Я опустил голову. Какой же я дурак! Как я сам мог этого не понять? И эти его улыбки накануне вечером - просто чтобы ослабить мою бдительность, чтобы я стал мягче, доверчивее.

— Вот гад! — я был в ярости, — какой же он гад всё-таки, Герми, ведь он знает, что это единственное очень важное для меня. Когда, на самом деле, он же мог… Просто, просто… я не знаю… — я не успел договорить, как она перебила меня.

— Просто что? Попросить тебя убить его? Ты что, Гарри? Как ты себе это представляешь? «Будьте любезны, мистер Поттер, произнесите Убивающее Заклятие, иначе я буду вынужден оштрафовать Гриффиндор на десять очков?»

— Нет, конечно, но я не знаю, ведь это всё равно как-то бесчестно и подло — так со мной, — я смеялся и злился одновременно. Понимал, что она права, и всё равно злился!

— На то он и Северус Снейп. А что ты от него хотел? Чтобы он был паинькой? И как бы ты сам поступил на его месте? — спросила меня моя подруга. — Если я правильно поняла из того, что ты мне рассказывал, он же ещё тогда в Мунго, когда ты его увидел в первый раз, попросил тебя его убить, произнести «аваду», но ты просто убежал, да?

— Да, — подтвердил я, — но потом, когда я пришел под мантией-невидимкой и сам безуспешно пытался убить его, он спал и не мог меня видеть.

— Ты в этом уверен? — Герми чуть прищурилась и посмотрела на меня внимательно, — это же Снейп, Гарри, профессор Снейп, который умудрялся обманывать Дамблдора и Волдеморта одновременно. И ты думаешь, у него не хватит мозгов провести Гарри Поттера?

Я задумался. Она была права. Просто права по всем статьям. Мне совершенно нечего было ей возразить. Возможно, он знал о моей нелепой попытке его убить, видел, как я пытался и не смог. Как бы я поступил на его месте? Ещё тогда, когда я пришёл навещать Джинни, на пятом этаже, едва увидев его, я подумал, что окажись я на его месте, то умолял бы убить меня всякого, кто бы хоть как-то мог мне в этом помочь, от той же Гермионы, до Хорька, то есть, Драко Малфоя.

— Ты думаешь, что этими ужасными словами о моей маме он просто хотел меня «спровоцировать»?

Вместо ответа Герми снова подлила нам по чуть-чуть, и мы чокнулись.

— Соображаешь, — сказала она, отхлебнув.

А мне показалось, что соображать я перестал совершенно. Ну, и ладно. Мне стало всё равно, абсолютно. Я настолько устал что-то понимать, придумывать и делать, что махнул на всё рукой.

Я посмотрел на почти опустевшую бутылку виски:

— Ох, Герми, да мы с тобой, кажется, напились.

Гермиона посмотрела на меня делано серьёзным трезвым взглядом:

— Ох, Гарри, наконец-то!

И мы оба рассмеялись.

— Давай, пойдём спать. Тебе же завтра на работу, да? — спросил у неё я.

— На работу, — почти эхом откликнулась она. — Ты за меня не волнуйся, я трансфигурирую себе из кресла отличный диван, а из куртки плед какой-нибудь сооружу.

— Герми, ты давай, ерундой не майся, — что вот с ней будешь делать, с этой Гермионой, вечно она всё сама да сама, — Я ж все-таки хозяин какой-никакой. Скорее, никакой, конечно, но ты гостья, нечего тебе тут на креслах укладываться. Кричер! — негромко позвал я.

— Да, мастер Гарри, — тут же отозвался мой домовик.

— Нам бы Гермиону где-нибудь спать уложить, — я растерянно пожал плечами.

— Для мисс Грейнджер всё готово, хозяин Гарри, — тоном заправского вышколенного слуги продекламировал мне Кричер, — в комнате для гостей.

Моё лицо расплылось в улыбке и я сказал им обоим, многозначительно поднимая вверх палец:

— Вот! Вот, что значит хороший домовик!

Герми удивлённо вздёрнула бровь и передразнила меня:

— «Гостеприимный хозяин Гарри»! Если бы не Кричер, ты бы и не знал, что у тебя вообще есть комната для гостей.

Она, как всегда, была права.

— Позвольте вас проводить, — галантно сказал мой домовик, польщённый моей вскользь брошенной фразой.

— Герми, спасибо тебе! — я обнял её. — спасибо.

Он предсказуемо смутилась:

— Да ладно тебе, что ты. Я рада, что мы увиделись и поговорили. А то я думала, что тихо закончусь от этого напряжения.

— Я тебе закончусь, — сурово пригрозил я.

— Так я скажу Драко, что ты не против будешь помириться, да? — и снова это волнение в голосе, напряжённое ожидание моего ответа, хотя мы ведь уже обо всём договорились.

Значит, это для неё очень важно. Важнее всего. И поэтому я ответил спокойно и твёрдо, чтобы все сомнения у неё окончательно исчезли:

— Да. Скажи. Только, как я уже и говорил, на равных условиях.

— Конечно, — она снова обняла меня.

Она так искренне радовалась, просто сияла. И я был рад вместе с ней.

Мы, наконец, разошлись спать. Гермиона под предводительством моего домовика чинно удалилась в гостевую комнату, а я поднялся к себе наверх.

И отчего-то, почти машинально, пройдя свою спальню насквозь, я зашёл в комнату своего бывшего преподавателя. В последний раз я видел его сегодня утром, когда наскоро совершал необходимые утренние процедуры, накладывал обезболивающее и поил зельями, совершенно механически. Утром он даже не взглянул на меня, просто глаз не открыл и всё.

Сейчас была уже ночь, он спал. Я подошёл к его кровати. В неярком свете пары свечей я видел его бледное лицо, фарфоровая кожа, складка между бровей… Даже во сне оно казалось напряжённым.

Я сел на стул, который стоял возле его кровати. Видимо, Фрэнк сидел на нём, когда разговаривал с пациентом, а потом, уходя, забыл поставить на место. Я не мог оторвать взгляд от лица Снейпа. Зачем вы всё это наговорили мне, профессор? Чтобы я в порыве ненависти всё-таки убил вас? Вы же видели меня, да? Видели, как там, ещё в Мунго, я, поддавшись состраданию, стоял с палочкой на изготовку, приставленной к вашей голове, пытался произнести «аваду» и не смог.

Вы думали, что все гадости, которые вы мне скажете, подтолкнут меня к этому шагу. И вы, наконец, получите желаемое. Как получали от меня это самое желаемое все, кто хотел: мои родственники - тётушка Петуния с дядей Верноном, друзья, Рон с Герми, Дамблдор, который растил меня своим «золотым мальчиком», своим героем-победителем. А вот теперь вы. И, Мерлин свидетель, я действительно был к этому близок. Но я не смог. Просто я не убийца, профессор Снейп, понимаете? В кои-то веки я не оправдал возложенных на меня надежд.

Чудовищное напряжение этого дня… Мне казалось, что утро отодвинулось просто в необозримую даль. Из-за дикой усталости и выпитого виски меня клонило в сон. И, сидя на стуле, я опустил голову на край его кровати. Буквально на минутку, просто чтобы дать голове куда-то прислониться. На секунду.

А ещё через секунду я проснулся и взвыл от того, что меня резко потянули за волосы. И тут же отпустили. Краем уха я услышал странный булькающий звук — то ли смех, то ли всхлип.

Я открыл глаза — в комнате было не то, чтобы совсем светло, но за окном явно была уже не ночь. Я поморгал — покрутил головой, пытаясь сообразить, где я, что со мной, и какого Мерлина меня таскают за волосы в такую рань. Я понял, что по-прежнему нахожусь в комнате Снейпа. Кажется, я так и уснул, положив голову к нему на кровать. А ведь хотел просто на минутку прислониться! Я повернул голову и встретился взглядом с профессором. Да, вероятно, если бы он мог, он бы смеялся в голос, но, помимо безудержного веселья, которое я прочитал в его глазах, в его взгляде было удивление, и я бы сказал, недоумение. Я не очень понимал, что, собственно, происходит, но почувствовал, что краснею и забормотал:

— Извините, профессор Снейп, я не хотел, я случайно.

Он зажал себе горло и хрипло проговорил:

— Я не знал, что вы теперь спите здесь, Поттер.

И ехидно ухмыльнулся, гад! Мне хотелось тут же выдать ему какую-то колкость, но я вдруг понял, отчего он схватил меня за волосы. Он просто пытался вцепиться пальцами в простынь, потому что ему было больно, так больно, что хочется за что-то ухватиться, чтобы эту боль перетерпеть. Он же не знал, что я тут. И пальцы его непроизвольно вцепились мне в волосы. Он, вероятно, и сам испугался, потому что выпустил меня мгновенно.