В озере отражались луны — нежно-голубая и желтоватая, как старая монета. Хотя Вэриан уже не знал, как выглядят монеты в его родном мире. Сколько он уже не был там? Несколько столетий?
Срок немалый. Многое могло и должно было измениться.
Где-то слышался глухой грохот. Скорее всего, великаны начали свой летний переход от Серебристой реки к Красным полям.
Вэриан подкинул камешек на ладони и бросил его в озеро. Раздался короткий всплеск, и через секунду сиреневатые воды вновь успокоились. Вэриан не шевелился. Из озера высунулась маленькая головка, почти прозрачная, отливающая голубым в свете двух лун. Она огляделась в поисках шалуна, посмевшего нарушить гармонию её царства.
Вэриан издал цокающие звуки совсем как наездники драконов при науськивании. Водяная нимфа пугливо обернулась и снова нырнула в сиреневую глубь.
Он улыбнулся слегка. Как же наивны эти Дети Стихий, и какое удовольствие водить их за нос! Только это развлечение и осталось ему в чужом мире, построенном по законам иной магии.
Впрочем, ему нечего жаловаться на судьбу. При ином стечении обстоятельств всё могло быть хуже. Орден не преминул бы упрятать его далеко и очень, очень надолго… А может, и убить.
Жизнь за жизнь. Смешной закон. Разве одна кровь сможет смыть другую? Просто удивительно, до чего люди любят выдумывать всякие бессмысленные законы с возвышенно-пафосными названиями и слепо следовать им.
И он когда-то был таким же глупым ягнёнком в отаре тупоголовых баранов. Хорошо, что те времена давно прошли.
Вэриан поудобнее устроился в корнях дерева. В листве деревьев пели птицы. Лунницы или ночные тукоклювы. В этих местах их полным-полно.
Нужно подумать, куда податься дальше. На берегах Лисьих Озёр, конечно, удобно, но не сидеть же вечно на одном месте. Близится лето. В это время года в Рубиновых Землях слишком жарко, зато Облачные Горы или Земли Северных Цветов подойдут в самый раз.
К середине июля можно будет перебраться на Яблоневые Холмы. А дальше… Там видно будет.
Ничего нового он всё равно не увидит: за свою долгую жизнь успел исходить почти все Земли Эклипса, потому что перевидать их полностью невозможно — они бесконечны. Вэриан уже не искал острых ощущений. Его главный враг, скука, давно превратился в союзника. Вэриан скучал умело и со вкусом.
Интересно всё-таки узнать, как у них там, на Пантее, сколько поколений Мастеров уже сменилось… Штук семь, наверное. Человеческие жизни ведь так недолговечны.
Вспоминают ли его или давно забыли? Вэриан усмехнулся: наверное, второе. Орден так не любит рассказывать о своих ошибках… А уж его историю наверняка считают ужаснейшим промахом из всех.
Впрочем, может статься, его «жуткими преступлениями» теперь пугают маленьких волшебников.
Он вгляделся в звёздную россыпь. Возможно, где-то там сейчас находится его потомок. Не внук и не правнук даже, но родная кровь, его часть, продолжатель рода. Любопытно, каким он вырос? Повторил ли ошибки предшественников? Стали ли члены Ордена и Мастера чище за последние столетия или окончательно погрязли в пороках?
Он засмеялся собственным мыслям. Скорее всего, всё стало ещё хуже. Люди не меняются, а если и меняются, то чересчур медленно. Вряд ли бы несколько сотен лет было бы достаточно для этого.
Вэриан зевнул и внезапно напрягся, привстав от волнения. Луны засияли так ярко, как никогда прежде не сияли. От них к побережью озера протянулась широкая светящаяся лента, в которой порхали серебристо-голубые искорки.
Портал, понял Вэриан. Кто-то задействовал Сердце Луны. Интересно.
Дорожка исчезла, сияние утихло. На траву опустилась тёмная скрюченная фигура. Она тяжело дышала и затравленно озиралась по сторонам, каждую минуту ожидая нападения.
Вэриан поднялся и медленно направился к новоприбывшему. Оказавшись рядом, он протянул руку.
— Здравствуй.
Незнакомец поднял голову, и в голубовато-жёлтом свете Вэриан узнал его. Это лицо ему с детства показывали на картинках. Когда-то он боялся этих яростных глаз и острых ноздрей, но теперь они не внушали ему страха. Лишь любопытство.
— Падший Дух? — то ли спросил, то ли утвердил Вэриан, с интересом рассматривая Ассахира.
— А ты… Ты… Падший Мастер?
Вэриан усмехнулся. Давно его так никто не называл.
— Именно. Чувствую, это будет захватывающе.
