— Бродяга, — заорал Люпин с порога, — пошел прочь оттуда!

Гарри глянул на Северуса и понял: тот слышит. Тихий разноголосый гул завораживал, заставлял цепенеть и шаг за шагом подаваться ближе к смертоносному проему

— Я в порядке, — шептал Северус одними губами, медленно спускаясь по каменным ступеням. — Шарф не потерял. Я хотел сказать… ты… мама… и я тебя…

Гарри задохнулся от отчаяния — еще шаг, и Северус окажется у самого занавеса, повинуясь потустороннему зову. Рука дернулась сама, и сжатый кулак врезался в рану на бедре, заставляя Северуса взвыть и упасть на колени.

— Спасибо,— просипел он и поднял искаженное болью лицо. На прокушенной губе показалась капелька крови. — Мордредова поебень. Засасывает внутрь, поглощает сознание.

Люпин и Эванс хватали Сириуса за полы расстегнутой куртки в напрасных попытках оттащить от опасной платформы. Тот сопротивлялся с неожиданной силой.

— Отвалите! Кто вы такие, чтобы решать за меня?

— Друзья?

Сириус высвободил руку, вскинул палочку, и оба друга отлетели, отброшенные Ступефаем.

— Клянусь, — прокричал он и повел палочкой, ощерившись, словно гигантский пёс, готовый к атаке, — клянусь, я обездвижу каждого, кто попытается мне помешать! Я понимаю, что делаю, и мой выбор доб-ро-во-лен!

Снейп не торопился подниматься, глядя на разбушевавшегося Сириуса снизу вверх.

— Он позвал меня, — Сириус растерял весь запал под его спокойным взглядом. — В самый последний момент, понимаешь. Перед тем, как шагнуть, он произнес мое имя.

Где-то на верхних ступеньках громко застонал Люпин.

— Я понимаю, — глухо сказал Северус, осторожно вставая.

— Ни хрена ты не понимаешь, ты никогда никого не любил.

— Откуда тебе знать?

— Да ниоткуда, — неожиданно улыбнулся Сириус. — Ты слизеринская сука, не способная на чувства.

— Сказал гриффиндорский выродок, думающий только членом.

— Я не пожалею, Снейп.

— Я не остановлю тебя, Блэк.

Гарри лихорадочно пытался сообразить, в какую сторону упадет Сириус, если запустить в него Петрификусом. Но едва он поднял палочку, как Северус порывисто обнял Сириуса, подставляя свою спину под заклинание.

— Удачи! — прошептал Снейп.

— И тебе тут! — Сириус обнажил в улыбке клыки, на один миг стал удивительно похож на Бродягу, и отступил назад, падая за драную ткань.

Сотни голосов невнятно и радостно зашептали, завеса всколыхнулась и вновь повисла рваной тряпкой.

— Зачем, Северус? Почему ты его не удержал?

Гарри кинулся к Снейпу и ухватил его за тонкий свитер, немилосердно сотрясая худое тело, а тот вовсе не сопротивлялся, но голос его звучал уверенно и спокойно.

— Он правда любит. Возможно, в другом мире у них есть шанс. Неужели ты еще не понял, что судьбе невозможно перечить? И по твоей милости на моей душе уже две смерти. Не то чтобы мне нравилось, но… поразмышляй над этим, ладно?

— Трое негритят в зверинце оказались,

Одного схватил медведь, и вдвоем остались, — вдруг мрачно сказал Эшли, подходя к ветхой Арке.

— Нас пятеро, — не менее угрюмо поправил Гарри.

— О, прости!

Одного ужалил шмель, и их осталось пять.

— Тупой маггловский стишок, — Северус зыркнул на него так, что Эванс предпочел скрыться за непрочным столбом Арки.

Гарри в отчаянии пнул каменный постамент. Ушей коснулся мерзкий нарастающий гул, и по стенам комнаты заплясали яркие пятна сигнальных чар.

Две пары устремились прочь, обгоняя друг друга. Эванс бодро махал крыльями, залетая далеко вперед. Северус дважды саданул Гарри под коленку, избавляясь от навязчиво подставленного плеча. Конечно, Северус Снейп не нуждался ни в помощи, ни в жалости.

*

— Выпить? — предложил Гарри, когда все повалились на стулья в тесной полутемной каморке, когда-то бывшей просторным домом Дамблдора. Никто не стал возражать, даже Северус. На столе сама собой возникла тяжелая квадратная бутылка и пять стаканов, наполненных льдом. Казалось, каждый боялся заговорить первым.

— За Сириуса! — наконец сказал Люпин, слегка подвывая. — Пусть там он получит то, чего ему не хватало здесь.

— Чувствую себя на поминках, — поморщился Северус.

— Разве не так и есть? — пробубнил Эшли, глядя в стакан. — Это была худшая из идей Сириуса. Самая нелепая глупость из всех, которые он мог совершить.

Кассандра всхлипнула и уткнулась в плечо Ремуса.

«Люпин и Эванс до ужаса скучные и правильные, — думал Гарри, наблюдая, как раздвигаются стены комнаты. — И каждый сам по себе. Без Джеймса и Сириуса братство Мародеров теряет смысл. Всё кончилось, не успев по-настоящему начаться. И опять всё из-за меня. И Орден Дракучей Ивы, чушь какая! Только Сириусу могло взбрести в голову подобное».

Он тонул в отчаянии, и для этого даже не требовалось хлебать отвратительное пойло. Все боялись поднять друг на друга глаза, словно каждый собственноручно столкнул Сириуса в проклятую Арку. Дом постепенно обретал утраченные размеры. То здесь, то там вспыхивали новые огоньки свечей, встрепенулся яркий полог кровати, жарко разгорелся камин, и что-то подозрительно зазвенело в лаборатории Северуса.

— Не глупее, чем вызов духов или какой-то там турнир, — пробурчал Люпин.

— Мерлинова срань! Ты же не успел подтвердить согласие? — взволнованно посмотрел Эшли на Северуса. Тот молча принюхивался к содержимому стакана.

— Черного козла тебе по самые яйца! — Эшли неожиданно резко вскочил, не обращая внимания на возмущение Люпина. Он кинулся к Снейпу, жутко тараща и без того выпуклые глаза. Северус ссутулил плечи, как испуганный подросток.

— Чьей палочкой ты пользовался, чтобы подтвердить участие? Отвечай, Снейп, немедленно! Гарри, чьей палочкой?

— Своей, — вполголоса буркнул Северус, не поднимая взгляд.

— Долбоёб! — тяжело выдохнул Эшли и сполз на пол.

Касси оторвала голову от плеча Ремуса:

— А есть разница?

Эшли, привалившись к ножке стола, привычно забубнил:

— Согласно Уложению о магических турнирах от тысяча сто семьдесят второго года, участие подтверждается путем касания палочкой пергамента с приглашением. До вас, олухов, проще дойдет, если я скажу, что это аналог Непреложного обета. Идиот! — Эшли вновь сорвался на крик. — Если уж самому не хватило ума в книжку заглянуть, мог бы поинтересоваться у знающих людей. На Блэка наезжал, а сам тоже головой не думаешь! Сражаться на турнире может любой. С тех давних пор, когда магов охотно брали на службу при любом дворе, а они бились во имя своего повелителя, ничего не изменилось. Неважно, чье имя значится на пергаменте, пусть и волшебная, но он всего лишь бумага. Важно, кто подтвердил магический контракт. Теперь ты обязан принять участие в турнире. В турнире чистокровных, Снейп! Куда тебя, полукровку, на дух не допустят. Думаешь, Совету священных семейств не наплевать, что случится с придурком, коснувшимся палочкой приглашения? И что ты теперь будешь делать?

— Что МЫ будем делать, — поправил Гарри.

— А вот тебе еще идея, Эванс, и вали ее обдумывать и изучать. Чем таким забавным могут заниматься Блэк и Темный Лорд по ту сторону Арки. Об этом в книжках не прочтешь. Опубликуешь теоретическую работу — стипендия министерства обеспечена.

Северус очень злился. Гарри чувствовал его нервную дрожь, но боялся даже коснуться руки, чтобы утешить или подбодрить. Казалось, весь воздух вокруг натянулся, как тонкая пленка.

— А еще лучше подумай, какое такое проклятье наложил на тебя Лорд. Только к колдомедикам не суйся. Кстати, хреновый амулет, Люпин, не очень-то и помог.

— Как знать, — хмыкнул Ремус. — Но мы все тут хороши.

— И те, кого нет с нами, тоже. Тупые ублюдки! — стакан перед Снейпом разлетелся на части, забрызгивая жидкостью всё вокруг.

— Пожалуй, мы пойдем, — заторопилась Касси. — Наверное, вам нужно остаться наедине.

— Мне отчет по маггловедению сдавать в понедельник, — поднялся Эшли.

Северус не трогался с места, сверля взглядом вонючую лужицу.