– Ты прав, Уэнделл, – согласился Дивинус. – Прошу простить мне опоздание. Времени осталось мало, нельзя терять ни секунды. Как вы уже знаете, нам предстоит Последний отбор. – При этих словах он точно постарел лет на десять, однако иллюзия быстро развеялась, и на лице профессора появилось выражение непоколебимой решимости. – Если нет возражений, предлагаю начать, – сказал он, выводя на экран первое досье.

Над столом возникло голографическое изображение мужчины: карамельного оттенка кожа и коротко стриженные, пересыпанные сединой волосы; ладно сидящая военная форма. Изображение было таким живым, будто человек оказался в комнате лично.

– Профессор Сингх, вы предлагаете этого кандидата? – спросил Дивинус, перебирая материалы досье.

– Каюсь, виноват. – Сингх притворно вскинул руки, словно сдаваясь в плен. Не лишенный мальчишеского задора, он к тому же был младше всех собравшихся на добрых два десятка лет и тем не менее заслужил полное право находиться среди именитых ученых.

– Аргументы? – произнес Дивинус.

– С удовольствием, – ответил Сингх. – Мои названые братья и сестры, прошу любить и жаловать, генерал Мильтон Райт. – Обеими руками он указал на голограмму. – Его репутация безупречна. Генерал армии Соединенных Штатов, командующий вооруженными силами, председатель Объединенного комитета начальников штабов в период конфликта за ресурсы арктических морей…

– Сразу видно, знает свое дело, – перебил Дивинус, памятуя о катастрофической нехватке времени. Он взглядом обвел лица коллег. – Всех прошу проголосовать.

– За! – прозвучало двенадцать голосов.

– Итак, решено: кандидат отобран официально, – подытожил Дивинус, делая пометку в файле. – Куда мы его припишем? К одной из звездных колоний… или подземных? Проекты Шестого и Седьмого ковчегов опережают графики, а вот на площадке Девятого вышла задержка.

Профессора принялись высказывать мнения, то и дело перекрикивая друг друга, а после проголосовали. Дивинус кивнул и внес изменения в досье, приписав генерала ко Второму ковчегу, одной из звездных колоний. Далее в дело вступила цепочка сверхсекретной связи: Дивинус и его коллеги продолжили собрание, а их братья и сестры в других университетах страны скоро получат сообщение и известят кандидата.

Ученые без промедления перешли к следующему досье. Над столом возникла голограмма пожилой женщины: длинные седые волосы и пронзительный взгляд синих глаз. Кассандра Бет Ноулз, нобелевский лауреат в области экономики, автор нескольких бестселлеров. Разгорелся спор, голоса были практически равны, однако в итоге кандидат не прошел. «Против» прозвучало все же чаще.

Дивинус откинулся на спинку кресла и потер усталые глаза. Отбор отнимал уйму сил. За каждым отобранным кандидатом стояли миллиарды тех, кто погибнет, если Конец и правда настанет. И не только люди – все живое сгинет, когда хлынет дождь огня и серы. Вымирание динозавров по сравнению с этим покажется незначительным эпизодом в истории Земли.

Много часов спустя, когда все едва соображали от усталости, настало время последнего досье. Оно было объемнее прочих и потому могло показаться более важным, однако Дивинус отказывался думать о человеческих жизнях в таком ключе. Произведя нужные манипуляции, он открыл файл. Над столом возникло голографическое изображение семьи: отец, мать и две дочери, все четверо – само совершенство. Фотография была сделана в знакомой всем овальной комнате: белые стены, на полу темно-синий ковер с национальным гербом.

– Припас лучшее напоследок, Тео? – спросил профессор Лин, приподняв кустистые брови. – Или козырь в рукаве?

– Почему ты все время ищешь подвох в моих действиях? – спросил Дивинус.

– От тебя всего можно ожидать, – парировал Лин, и за столом засмеялись.

Однако Дивинус очень серьезно обратился к собранию:

– Мои названые братья и сестры, полагаю, вы уже знакомы с президентом Элайджей Уэйдом и его семьей?

– Знаем, что это самая знаменитая семья в Америке, – поспешно сказала профессор Бишоп, отбрасывая назад прямые светлые волосы. Она преподавала на факультете истории и специализировалась на цифровой истории: эта область науки использовала коммуникационные технологии для сбора исторических сведений. А еще Бишоп была самым популярным преподавателем в кампусе, и разные студенческие дома часто приглашали ее на званые ужины.

– Думаю, президент Элайджа Уэйд войдет в историю как один из самых последовательных руководителей нашей страны, – продолжила она. – Одна только его внутренняя политика преобразила нашу нацию в разгар жестокого финансового кризиса, не говоря уже об иммиграционных реформах, открывших наши границы, и многочисленных достижениях в области внешней политики.

Дивинус кивнул.

– Благодарю, профессор. Итак, голосуем. Что скажете?

– За, – прозвучали все двенадцать голосов.

– Семья Уэйд официально отобрана, – сказал Дивинус, делая пометку в досье. – А теперь самая трудная часть. Куда мы их припишем?

– Необходимо продумать безопасный маршрут эвакуации, – заметил профессор Куэйд, выводя на экран карту и увеличивая изображение порталов рядом с Вашингтоном. Профессор инженерии и прикладных наук, он отвечал за логистику. – Президент – кандидат заметный, нельзя полагаться на обычные процедуры.

– Кстати, верно, – согласился Дивинус. – Кто еще желает высказаться?

– До того как заняться политикой, президент Уэйд служил в ВМФ, – припомнила профессор Ронан, женщина средних лет с невероятно короткой стрижкой, декан факультета психологии. – Командовал экипажем атомной субмарины, значит, у него есть опыт пребывания глубоко под водой. Согласно моему анализу, ему самое место в убежище на дне моря.

– Согласен с коллегой, – сказал Лин. Он был профессором политологии, и в его обязанности входило проверять кандидатов на выборных должностях и в правительстве. – Его послужной список безупречен.

– Любопытно… секундочку… посмотрим… – колдуя над картой, проговорил Куэйд. – Есть портал в Военно-морской академии США в Аннаполисе, это штат Мэриленд. Он обеспечит быстрый и надежный переход из Белого дома.

– Но к которой из глубоководных колоний мы припишем президента? – спросил Сингх.

– Вариантов целых пять, – ответил Куэйд и раскинул голограммы глубочайших океанских впадин.

Гигантские разломы в земной коре образовались миллиарды лет назад в результате масштабных тектонических сдвигов, когда одна литосферная плита уходила под другую. Находились они далеко друг от друга, разделенные тысячами миль соленой воды и подводными горами. На дне каждой впадины разместилось по колонии. Назвали эти темные глубины Зоной Гадеса – в честь древнегреческого бога подземного мира.

Ученые принялись голосовать. Куэйд отметил сложности в оценке рисков, Ронан напомнила о демографии, а Бишоп – об исторической важности выбора. Однако Дивинус их почти не слушал. Он сосредоточенно взирал на изображение семьи президента. Да, он нарушал протокол, игнорируя голосование, но все же поместил семью Уэйд туда, где им, как он знал, было самое место.

Когда присутствующие заметили это, над столом повисла тишина. Куэйд оторвался от вычислений и нахмурился.

– Тринадцатый ковчег? – спросил он, отодвигая планшет. – Почему? Вместительность Двенадцатого куда больше, а Одиннадцатый расположен на дне Марианской впадины, там может быть намного безопаснее.

Дивинус на мгновение задумался.

– Мои названые братья и сестры, в основе нашей работы лежит наука, однако мы руководствуемся и другими соображениями.

– Эмпирическая догадка? – поинтересовалась Бишоп.

– Я бы сказал, чутье, – признал Дивинус.

– Чутье? – усмехнулся Лин. – Ты что-то мягок с нами, Тео.

Дивинус улыбнулся:

– Всех прошу высказаться.

– За! – прогудело в зале.

Наконец они разобрались с последним досье, но прежде, чем распустить собрание, Дивинус задержал коллег легким взмахом руки.

– Сегодня предстоит решить еще один вопрос. – Не говоря больше ни слова, он извлек из складок мантии твердый кожаный футляр и положил его на стол. На крышке футляра стояла печать Уробороса.