Гарри не выдержал и заорал, вцепившись в ткань черной рубашки, приподнимая неожиданно не сопротивляющееся тело Снейпа.

— Да как ты смеешь умирать! Ты даже не понимаешь, как ты важен, как нужен мне, Северус! Я здесь только для того, чтобы быть с тобой! Ты слышишь меня? Мой Северус никогда бы меня не бросил!

Если бы слезы Гарри могли лечить, то, конечно бы, любая рана затянулась в мгновенье ока.

Северус открыл невидящие глаза, слепо провел ладонью по лицу Гарри, впутался пальцами в его волосы и притянул голову ближе к своим губам.

— Яд василиска… Прости, Гарри… Упрямый мой безумец… Ты не знал, что палочка никогда не причинит вред своему хозяину, да? Ты должен был наложить Обливиэйт только руками. За эти годы не было дня, когда бы я не думал о тебе.

Северус прижался губами к мокрой щеке Гарри, возвращая прощальный поцелуй девятнадцатилетней давности. Время остановилось и исчезло навсегда. Остались только холодеющие губы на горячей коже, пустота и темная, затягивающая воронка, в которую уносилась душа Гарри

— Мерлин, какая мелодрама! — послышался над ухом насмешливый голос Джеймса Поттера, и сильные руки вздернули Гарри вверх, ухватив за плечи, вырывая из слабеющих объятий Северуса.

Аккуратно придерживая очки одной рукой, другой Джеймс отвесил Гарри солидную пощечину. Мир вокруг обрел резкость. Поттер полез в один из карманов и вытащил обернутый в мягкую ткань малюсенький флакон. На дне переливалось радужным светом несколько капель.

Руки Гарри так дрожали, что Джеймс недоверчиво хмыкнул, сам опустился на колени перед Снейпом и, раскроив заклинанием флакон, перевернул обе части на ранку. Гарри уже такое видел: не успел он удивленно моргнуть, как кровь исчезла и царапина затянулась

— Слезы феникса! Откуда? — пролепетал он, все еще не веря, что спасение оказалось не сном.

Джеймс фыркнул:

— Я боевой аврор. Неужели ты думаешь, что я отправлюсь на операцию неподготовленным? Это только он считает, что мне все еще семнадцать. Освободи детей, забирай свое сокровище и бегом отсюда. Он знает, как пройти к разваленной хижине. Я сниму там пост, и вас никто не остановит. Никогда не понимал, что вы все в нем находите…

Северус застонал и резко сел, мотая головой и поднося заживший палец близко к глазам.

— Два-два, Сопливус. Можешь не благодарить, — хохотнул Джеймс, подхватил за руку изумленно таращащуюся Джинни и потащил ее к куполу.

====== Глава 29. Сенсация Риты Скитер ======

— Ты бы никогда не сказал мне, да?

…

— Нам будет нелегко, да?

…

— Мерлин, здесь почти ничего не изменилось!

…

— Северус, ты так и будешь молчать?

Он только морщился в ответ, словно у него внезапно разболелась голова. Это было отвратительно. Потолок дома низко нависал, чуть не задевая макушку Северуса. Казалось, дом сжался вместе с хозяином. Гарри оглядывался по сторонам — здесь все было до боли знакомым. Разве что исчез так нелюбимый им плотный полог кровати, и добрую часть дома теперь занимала лаборатория. Множество странных, если не сказать ужасных, приборов и агрегатов, печь от пола до потолка… Шкафы для ингредиентов соперничали количеством с книжными полками, а на окнах появились плотные ставни, не пропускавшие дневной свет. Неизменным остался и островок перед камином. Гарри обрадовался — память не подвела его — даже обивка кресла была потерта в том же месте. И всё могло быть прекрасно, если бы не гнетущее молчание, повисшее между ними. Гарри не знал, куда девать руки и глаза, куда присесть, чтобы не нарушить размеренную упорядоченность одинокого жилища.

— Значит, всё, что ты рассказал про Люпина и Эванса — правда?

И вот тут Снейп не выдержал и едва заметно кивнул.

Они так и сидели рядом за маленьким столом, в углу, который мог считаться кухней лишь потому, что там стояла посуда. Только сейчас Гарри почувствовал боль в обожженных ладонях. На месте вздувшихся волдырей остались мокрые раны, покрытые грязью и нитками. Пока он тащил Северуса по заваленному коридору в хижину — не замечал, как горит кожа, а сейчас даже прохладный воздух казался раскаленным железным скребком.

— И что дальше? — спросил он, стараясь спрятать поврежденные руки за спину.

От Северуса не укрылись его неловкое движение и гримаса, исказившая лицо. Он потянулся и взял ладони Гарри в свои. Не дожидаясь, пока Гарри справится с удушающей волной, которая перехватила горло, Снейп нагнулся, осмотрел раны и, призвав какие-то склянки, молча придвинул к нему две из них. В одном из флаконов Гарри безошибочно узнал болеутоляющее. Мерцающая синими искрами жидкость из другого быстро сняла напряжение, расслабила окаменевшие мышцы и уняла дрожь в коленях.

Северус долго не решался коснуться кожи Гарри скользкими, измазанными в мутной мази руками. Затем рвано выдохнул сквозь зубы и осторожно провел от пульса на запястье вдоль всей ладони до самого кончика указательного пальца.

— Да, нам будет непросто, — глухо сказал он. — И прежде всего тебе.

Ледяная глыба между ними треснула и развалилась на сотни сверкающих осколков.

Стараясь не морщиться от болезненных покалываний, Гарри быстро заговорил, цепляясь, как за последнюю надежду, за единственные слова, оброненные Северусом с того момента, как они вышли из Большого зала.

— Северус, послушай… прости меня… Там, когда я увидел, что василиск тебя ранил… Я понял, что ты чувствовал, когда не хотел меня отпускать. Это все равно что умереть самому.

Северус криво улыбнулся и продолжил круговыми движениями втирать мазь в ладонь Гарри, а тот, осмелев, продолжал:

— А ты… я не соврал… ты ведь совсем не изменился. Честно, ни капельки. Ты такой же, каким я тебя помню — отчаянный, смелый, расчетливый и… ох, какой же ты глупый, Северус! Ты совсем не повзрослел. Никто не сделал бы для меня такого, только он. Только ты. И пальцы у тебя такие же нежные.

Северус фыркнул в ответ.

— И, Северус, я знаю, что ты мне никогда не рассказал бы. Но, наверное, сейчас не стоит скрывать. Я спросил у Джеймса. Это невероятно. Ты сохранил Хогвартс для меня. Знал, что все будут тебя ненавидеть, но сделал это. Никто еще не ставил мир с ног на голову ради меня. Обычно ждали, что я сделаю это для них.

— Иногда один человек стоит целого мира, — сказал Северус, не поднимая головы. — И потом, это был интересный эксперимент. Держи ладони раскрытыми, мазь должна впитаться. Видимо, без разговора не обойтись. К сожалению.

Он оставил Гарри с гулко бьющимся сердцем, тщательно запер за собой дверь в ванную и, уже вернувшись в мягких домашних брюках и коротком халате, позвал его от камина.

Гарри неловко уселся на шкуру, уложил липкие ладони перед собой и поднял глаза.

— Такой мир — плохой подарок, Гарри. Но это все, на что я тогда был способен.

— Это хороший подарок. Но в очень-очень, очень плохой упаковке. Однажды я уже получал такой. На прошлое рождество.

— Я приобрел массу неприятных и странных привычек.

— Думаешь, меня еще чем-то можно напугать?

— У меня были любовники.

— Я чуть не загрыз Крауча, когда догадался.

Снейп улыбнулся и повернул к Гарри ладонь. На ней все еще багровел незалеченный глубокий укус:

— Я заметил.

— В конце концов, у тебя кто-то был и до меня. И, конечно, после. Зато у меня никого… кроме того, что было с тобой. Мне кажется, я понимаю.

— Нет, Гарри, — покачал головой Снейп. — Не понимаешь, не понимал и никогда не поймешь. Но, видимо, это к лучшему.

— Я бы сделал для тебя то же самое! Будь я проклят, если вру!

— А я хотел встретить тебя в Хогвартсе. Но… — Снейп опять коснулся рукой шрама. — У кое-кого были другие планы. Я знал, что ты появишься в этот день, но, увы, провел его здесь, в беспамятстве и с ведром кроветворного. Шрам скоро заживет.

— Не надо… он такой красивый.

Северус тихо рассмеялся:

— Тебе кажутся красивыми совершенно невозможные вещи,

— А у тебя странные способы говорить о чувствах. Но я же не против.