— А я тут бочку прикатил. Это вместо печи. Когда огонь горит внутри, железо нагревается и лучше отдаёт тепло, — затараторил Франклин. — Только не говори, что я снова притащил какой-то мусор. Я и так знаю. Но бочка, это реально удобно. Вот. А со дня на день выпадет первый снег…

Франклин развёл руками и сел рядом с Тобиасом.

— Во что ты ввязался?

— Я… Роджер…

— Снова твои ублюдочные дружки.

— Да.

— Мне это уже не нравится. Рассказывай.

Франклин пересказал всё, что произошло вчера, умолчав только о своём отце. На фоне всего остального это казалось такой мелочью.

— И ты не придумал ничего лучше, чем снова с ними помириться, — подытожил Тобиас, устало вздыхая.

— Ну, надо же узнать, в которую пятницу случится налёт.

— И как, узнал?

— Нет. Вчера об этом не говорили. Я спрашивал Роджера после, но он сказал, что не помнит и Дейв сам скажет. А сегодня они собираются у Винни. Думаю, там меня и посвятят в детали…

— Или нет.

— Почему?

— Ты сам сказал, что Боб тебе не поверил. А они с братом два сапога… Мне это не нравится, Франклин. Что, если это подстава?

— Роджер бы до такого не допёр. Я его знаю. Он простой, как полено.

— Вот именно, — хмыкнул Скрипач. — Через него к тебе было проще всего подобраться и бросить наживку. А ты клюнул.

Франклин всерьёз задумался о такой вероятности, пытаясь представить парней за составлением настолько хитроумного плана. Особенно Винни. И как-то оно совершенно не представлялось. Если только о плане знали исключительно близнецы и действовали втайне от всех, но…

— Хуйня какая-то выходит. Тобиас, это же не придворные интриганы восемнадцатого века. Ты средневековых романов перечитал? Придумал же…

— Я придумал? — Тобиас поднялся и отряхнул штаны. — А может это ты придумал всю эту идиотскую историю, чтобы оправдать своё возвращение к «истокам»?

Франклин огорошено молчал, уставившись на Тобиаса, будто тот обвинил его в убийстве Кеннеди, не меньше. Тобиас отвернулся и пошёл прочь.

— Тобиас! Не уходи!

Но Скрипач почему-то всё равно уходил, и Франклин бросился следом. Схватил за локоть, но Тобиас небрежно дёрнул рукой, чтобы вырваться. Франклин слишком сильно боялся остаться без Тобиаса, поэтому схватил его почти грубо и прижал к себе.

— Выпусти меня.

— Не могу.

— Франклин…

— Я… да! Я тебя отпущу, только выслушай меня, пожалуйста.

Как в первый раз, только было утро и вместо тёмного грязного переулка они стояли у стен часовни. Тобиас снова не обещал уходить, но Франклин снова выпустил его и отступил на шаг, неловко сжимая и разжимая пальцы, будто схватился за горячее.

— Тобиас, я же… я бы не придумал такое. Не ради компании Роджера. Меня больше ничего не связывало. Я же только ради тебя…

— Ради меня, — презрительно повторил Тобиас, как будто это было полной чушью.

— Да. Ради тебя, — Франклин пожал плечами, потому что так оно и было. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось… Не хочу быть, как Бенджамин Пирс — чёрт знает где, пока его девушку мучили и убивали его дружки.

— Я не твоя девушка.

— Ну, парень. Ты будешь моим парнем?

— Ты хоть понимаешь, насколько дерьмово это звучит?

Франклин растерянно огляделся по сторонам, как будто кругом могли находиться некие зрители, которые имели право оценивать их разговор, и снова взглянул на Тобиаса. Его красивого злого Тобиаса.

— А какая разница?

Тобиас замотал головой и беспомощно рассмеялся.

— Франклин… я тебя иногда боюсь.

— Почему? Я же люблю тебя.

Тобиас прекратил свой невесёлых смех и голосом полным горечи ответил:

— Потому что ты произносишь вслух страшные вещи.

— Я… не понимаю. Так ты будешь моим парнем? Потому что… мы встречаемся. И вроде как нравимся…

Тобиас снова сбежал от разговора, но на этот раз обратно в часовню. Франклин пошёл за ним.

— А теперь ты послушай меня, — заговорил Тобиас, как будто ничего не было. — Наши догадки не имеют никакого смысла, пока ты ничего не знаешь об этом налёте. Если сегодня тебе не скажут дату — тебе не скажут, пока не будет уже поздно.

— А если скажут?

— Тогда потом скажут, что всё изменилось и набег не в следующем месяце, а сегодня.

— Ты ужасно умный.

— Пока не уверен.

Тобиас о чём-то крепко задумался, замерев на спинке кресла, как ящерица на камне. Франклин тоже решил подумать, но получалось думать только о пальцах Тобиаса.

— А почему тебе просто не предупредить мистера Клостера, чтобы он… ну, хотя бы окна на первом этаже закрывал. Или, я не знаю…

— Нет. Если я ему скажу или хотя бы намекну, он просто свернёт всю лавочку и скроется в неизвестном направлении. Не думаешь же ты, что эти толпы только ради меня собираются. А если свалит он, то твои дружки это заметят и поймут, что ты снова их предал. И думаю… в таком случае, тебя вполне может постигнуть судьба Луизы Джонс. В лучшем случае.

— Спасибо, что-то не хочется.

— Поэтому, что бы ты ни узнал сегодня, продолжай вести себя, как прежде. Но когда дойдёт до дела…

— Что? Что я должен буду сделать? — приготовился Франклин для героической миссии.

— Не ходи с ними. Отговорись болезнью, соври, сбеги, но ни в коем случае не суйся в особняк мистера Клостера. Ты понял меня?

— Понял. А ты? Как ты…

— В особняке со мной ничего не случится. Ты был прав, Франклин. Твои друзья могут строить из себя кого угодно, но они просто школьники.

***

Позже, дома у Винни ему действительно рассказали о планах на притон мистера Клостера. Даже довольно подробно, включая дату — тридцатое ноября. Через две недели, хотя по словам Роджера всё необходимое уже было готово, и они могли наведаться в особняк хоть сейчас.

И Тобиас снова оказался прав. Вообще, он довольно точно предсказал всё, что будут делать его дружки, относительно Франклина. Теперь оставалось только плыть по течению, пока само собой не произойдёт то, что происходить не должно. И именно поэтому, Франклин не мог просто так пустить всё на самотёк. Ему было страшно неспокойно от всей этой ситуации. Почти как тогда, когда Винни держа в руках зажженную петарду, говорит, что всё нормально, и он уже так делал.

Поэтому, чтобы хоть немного унять тревогу, распрощавшись с друзьями, Франклин забрёл в магазин со всякой всячиной и купил бэушный мобильник и сим-карту к нему. Но подарку Тобиас почему-то не обрадовался. И дело было даже не в том, что у телефона был потёртый корпус и довольно старинная модель.

— Зачем он мне?

— Не знаю. Двадцать первый век. Сотовая связь. Это удобно, — стараясь быть терпеливым, ответил Франклин, продолжая протягивать Тобиасу телефон, как настырный коммивояжёр. — Я вообще не понимаю, как с тобой связывается мама или мистер Клостер, если что-нибудь отменилось, или ты заболел и не сможешь придти, или…

— Перед выходом я звоню из школьного автомата, — пожал плечами Тобиас. — А телефон… у меня был однажды, но твои дружки разбили его об стену. Не помнишь?

— Извини, — смутился Франклин, потому что действительно этого не помнил. — Ты всё равно возьми, чтобы я мог тебя предупредить. Если что.