— Гарри, ты чего? — тут же спросила Гермиона.

— Да я подумал, что, Рон с Драко поменялись местами, — выдал я, то что первое пришло в голову.

— Знаешь, я тоже так подумала. И, причём, это произошло как бы само собой, так незаметно.

— Как я понимаю, Рон про Малфоя ничего не знает? — я всё-таки пытался прояснить ситуацию.

— А там и знать нечего, — снова ощетинилась Гермиона, — не было ничего.

— Подожди, ты же сказала… — я растерялся.

— А что я сказала, Гарри? — резонно заметила она. — Что мы с ним ходим обедать? Так это чистая правда.

— И что? И всё? — мне сложно поверить в то, что Драко Малфой настолько изменился! Не лезет на рожон, не добивается своего? Неужели?

— Почти, — тут она покраснела и улыбнулась.

— Давай, рассказывай. Ну, не буду я тебя осуждать, уж поверь.

— За руку меня взял. А я и не сопротивлялась, — всё это она говорила так тихо, что мне приходилось практически к ней наклоняться. И я видел, как она мучается. Просто изводит себя. Зачем?

— О, Мерлин, Герми, перестань, — я не мог на это смотреть, — ну что ты? За руку взял и что?

— Гарри, понимаешь, я же кажется влюбилась в него, в Драко. В Драко Малфоя! — и снова глазищи огромные!

— Понимаю, — спокойно сказал я, — и что тут такого? Ну, влюбилась, ну, в Драко, ну, в Малфоя…

И мы оба начинаем смеяться.

— Вечно с тобой ни о чём серьёзном поговорить нельзя, — отсмеявшись, она снова долила нам в стаканы виски.

— Да уж! — мне остаётся только констатировать сей факт, — знаешь, Гермиона, ты зря так стыдишься. А Рыжий, между прочим, сам виноват…

— Но он не сказал мне «нет», — вдруг парировала она.

— А как по мне, так сказал и вполне себе чётко. Он же сказал, что хочет учиться и заниматься карьерой? — она кивнула, — Сказал, что больше нет времени на отношения? — снова кивок, — Чего ты ещё хочешь? Ты же знаешь, что наш Рон — это не тот человек, который любит длинные прочувственные разговоры. Это только мы с тобой такие дураки, — подбодрил её я, — Послушай, если он не говорит напрямую, то это вообще ни о чём не значит, понимаешь?

Я взял её за обе руки:

— Герми, послушай, ты не сделала ничего плохого. И ты не обязана быть с Роном только потому, что так было когда-то раньше. Как думаешь, станет он за тебя бороться?

— Рон? — долго молчала, а потом накрыла мою руку своей, — знаешь, я думаю, что сейчас вряд ли. Сейчас для него действительно учёба важнее.

— А Драко? — тихо спросил я.

— Конечно, — даже плечами пожала, будто мог бы быть другой ответ.

— Тогда о чём говорить? — и мы снова с ней чокнулись.

— Спасибо тебе, Гарри, — чуть не плача сказала она.

— Перестань, — я беспечно махнул рукой в её сторону, — мы же с тобой друзья, Герми.

— А ты правда будешь готов с ним помириться? — вдруг лукаво спросила она, — если мы и правда будем с ним вместе, то я бы хотела…

— Даже не объясняй. Я всё понимаю и могу попробовать помириться с Драко Малфоем.

Хотя на самом деле я себе это представлял весьма смутно, но ради Герми можно расстараться.

— Только, разумеется, если он тоже готов к мирной жизни, — сразу предупредил её я.

— Я думаю, что он давно готов, Гарри, ещё с первого курса, ну, ты же помнишь?

Конечно, я помнил, как Драко Малфой протянул мне руку, а я её не пожал. Но ведь не просто так. А, ладно, что было, то было. Сейчас-то мы уже не дети.

Она спокойно кивнула и без всякого перехода:

— И к кому приходил колдомедик Фрэнк? — у Герми всегда была отличная память, — Кто у тебя наверху, а, Гарри?

Меня тут же бросило в жар. Я сделал большой глоток из своего стакана, выдохнул и ответил настолько спокойно, насколько мог:

— Снейп. Профессор Снейп.

========== Часть 5 ==========

Глава 5

— Да иди ты! — она непроизвольно дёрнула рукой и плеснула себе на колени из стакана.

— Ага, — сказал я и потёр влажными пальцами виски.

— Подожди. Или я совсем ничего не понимаю, или, может быть, я просто переборщила с алкоголем. Ты сейчас сказал, что у тебя наверху, Северус Снейп, наш бывший преподаватель зельеварения и декан Слизерина? — глаза у неё стали совершенно круглые и даже рот приоткрылся.

— Ага, — тупо повторил я, — не смотри на меня так. Ну, да, это звучит, как минимум, странно.

— Это не просто странно, Гарри, а, знаешь ли, я тебе даже не очень верю, — тихо сказала она.

Я усмехнулся:

— Я тоже не поверил, когда увидел, как Гермиона Грейнджер заходит в паб под ручку с Драко Малфоем.

Гермиона потупила взгляд:

— Ладно, я тебя поняла! Только давай, рассказывай. И, Гарри, это же не шутка, да?

— Да какие уж тут шутки, — невесело усмехнулся я, — если бы!

И я ей всё рассказал. Сначала выходило как-то скомкано, я запинался и перескакивал с одного на другое, но с каждым слово становилось всё легче.

Рассказал, как увидел его тогда в Мунго, и почему потом пулей выскочил из палаты Джинни. И об этих неделях, когда я за ним ухаживал, почему перестал ходить на вечеринки. И о вчерашнем нашем с ним жутком разговоре, о том, что моя мама на самом деле не была для него той Лили, которую он любил. Гермиона внимательно меня слушала, не перебивала, только иногда задавала уточняющие вопросы. Наконец, я закончил тем, что рассказал ей, как буквально час назад, когда приходил колдомедик Фрэнк Донован, имя и фамилию которого Герми так легко запомнила, я отказался отправить нашего бывшего профессора обратно в больницу.

Мы молчали. Я вертел в руках бездумно смотрел на его грани, на то, как медленно переливается виски. Мне казалось, что мне сто лет, словно вся жизнь легла на плечи и придавила своей тяжестью. И мне не справиться с ней, не вытащить её на себе. Рассказав всё это Гермионе, я чувствовал себя вытряхнутым мешком, но легче почему-то от этого не становилось.

— Ты просто дурак, Гарри Поттер, — отчётливо сказала моя подруга.

Я повернул голову в её сторону:

— Чего?

Она ухмыльнулась и пожала плечами:

— Констатирую факт.

— Герми, так ты объясни мне, дураку, а то я, знаешь ли, намёков не понимаю, — сказать, что я был удивлён — ничего не сказать.

— Гарри, неужели ты думаешь, что можно создать ложные воспоминания в таком объёме и такого качества? Будь ты хоть трижды распрекрасный легилемент, — сказала она.

— Эгм… И что? Какие воспоминания? Герми, ты вообще о чём? — непонимающе вздохнул я.

— Не мог Снейп создать ложные воспоминания для думосбора, способные провести не только тебя, но и судей Визенгамота. Просто не мог. Гарри, ведь это те воспоминания, благодаря которым его оправдали. И я уверена, что их, как раз, в первую очередь проверили на подлинность. Понимаешь ты, о чём я? — моя подруга была настойчива и, кажется, внушала мне какие-то совершенно очевидные вещи, которые я таким же совершенно очевидным образом не понимал. Хоть убей!

— Погоди, ты хочешь сказать… Но тогда зачем? Гермиона, если ты что-то такое поняла, то объясни по порядку, — я уже начинал злиться и чувствовал себя полным дураком.

— Профессор Снейп просто обманул тебя. Те его воспоминания, которые мы собрали в Визжащей хижине, были правдой. Иначе и быть не могло, потому что он не мог создать ложные. Точнее, ложные воспоминания создать можно, тому же Слизнорту это удалось, но не такие, чтобы все судьи Визенгамота на это повелись. Это никому не под силу, Гарри, — она раскладывала мне по полочкам, как маленькому.

— Но, тогда… Подожди, подожди, не может быть… Но тогда зачем? Я вообще ничего не понимаю. Зачем он тогда наговорил мне этих гадостей вчера? Просто чтобы меня позлить? — я почувствовал, как холодеет у меня затылок.

А она посмотрела на меня как-то странно, взяла за руку и мягко сказала:

— Чтобы ты убил его, Гарри, — и, после длинной паузы:

— Ты ведь сам говорил, что его жизнь состоит из одной лишь боли. И дальше будет только хуже. Неужели ты думаешь, что, если об этом знает колдомедик Фрэнк Донован, то профессор Снейп не в курсе? Вряд ли он надеется на чудесное выздоровление.