— Их надо найти, живыми или мёртвыми, — произнесла она.

Эван взглянул с лёгким интересом. И несмотря на все новости этого дня, он отчего-то выглядел довольным, точно услышал хорошие вести... А ведь Церковь расколота! Впервые за почти сотню лет Церковь Иввара официально противостоит Верховному Служителю Энарийскому. Но в светло-зелёных глазах Эвана не было тревоги или озабоченности. Его благородное лицо, гладковыбритое и бледное, оставалось спокойным, с едва заметной улыбкой в уголках губ.

Казалось, этому мужчине чужды сомнения, страсти и то настойчивое желание докопаться до какой-то Истины. Он уже её знал, он верил в то, что делает. А ей сейчас нужна эта вера и этот спокойный свет. Эта уверенность! Талира поднялась и встала рядом с Эваном, глядя на карту.

— Где, как ты думаешь, они могут появиться?

Он ласково провёл по её плечу, обнял за талию. Убрал прядь волос и тепло коснулся губами шеи. Талира перевела дыхание, унимая кружащуюся голову. От вина или от прикосновений?

— Где, Эван? — тихо повторила она.

— С учётом того, сколько прошло времени, думаю, где-то в районе Меригоста. Мои люди преследуют их четвёртый день, так что деться им некуда.

Он остался сидеть на краю стола, обхватил её и привлёк спиной к себе, продолжая целовать шею. Прохладные ладони обняли под грудью. Талира не хотела об этом думать, но от ощущений напряжённого мужского тела, прижимающего к себе, стало жарко. Она повернулась к Эвану лицом, упёрлась руками ему в грудь и сказала:

— Я отправлюсь туда. Хочу убедиться лично.

— Если мы сейчас объявим о войне, в стране могут начаться волнения. Будет слишком неспокойно.

Эван не выпускал её из объятий. Талира перестала сопротивляться, подалась ближе, коснулась пальцами серебряной цепи на его груди, провела по блестящим звеньям, перебирая. Блеск заворожил. Покровитель, помоги. Ей нужен этот свет, свет истины и веры. И Эван может дать его.

— Тем более. Пусть увидят, что я не боюсь принимаемых решений. Хочу видеть людей, которых отправляю воевать, хочу знать, как это происходит и убедиться в готовности... И ты сам сказал, что я должна покончить с этим. И я покончу.

— Талли...

Она приблизилась к его лицу.

— Я не собираюсь с тобой спорить. А ты останешься здесь — есть, чем заняться в моё отсутствие.

Джейну разбудила размеренная и звонкая песня дрозда. Низкий свист, мелодичная трель и снова свист раздались прямо над ухом. Она попыталась поднять голову, но та противно заныла, и Джейна осталась лежать.

От светлого выцветшего неба, почти не прикрытого деревьями, резало глаза — Джейна только немного разлепила веки и смотрела сквозь ресницы. Костёр давно не горел, через верхушки сосен низко на востоке проглядывала заря. Вокруг тишина. Может, их уже сочли мёртвыми и перестали гнаться? Сколько дней прошло — не сосчитать...

Проснулась Джейна на удивление первая, никто не сидел на карауле. Алекс дремал рядом, привалившись к седельной сумке, за ним Эрик, которого, видимо, сморило последним — он устало вытянулся, отвернувшись в сторону. Лошади тоже сонно склонили головы неподалёку. Надо вставать. Тело было тяжёлым и непослушным, но по опыту ранних подъёмов в деревне, Джейна знала: стоит начать двигаться и всё пройдёт, иначе можно всё утро проваляться бессильно.

Потянувшись, Джейна села, ощутив тяжесть на плечах. Она уже привыкла к капитанскому камзолу, который Алекс настойчиво отдавал ей, оставаясь в рубашке даже самыми промозглыми ночами. А коротким мундиром Эрика мужчины прикрылись сами, набросив поверх одеяла — одного на двоих. Как трогательно.

Пошатываясь от слабости, Джейна подхватила вместо камзола своё одеяло и тихо спустилась к ручью. Присела на берегу у примятого с вечера клевера, едва не замочив прохудившиеся уже сапоги, и всмотрелась в воду. В неглубокой заводи Джейна увидела своё отражение и вдруг показалась себе такой странной… какой-то совсем чужой. Как будто это и не она вовсе, а другая, незнакомая девушка.

Джейна с плеском разбила отражение ладонями и тщательно ополоснула лицо. Промыла несколько раз короткие волосы и оттёрла их, как могла, от грязи. Холодная вода жутко морозила пальцы и кожу, лицо горело как от огня. Осмелев, Джейна оглянулась и стянула с себя штаны с рубахой. Размотала полосы ткани на ногах, размяла ступни и смело шагнула в воду. Мелкие камни кололись, заныли ссадины и царапины на теле, но Джейна только шагнула ещё дальше, сделала глубокий вдох... и с плеском нырнула в ледяную воду. Мир взорвался, дыхание перехватило, зато когда она вынырнула и встряхнула волосы — показалось, что родилась заново.

Давно хотелось смыть с себя всё: всё прошлое и отжившее. Уходило вместе с холодным потоком и мелким песком то, за что она раньше так держалась. Она прежняя, беспечная и счастливая девочка, с длинными волнистыми волосами, ничего не знающая о мире и даже о собственной семье. Уходила прежняя наивная вера в доброго Покровителя, защищающего от неведомых монстров и страшных колдунов. Уходила ноющая боль в сердце. Джейна погрузилась в воду ещё раз, вцепившись пальцами в песчаное дно, и на мгновения задержалась на глубине, с наслаждением ощущая, как холод и чистота источника делают её новой и сильной, а упругие струи воды бьют по телу.

Дождавшись рассвета, Джейна, напившись воды, замерла на берегу и подставила лицо утреннему солнцу и уже не слишком холодному ветеру. Вся кожа покрылась мурашками, в тело впились тысячи иголок. Ушли грязь, пот, тяжесть. А ещё Джейна вдруг почувствовала свободу, вдохнула полной грудью и на миг показалась себе легче этого ветра, невесомей. И снова — частью мира, дыханием горного леса, первым лучом света, переливом птичьей трели, каплей ледяной воды...

— С ума сошла?..

Она сняла с ветки свою одежду, прижала к себе и медленно обернулась. Похоже, что сошла...

Алекс замер неподалёку, будто бы не зная, отвернуться и уйти или, наоборот, утащить Джейну подальше от воды. Он видел её, ну и пусть. Какая разница, если им скоро умирать: не от преследований, так от голода? И замёрзнуть — вовсе не худший вариант. А он смотрел на неё как-то странно, будто впервые убедился, что она не юнга и не мальчишка. Светлые глаза его щурились от солнца, взлохмаченные волосы выбились из хвоста. Джейна невольно засмотрелась на него, такого сонного и слегка растерянного, но спрятала улыбку и натянула одежду.

— Мне надо было это сделать, — сказала она, обуваясь. С мокрых прядей капала вода, оседая пятнами на рубахе, липнувшей к телу, но теперь-то поздно было смущаться.

Алекс прикрыл глаза и только покачал головой. Джейна поднялась наверх и остановилась рядом, закусив дрожащую от холода губу.

— Научи меня.

— Чему? — он даже поперхнулся.

— Тому, что ты умеешь. Магии. Как ты это чувствуешь? Хочу понять, что я могу. С книгой ведь что-то получилось...

Алекс помрачнел и повернулся, чтобы вернуться к стоянке.

— Не проси.

— Почему? — Джейна остановила его, преградив дорогу.

— Нет, Джейна. Я могу только навредить. Нет в этом ничего хорошего, да и я плохой учитель.

— Значит, надо спросить Эрика... — вырвалось в ответ.

— Даже не думай! Слышишь? — он схватил её за замёрзшую руку и развернул к себе, так близко, что она видела, как ходят на скулах желваки. — Не хватало мне тут ещё одной несчастной жертвы.

Эрик уже седлал лошадей. Подойдя к мерину, он принялся перебирать его шерсть и вычищать мелкие веточки из густой спутанной гривы. Вороной выгнул шею, обнюхал своего нового хозяина и довольно фыркнул. Казалось, у них сразу сложилась особая связь.

— Уходим, — полувопросительно сказал Эрик, не оглядываясь на них. Вороной, повернув к нему голову, доверчиво ткнулся в ладони. Эрик ухватил большую чёрную морду за нос и ласково потрепал мерина, глядя ему в глаза.

— Да. Кажется, где-то вдалеке слышал то ли лай, то ли свист. Могут нагнать. — Алекс закинул сумку, Джейна тоже вскарабкалась в седло.