— Поттер… — процедил Снейп, не опуская палочку. — Что ещё тебе нужно?

— Всем привет, — возвестил главный аврор, нахально вторгаясь в их дом. — Вот, принес вам кое-что к утреннему чаю. Извините, если помешал.

Он поморщился, оглядывая растрепанных, зацелованных Северуса и Гарри, и помахал у них перед носом свернутым в трубочку экземпляром «Ежедневного Пророка».

Северус кончиками пальцев взял газету, направился к креслу и, усевшись, развернул ее. Джеймс вытянулся на шкуре, бурча под нос что-то о том, что некоторые особо одаренные экземпляры никогда не меняются. Гарри заглянул поверх плеча Северуса.

О тварях живых и мертвых, их укротителях и грубых болванах

«Она сидит передо мной — обычная школьница в наброшенной на плечи аврорской мантии и короткой перелицованной юбке. Она неловко улыбается и краснеет, когда замечает, что мы расположились под слизеринским знаменем, единственным уцелевшим в Большом зале Хогвартса. От бренди в чай отказалась. Говорит, мама заругает, если узнает, и беспокойно оглядывается на суетящихся колдомедиков. Там, среди пострадавших — один из ее братьев. «Знаете, как сложно быть единственной дочерью в большой семье?» — спросила бы она, если бы не была так растеряна и смущена. Бедный ребенок, так много переживший в этот ужасный день. Но я смотрю не на ее дрожащие плечи, а на слепящий блеск чешуи василиска. Только что прибывшие специалисты по обезвреживанию опасных существ изучают тушу (двадцать футов сплошного гипнотического сияния, леди и джентльмены, и каждая чешуйка дороже самого дорогого изумруда!). Они замеряют клыки, брезгливо морщась от того, что слизь пачкает их мантии, а я понимаю, что эта малышка даже не представляет, что совершила. Не говоря уж о том, что никогда не видела туфель из шкуры василиска. Она даже не знает, что такие бывают.

«Чарли однажды прислал мне кошелек из драконьей кожи. Он забавно хватает за пальцы, когда остается последний сикль».

Чарли — еще один из ее братьев, и она гордится каждым из шести.

«Я ничего такого не сделала, — смущенно говорит она. — Просто взяла меч и… Это главный аврор спас меня».

Она не знает о происходившем в школе, потому что учила трансфигурацию в каморке для швабр. Представьте, дорогие читатели: пятнадцатилетняя красавица мечтает стать не певицей или хозяйкой модной лавки, а настоящим ученым.

«А когда ей было двенадцать, — раздается сзади, — она хотела стать боевой ведьмой. У нее даже портрет главного аврора висел над кроватью».

Джинни Уизли, которую все с сегодняшнего дня будут звать не иначе, чем «девушка, убившая василиска», заливается краской и с радостным визгом бросается на шею брату. Они похожи как две горошины в стручке, и я вспоминаю, что знакома с их отцом. Мистер Уизли — печально известный инициатор создания отдела по внедрению маггловских изобретений. Впрочем, у меня дома есть пишущая машинка и она вправду хороша. Судя по тому, как Джинни шикает на брата, он только что выдал сердечную тайну нашей героини. Много бы я отдала, чтобы таким образом познакомиться с предметом своих девичьих грез. К счастью, я не бредила по ночам аврором Поттером, иначе мне было бы сложнее задавать вопросы, ответы на которые вы несомненно хотели бы услышать.

Где был Аврорат в тот момент, когда юная девушка, почти ребенок, осталась один на один с опасным чудовищем? Почему она, а не главный аврор, была вынуждена защищать своих сверстников и учителей от василиска? Куда смотрели глаза министерских чиновников в тот момент, когда под их крышей произошло вопиющее хищение магии?

«Не лезьте не в свое дело, мисс Слишком Длинный Нос. Пойдите и спросите у Малфоя», — отмахивается Поттер и добавляет пару слов, которые я не могу здесь привести.

Признаться, я и не ждала другого ответа. Грубость и некомпетентность всегда были фирменным стилем работы Поттера. Страшно даже представить, чем обернулась бы для несчастных детей встреча с василиском, не окажись здесь нашей маленькой храброй гриффиндорки. Не удивлюсь, если и Поттер замешан в скандальном деле с опустошением Колодца. Несомненно, есть причина тому, что он оставил три отряда за стенами Хогвартса и в одиночку, без свидетелей, направился в замок. Однако, дорогие читатели, это тема для другого журналистского расследования. И вряд ли его результаты понравятся главному аврору.

Мистер Малфой беседовал со мной прошлым вечером и был, как всегда, любезен, откровенен и прямолинеен.

«Это наша ошибка, — сказал он. — Знаете, Рита, ведь я же не безупречен. В кошмарном сне я не мог предположить, что министерство — люди, которых я безмерно ценю и уважаю, допустят такой страшный промах, доверив работу с Колодцем столь сомнительному человеку, как Крауч-младший. Сейчас вопрос с его продвижением по службе предельно ясен. К сожалению, его отец тогда занимал пост министра магии. Всем известно, в том числе и благодаря вам, милая Рита, как он обожал своего сына, чья репутация, откровенно говоря, была весьма сомнительной. И вот теперь… теперь по его милости под угрозой жизни десятков других детей, включая и моего собственного сына. Я, конечно, сделаю все возможное, чтобы они не пострадали».

И тут я заметила, как на самом деле волнуется Люциус Малфой. Как нервно он теребит край манжеты и как садится до шепота его голос, когда он говорит «мой сын» и «не пострадали». Но тут же берет себя в руки и обаятельно улыбается мне:

«К счастью, мистер Крауч-старший недавно смещен со своего поста, и новый министр… вы же знаете почтенную семью Эйвери… Он уже инициировал расследование, и вскоре виновные будут наказаны»

«Виновные?»

«Ну естественно», — Малфой смотрит на меня так, будто объясняет школьнице, откуда берутся дети. Я бы с удовольствием выслушала такую лекцию, но общеизвестно, как он любит свою жену, сейчас лежащую с нервным приступом под надзором целителей. Увы, у меня нет ни единого шанса.

«Вы же умная женщина и не можете не догадываться, что младший Крауч вряд ли способен организовать подобное в одиночку. Подумайте, милая Рита, от кого вы ожидали бы самого гнусного поступка?»

И тут меня накрывает волна отвращения. Мне не нужно больше подсказок. Я знаю его имя.

Когда я вместе с аврорами и медиками врываюсь в Большой зал Хогвартса, то первым делом ищу глазами грязного слизеринского выродка, чье имя навсегда впечаталось в кожу каждого из нас, и вспоминаю все слухи о его нездоровых отношениях с Краучем-младшим, которые ходили лет десять назад. Естественно! Только эти двое имели возможность беспрепятственно проникнуть к Колодцу. Признаться, я бы тоже не устояла. Не перед носатым чудовищем, нет. Потолок Большого зала горит, как тысяча солнц, в нем чувствуется такая сила, что я понимаю, ради чего доверчивый и глуповатый Барти мог связаться с двуногой тварью.

Авроры целым отрядом конвоируют связанного Крауча, а я вновь натыкаюсь на недовольную мину Поттера.

«И где же, — вопрошаю я, — главный виновник произошедшего? Общественность ожидала двух арестованных. Аврорат вновь пошел по пути наименьшего сопротивления, задержав лишь исполнителя».

«Что заставляет вас так думать?»

«О, ну это же Снейп…»

«Если вы не заметили, я несколько занят задержанными снаружи бунтовщиками. Естественно, мои сотрудники уже ведут поиск Северуса Снейпа. Но вы же знаете, с его возможностями легко уйти от преследования. Не хотите поговорить о недостаточном финансировании аврорских отрядов?»

«В кои-то веки вам придется потрудиться, мистер аврор, — сказала я, честно глядя ему в глаза. — Министерство выписало приказ об аресте Крауча, Снейпа и некоего Поттера, но пока что не вас, за соучастие во взломе хранилища магии, нападение на Хогвартс, захват и убийство заложников. Я наблюдаю только одного из троих».

«Занимайтесь своей работой, мисс Скитер, а мои люди займутся своей», — цедит он сквозь зубы и добавляет такое, от чего я краснею не хуже нашей сегодняшней героини.

«Как думаешь, детка, откуда в школе взялась тысячелетняя тварь?»

«Не знаю, — пожимает плечами Джинни Уизли, мечтательно глядя куда-то вдаль. — Но Снейп очень ловко с ней управлялся».