— Да-да, только я во всем и виноват, — пробубнил Снейп, опускаясь на шкуру. — Ты сам должен решить, что тебя устраивает больше.

— Навсегда застрять в этом времени или вернуться в неизвестно какое почти сорокалетним стариком? Ни то ни другое!

— Возможно, Фламель продвинулся в исследованиях дальше и поможет нам, — успокаивающе сказал Снейп.

— Он же бессмертный. Ему все равно.

— Ты намеренно симулируешь легкое слабоумие или на самом деле такой? — беззлобно рыкнул Снейп.

— А ты и вправду решил стать профессором зельеварения или просто не можешь разговаривать иначе?

—Я не буду разводить с тобой сопли, будто с девчонкой! Если тебе нужно утешение — объятия Сириуса к твоим услугам. Он же такой красавчик, просто невозможно устоять!

— Мне очень сложно без друзей, — угрюмо сказал Гарри.

— Я, видимо, и на эту роль подхожу плохо. Что ж… Люпин? Эванс? Папаша Поттер? Кому предпочитаешь выплакаться в жилетку? Сейчас организуем.

Северус достал палочку с явным намерением вызвать патронуса. Гарри успел вцепиться в его руку.

— Ты просто ревнивый идиот, Северус! Если бы я в самом деле был твоим инкубом — развоплотился бы, едва увидел, как Сириус смотрит на тебя.

— Если бы ты был инкубом, то сейчас я занимался бы кое-чем более приятным.

— Трахал бы меня в лаборатории, с вожделением поглядывая на банку со слизью? О, я всю жизнь об этом мечтал!

Воздух между ними рассыпался серебристыми искрами.

— Мы разнесем дом к гребаным фестралам, — успокаивающе произнес Северус и высвободил запястье. — А с некоторых пор это мое единственное жилище. Ты начинаешь думать как Блэк. Не головой.

— А что мне делать, если ты постоянно провоцируешь меня? Одна только картинка с Сириусом чего стоит. И всем говоришь, что мы трахаемся, как ненормальные, и сам дрочишь в моем присутствии. Думаешь, я ничего не замечаю? Или что я железный?

— Ой-ой, невинная барышня, — ехидно хихикнул Снейп. — Можно подумать, что гриффиндорские спальни — заповедник непуганых единорогов, и ты в жизни не видел ничего подобного.

— Не видел, — смутившись, признался Гарри.

— И в печенье вы никогда не играли? И в «не потревожь соседа»? И провинившихся не посылают будить старосту по утрам? И в душе моетесь исключительно под дезиллюминационным.

— Все-таки Гриффиндор очень отличается от Слизерина. Нам не до пакостных игр. Мы учимся.

Северус рассмеялся от души:

— Спроси у своего несостоявшегося папаши. Или у блохастого пса.

— У нас там Волдеморт.

— А у нас Гриндевальд. Ты уверен, что у тебя на самом деле были друзья?

— Друзей не трахают, — уверенно сказал Гарри.

— Гриффиндор… — выдохнул Снейп, опустился обратно на мягкую шкуру и скрестил ноги, уставившись в пламя камина.

Гарри притих, перебирая в голове все проведенные в факультетской спальне годы. Нет, решительно ничего подобного в ней не происходило. Никогда. Не в его присутствии. Не с ним.

— Чего пялишься? — дернул плечом Северус.

— Я не…

— Ага, я заметил. Даже затылком чувствую.

— Но ты тоже пялился на меня. И это совсем другое.

— Ага!

— Мне вовсе не нравятся парни.

— Откуда ты знаешь? Ты пробовал?

Гарри фыркнул:

— Не надо пробовать, чтобы знать это.

—Так ты трахаешься с девчонками? Ну естественно, ты же Поттер, — ответил Северус сам себе.

— Я не… Я только один раз целовался с Чжоу. И мне нравится сестра Рона

— Тебе сколько лет? Десять? «Мне нравится сестра Рона», — детским голосом пропищал Северус. — У тебя стоит на нее? А на твою подружку… эту, как ее… с кошмарным именем?

— Гермиона мой друг, — напомнил Гарри. — Зато у меня стоял на Флёр. Она… невеста брата Рона. Она почти вейла.

— На вейл у всех стоит, — авторитетно сказал Северус. — Не знаю, заметил ли ты, что повторяешь имя Рона чаще, чем чье-либо другое.

— Конечно, он же мой лучший друг. И мы проводим вместе много времени. Я очень скучаю… по ним всем.

— Какой он? — почему-то Северус понизил голос почти до шепота. — Красивый? Умный?

— Не такой умный, как ты, и не такой красивый, как Сириус, — рассмеялся Гарри. — Но он веселый и честный, ему всегда можно доверять. Он рыжий. Самый ярко-рыжий из всех, кого я знаю. У него голубые глаза, а ресницы тоже рыжие и длинные, как у девчонки. Но лучше ему об этом не говорить. И кожа белая-белая, даже когда он три часа проводит на тренировке под солнцем, у него только ярче выступают веснушки и краснеет кончик носа. Еще у него вот здесь, — Гарри ткнул себя в живот чуть пониже ребер, — родинка, на лист клевера похожа, такого же цвета, как веснушки. Но ее видно, только когда одежда задирается. Он умеет меня смешить и иногда говорит вещи, которые меня смущают. Например, про Гермиону. Или как он целовался с Лавандой Браун. И про Джинни и Дина. Мне не нравится, когда так говорят про кого угодно.

— А про тебя? — Северус вдруг обернулся и посмотрел на него с ехидным прищуром.

— Что про меня?

— Про тебя что говорят?

— Что я Избранный. Герой или большой обманщик.

— И всё?

— Во время Турнира много писали обо мне и Гермионе. Ее ужасно злило.

— А тебя?

— Но это же неправда! Мне было все равно. Но Рон, кажется, немного ревновал.

— Тебя или её?

Гари прыснул:

— Её, конечно!

Северус красноречиво промолчал в ответ.

— Да ничего такого! — возмутился Гарри. — Если ты во всем видишь повод для траха, то это не моя проблема. Исключительно твоя.

— Ну да… — кивнул Северус. — А какие у него губы?

— Что, не на кого подрочить? — зло поинтересовался Гарри. — Губы как губы. Как у всех. Верхнюю он выпячивает, а нижнюю забавно поджимает. Иногда прикусывает, когда думает или волнуется. Краснеют, когда облизывает, и белеют на морозе.

— А у Чжоу?

— Что у Чжоу? — не понял Гарри.

— Ты же целовал ее, если не врешь. Какие губы?

— Снаружи теплые, а внутри мокрые, — буркнул Гарри, в душе радуясь, что Северус не поинтересовался, например, лицом Невилла или формой его носа. Как ни старался, Гарри не мог восстановить в памяти даже цвета глаз своего соседа по спальне. Все черты сливались в общее понятие «Невилл». Так же как Дин Томас, близнецы Уизли, сестрички Патил и прочие. И Луна Лавгуд. В ее случае вспоминались только дурацкие серьги и тихий голосок. «Ерунда какая-то», — подумал он.

Северус, похоже, давно наблюдал за сменой эмоций на его лице, но думал о чем-то своем.

— Как ты считаешь, этот дневник… Где он может сейчас находиться?

— Через много лет он окажется у Малфоя. Возможно, и сейчас хранится в его семье. Нужно проверить. Ты же дружишь с Люциусом, порасспрашивай его осторожно.

Северус только фыркнул.

— Что? — уставился на него Гарри.

— Как зовут первокурсников, распределившихся в этом году на Гриффиндор?

— Э-э-э… Кажется, был какой-то Тулли. Не помню, мальчик или девочка.

— Малфой перешел на седьмой, когда я начал учебу. Не помню ничего, кроме белых до странности волос, надменного тона и того, что он был старостой. Говорят, он женился на сестре Блэка. Нарцисса, трансфигурацией с нами занималась, серебряный перстень с изумрудом. Хвалила меня. У блохастого спросить нужно.

Северус со вздохом поднялся и вынул палочку.

— Все равно придется объявлять общий сбор. Зачем тянуть?

Он нашептал на ухо лани несколько слов, и патронус рванул через закрытую дверь наружу.

— Ждем гостей! — возвестил Северус. У камина образовалось несколько мягких кресел и низкий столик.

— Стоит ли напоминать, что ты должен вести себя соответствующе?

Гарри кивнул, хотя его мысли сейчас занимал вовсе не дневник в коричневой обложке. Он даже пожалел, что стук в дверь раздался так быстро.

Комментарий к Глава 10. Гораций Слагхорн Непонятным образом эта глава оказалась снесенной во время правки.

Прошу прощения, дорогие читатели. Автор не нарочно.

====== Глава 11. Непреложный обет ======

На пороге стояли пятеро.