прядь, рельефные черты, счастливая улыбка, буквально озарившая его лицо, свет в глазах — ярче солнечного…

Он был удивительно красив — живой и веселый, запредельно близкий. Он не был в тот миг для меня Великим Магистром, убийцей или магом — только Шурфом, и в нем было столько жизни и света, столько юности и силы, что я не мог отвести взгляд, застыв на месте.

И краем глаза заметил, что Мелифаро смотрит на меня как-то очень странно. И Шурф… Его улыбка вдруг застыла, замерла, а взгляд стал цепким и настороженным. Словно он сверял то, что видел, с чем-то неведомым мне и недоступным - внутри себя.

Я мгновенно стушевался. Вот же дурак, а! Ну что я, право слово, как пятнадцатилетний юнец! Стою тут открыв рот, пялюсь…

И, чтобы скрыть неловкость, на обратном пути я тараторил как заведённый. О том, какой Шурф распрекрасный молодец и как ловко он справился с гусями, о том, какие у Мелифаро чудесные родители, вот бы мне таких в моём нелепом далёком детстве, о том, что мы, три невероятно умных и незабывчивых человека, так и не дошли до домика Бахбы и не поздоровались с этим добродушным великаном…

— Макс, всё хорошо? — спросил вдруг Мелифаро совершенно спокойным, без тени ехидства, голосом.

— Да, — откликнулся я, чувствуя, как кровь приливает к моему лицу, — это я, видимо, из-за гусей такой странный. Понимаешь ли, ностальгия по давно забытым Пустым Землям, менкальему навозу, гусям, опять же…

— Ну да, ну да, — отозвался мой друг, внимательно меня разглядывая.

Шурф при этом хранил молчание и непоколебимую невозмутимость.

— Ладно, ностальгия - так ностальгия, — сказал Мелифаро, глядя куда-то в сторону, — вы как хотите, грозные угнетатели домашней птицы, а я пошёл спать. В отличие от вас, мне предстоит спать во вполне обычной спальне, а не в той, в которой будете отсыпаться вы. Так что спокойной ночи. Дрыхните завтра хоть до вечера — вас никто не потревожит.

— Доброй ночи, — вежливо сказал Шурф, — приключение с твоими домашними… питомцами было на редкость познавательным.

Мелифаро хохотнул:

— Макс, ты дедову спальню-то найдёшь, или вас проводить? Рад, что тебе понравилось, Локи-Локи…

На что Великий Магистр только вздохнул да махнул рукой. Перевоспитывать нашего Стража было совершенно бесполезно.

Я припомнил расположение комнат в довольно внушительных размерах фамильном гнезде моего коллеги и уверенно сказал:

— Найду.

На том и распрощались.

========== Часть 4 ==========

Часть 4

Когда Мелифаро неспешно удалился и мы остались с Шурфом вдвоём, меня сковала совершенно дурацкая неловкость.

- Ну что, пойдём спать? – я неопределённо пожал плечами, предоставляя выбор своему другу.

- Да, пожалуй, - так же неопределённо ответил он, - ты говорил, что знаешь, где находится комната магистра Фило.

- Угу, - я кивнул, и мы направились в дальнее крыло этого большого дома.

Я никак не мог понять, что со мной такое творится. Что это за странное чувство, которое теснится где-то в груди, разливаясь по телу то жаром, то холодом? Я не мог смотреть на своего друга так, как прежде. Я любовался им и ужасно стыдился этого. Мне казалось, что я просто сошёл с ума. Я очень боялся, что Шурф что-то заподозрит. Ну, или спросит меня напрямую, а я не смогу ему не ответить. Что именно я ему отвечу? Что я рехнулся?

За этими сбивчивыми размышлениями я и сам не заметил, как мы оказались у заветной двери, которую я открыл перед своим другом.

Он неспешно вошёл, я следом. Комната была просторная и светлая, и в ней помещалась одна кровать. Одна на двоих. Я нервно хохотнул. В загородных домах люди часто предпочитают спать не на мягком полу, а на вполне обычных кроватях. Низких, приземистых, зачастую широченных, но всё-таки кроватях. Я уже спал в этой комнате, но совершенно не подумал о том, что кровать-то одна. Вот чёрт! Я огляделся, прикидывая, из чего бы сконструировать второе ложе, чтобы благородно уступить единственное спальное место Великому Магистру, а самому поспать… Ну, вон хоть на тех креслах - если их составить вместе…

- Макс, ты так и собираешься стоять?

- А? – я спохватился. - Послушай, я могу лечь вон на тех креслах, если их составить вместе, - озвучил я свою идею.

- Зачем? – Шурф воззрился на меня в неподдельном недоумении.

- Ну… - кажется, я окончательно смутился, - э-э-э… Чтобы не мешать твоему сну! - сморозил я несусветную глупость, о чём тут же и сообщил мой друг.

- Ничего глупее я не слышал, - он снова внимательно посмотрел на меня и даже, кажется, начал потихоньку ко мне принюхиваться. - Макс, в чём дело? Тебе неприятно моё общество? Помнится, ночуя с тобой в Кеттари, мы спокойно засыпали в одной куда менее просторной кровати и даже на одной подушке. Я не припомню никаких неудобств, связанных с данным обстоятельством ни с твоей стороны, ни с моей. Что же сейчас не так?

А ведь правда, я и забыл. Да, славная была поездка, улыбнулся я своим воспоминаниям, тогда я впервые показал Шурфу мой мир пустынных пляжей… Помню, как наутро он радовался и благодарил меня за великолепную прогулку. Нам там хорошо было вместе.

- Макс? – снова позвал меня мой друг.

- А? – я словно бы вернулся из далёкого далека, из той нашей самой первой совместной поездки, в которой я, собственно, и познакомился с ним по-настоящему. Я помню, как узнал его историю, как она меня шокировала, как восхищался его силой и мужеством, как пытался угадать, каким он был до того, как ему пришлось надеть на себя строгую маску Лонли-Локли. Каким суровым неулыбчивым человеком - сэром Гламмой - он был в ту нашу поездку и каким был нынешним вечером на скотном дворе, пиная гуся-вожака… Я снова ушёл в свои мысли, вспоминая его неподдельную весёлую улыбку и свою радость, когда я смотрел на него.

- Макс? – на этот раз, похоже, Шурф был всерьёз обеспокоен моим рассеянным состоянием.

- Ох, прости, - мне было почти весело, - я просто задумался, вспоминал нашу поездку в Кеттари, - тут я почти не грешил против истины. Ведь я действительно перебирал в памяти дни, проведённые на родине Джуффина, а про мои воспоминания о приключении на скотном дворе благоразумно решил умолчать. - И да, мы будем спать в одной кровати. Твоё общество мне не неприятно. Только я вот спать совершенно не хочу, - я сделал последнюю попытку выкрутиться, - так что ты, если хочешь, засыпай, а я… Я пока почитаю, что ли. Думаю, в доме у сэра Манги уж всяко-разно найдётся хоть один экземпляр его знаменитой энциклопедии.