Никто не ответил. Когда она подняла глаза, номер был пуст. Она не стала искать Джея или звонить ему: на сердце было слишком горько. Все те слабые намёки на возвращение прежних отношений, промелькнувшие между ними в последнее время, за несколько мгновений сошли на нет. Астори заснула, не переодеваясь: ей было просто необходимо немного отдохнуть. Не было сил даже переживать за друга. Впрочем, она сомневалась, может ли всё ещё называть Мастера воды другом.

Проснувшись утром к отъезду, Джея она в номере не нашла. Видимо, он уже уехал с дядей. Позавтракав одним только стаканом апельсинового сока, Астори встретилась у автобуса с Роном, который просто сиял от счастья. Он попал в десятку финалистов и более того — занял первое место.

— Ещё немного потренируюсь — и снова выступлю. Я буду не я, если не взорву зал. Они потом ещё месяц хлопать не смогут, — быстро говорил друг, и его глаза лихорадочно сияли.

Астори кивала, расстёгивая и застёгивая рюкзак. В голове творился полный сумбур. Перед глазами то и дело вставало бледное лицо Джея после пощёчины. Она не знала, правильно ли поступила, ударив его и выгнав из номера. В конце концов, настоящая храбрость — сказать правду, какой бы она ни была.

Так может, пора перестать бегать друг от друга и наконец… признаться?

Но в чём?

***

Вэй перевернул ветхую, пахшую сыростью страницу и вгляделся в неровные ряды скачущих букв, полных разнообразных поправок и дополнений. Эти книги писались не одним поколением и правились не одной рукой. Тысячи и тысячи Мастеров вложили частичку души и сердца, завещав их потомкам.

Как истинный исследователь и ценитель старины, Вэй весь трепетал, прикасаясь к кусочку прошлого. Это сделали его предки, это делает он, и будут делать многие-многие Мастера после него. Книги связывают людей даже сквозь века.

И всё-таки кое-что доставляло Вэю смутное беспокойство. Несколько месяцев назад он обнаружил в одном из старинных, спрятанных в подземельях замка фолиантов весьма любопытный текст. Две с половиной недели ушло на расшифровку, но то, что обнаружил наставник Мастеров после перевода, его совсем не обрадовало.

Это было пророчество. И оно касалось Астори.

Он часами вглядывался в буквы так, что они даже стали расплываться перед глазами, в надежде, что вышла ошибка. Но всё было тщетно. Гермион едва не сошёл с ума, когда узнал о предсказании, Эдсвил глубоко задумался. Больше о нём не было известно никому.

— Здравствуй, брат.

Вэй обернулся на скрип отворяемой двери: в помещение вошёл бывший Лорд Ада.

— Здравствуй. Почему не спишь в такой поздний час? Бессонница?

Гермион опустился в изъеденное молью кресло.

— Мысли не дают покоя. С тех пор, как узнал об этом пророчестве, Ассахир его побери… Может, всё не так, Вэй? Может, есть надежда?

— Нет, — покачал головой младший брат, отлепляя страницы. — Мне очень жаль, Гермион, ты даже не представляешь, как. Она ведь моя племянница.

— И моя дочь. Но там написано, что она должна своей смертью искупить грехи той твари, из-за которой я потерял жену! Как такое может произойти, брат? Она всего лишь невинный ребёнок, который только начал жить! За что ей это?

— Мы с самого начала знали, что будет нелегко, — мрачно ответил Вэй. — Такая сила не даётся просто так. Ты заметил, как быстро она овладела стихиями, быстрее, чем любой другой Пятый Мастер? И это в четырнадцать лет! У неё потенциал сорокалетней женщины, Гермион. Она была послана с определённой миссией, и эту миссию она исполнит любой ценой. Твой характер, что ещё скажешь.

— Но она ребёнок! — взвыл старший брат, вцепившись в волосы.

— Этот ребёнок на своём веку повидал многое, то, чего лучше было не видеть. Жизнь не вернёшь назад. Мы всегда будем рядом с ней, будем поддерживать и охранять. Но за силу нужно платить, Гермион. А за такую силу — вдвойне. — Вэй вздохнул. — И всё-таки, может быть… кто знает, вдруг Единый Мастер смилостивиться над твоей дочерью. Нам остаётся только молиться.

Гермион сплёл пальцы. Серые глаза безжизненно смотрели в зелёную глубь подземелий.

— Да… Только молиться… Знаешь, брат, я смотрю на неё и вижу Эссари, ту Эссари, в которую я когда-то влюбился. Астори безумно похожа на мать. Как подумаю, что могу потерять и её… Она мне дороже всех, понимаешь? Даже тебя.

— Понимаю. — Вэй улыбнулся уголками губ. — И не сержусь.

— А ты? Почему ты так и не женился за эти сорок лет? Неужели не хотел семью?

Лицо наставника Мастеров помрачнело, и он крепче стиснул в руках маленький томик.

— Я люблю только её… Весенний Цветок, ты помнишь?

— Не может быть… — Гермион неверяще заглянул брату в лицо. — Ирис? Все эти годы?

— И даже больше, если понадобится.

В наступившей тишине отчётливо послышался гулкий звук падающих капель. Вэй поправил стопку книг и что-то записал на куске пергамента, выглядевшем так, будто вот-вот рассыплется. Подойдя к брату, бывший Хозяин Преисподней пожал ему руку.

— Похоже, мы с тобой однолюбы, Вэй.

— И Астори такая же. Это у нас семейное.

Лоб старшего брата пересекли глубокие складки, и он сдвинул седые брови.

— Ну уж нет, ей ещё рано. Если хоть кто-нибудь приблизится к моей дочери — убью.

Вэй усмехнулся.

— Ну конечно, первым делом — мир спасать, а мальчики потом.

========== Город-призрак ==========

Слава Мастеру, Рейнси никому ничего не сказал, и Астори смогла вздохнуть спокойно. С Джеем она не общалась: ей нужно было время, чтобы переосмыслить своё отношение к нему. Друг всё понимал и держался в стороне, однако откровенная беседа между ними рано или поздно должна была произойти.

Астори старалась об этом не думать. У неё хватало других забот. Отец Рона запретил ему участвовать во втором туре программы «Песня Эльдевейса. Дети и подростки», мотивировав это тем, что кривляние на сцене позорит древний род Цукенгов. После этого Мастер огня целый час рвал и метал, так что подходить к нему ближе, чем на сто шагов, было опасно.

В голове Астори просто не укладывалось такое поведение. Неужели отец друга не понимает, что для Рона петь — то же самое, что жить или дышать? Он без этого не может. Рону необходимо заниматься музыкой, как Эду необходимо печь, Джею — фехтовать, Дексу — изучать формулы, а ей — кружиться в танце. Для Мастера огня это единственная отдушина.

Наступил февраль. Стало ещё холоднее, каждый день валил снег, но студентов Андерфила это не останавливало — они брели по колено в белоснежном море, лепили эльфов с морковками вместо ушей и строили ледяные крепости, блестевшие в лучах по-весеннему улыбчивого солнца.

Дни, как ни странно, проходили спокойно. Демон больше не нападал, а если и нападал, то делал это не в открытую и без лишнего пафоса. Тем не менее Астори предпочла бы встретиться с ним лицом к лицу, а не ждать нападения исподтишка. Её не покидало смутное ощущение, что опасность где-то рядом, и враг только копит силы для удара, но Лорд Ада тщательно скрывал свою энергию, так что выследить его было невозможно.

В повседневных делах и заботах месяц незаметно перевалил за середину. Ребята даже начали скучать без щекочущего нервы чувства опасности, когда каждый момент мог оказаться последним в жизни. Эд и Рон обкатывали хранителей, а Дексу наконец удалось увидеть своего Акроснаха — по словам Мастера воздуха, это была какая-то птица.

Приближалось шестнадцатое февраля, юбилей Декса — ему исполнялось пятнадцать. По этому случаю единогласно было решено устроить вечеринку-сюрприз, тем более, что день рождения приходился на выходные.

Виновник торжества приготовлений не замечал, несмотря на то, что ребята постоянно шушукались, Рон напевал «Долгих жизни лет», а Эд корпел над рецептом особенного торта.

Наконец наступил знаменательный день. Согласно плану, Астори должна была отвести Декса в комнату, где его будут ждать ребята с угощениями, шариками и конфетти.

Всё шло как по маслу. Мастер воздуха, только что поговоривший с дядей и тётей, был в отличном настроении и не задавал лишних вопросов. Вскоре впереди показалась заветная дверь.