— О нет, — как-то странно усмехнулся мальчишка. По коже прошёл мороз от этой ухмылки. — Я его понимаю и даже в чём-то сочувствую…

Внезапно он резко наклонился, так что Астори ощутила на губах его дыхание.

— Ведь ты… Такая невероятная…

Разум молнией пронзило воспоминание: мягкий диван, сплетённые руки, два голубых глаза-озерца… И нежный шёпот: «Ты… Такая невероятная».

Астори отпрянула от Пандиона, нарушая строй танцующих пар.

— Не подходи ко мне, — срывающимся голосом произнесла она.

— Но…

— Никогда, слышишь? Никогда не подходи!

Резко развернувшись, Астори направилась прочь сквозь толпу. Изумлённый Пандион остался позади, не зная, что сказать.

Свет, музыка и гул голосов слились в одно странное неразличимое нечто. Как калёное железо, её жгли пристальные взгляды девушек и девочек разных возрастов — дочерей членов Ордена. Она буквально слышала их мысли: «Эта Пятый Мастер! Меняет парней, как перчатки! Всё ей мало! Наверно, нравится играть судьбами людей! Несчастный Панди! Она разбила ему сердце!»

Астори стиснула зубы и подошла к окну. Сколько вокруг зависти, и зачастую беспричинной! Девчонки, мечтают занять её место, не понимая, сколько тягот выпадает на долю Мастера. Они не слышали истошных воплей демонов, сгорающих заживо в сотворённом тобой огне, не чувствовали, как на миг перестаёт биться сердце при виде летящего на тебя врага, не кусали губы до крови от невыносимой боли… Не выбирали между миром и собственным отцом…

Астори сжала кулаки и заставила себя успокоиться. Нет смысла на них злиться. Она сама была такой же чуть больше, чем полгода назад. А сейчас кажется, что это было в прошлой жизни.

Музыка смолкла, пары разошлись. Эдсвил постучал серебряной ложкой по бокалу, привлекая внимание.

— Дорогие друзья! Уважаемые дамы и господа! Все члены Ордена! В этом году мы отмечаем двойную радость: возвращение Мастеров и победу над Ассахиром.

Раздался взрыв аплодисментов. Астори почувствовала, как кто-то подталкивает её в спину, и обернулась. Декс шепнул ей:

— Сейчас будешь говорить речь.

Она попыталась было воспротивиться, но её втиснули в ряд вместе с остальными Мастерами. Эдсвил продолжал:

— Я с великой радостью предоставляю слово храброй девушке, спасшей мир от беспощадного зла. Новый Пятый Мастер, Астори Гермион Лун!

Всё пространство вокруг потонуло в рукоплесканиях. Красная, как рак, Астори вышла вперёд. Ну вот зачем нужно было это говорить? Храбрая девушка… Как будто это только её заслуга. Без ребят она бы ничего не сумела сделать.

А теперь ещё и речь произносить. Что она им скажет?

— Доброго вечера, — едва слышно проговорила Астори. В задних рядах послышалось пренебрежительное фырканье.

Нужно собраться. Она справилась с Ассахиром, выдержала напор журналистов, так что выступить перед Орденом — раз плюнуть.

— Я не знаю, о чём говорили прежние Мастера до меня, — продолжила она окрепшим голосом. — Но мне хотелось бы поблагодарить всех собравшихся в этом зале. Вы сумели сохранить свет в сердцах даже в годы тяжёлых испытаний. Все эти сорок лет вы не теряли надежды на наше возвращение. Я хочу поблагодарить моего дядю за помощь и поддержку, отца — за способность не терять присутствия духа и принимать верные решения, уважаемого лорда Эдсвила за его доброту и терпение, и, наконец, остальных Мастеров. Если бы не они, я сейчас не стояла бы перед вами. Скорее всего, никто бы из нас здесь не стоял.

В гробовой тишине твёрдо прозвучали её последние слова:

— Вера, надежда и любовь — три столпа, на которых зиждется наша победа. Пока эти чувства живут в наших сердцах, никто и ничто не сможет нас победить. Никогда!

Она замолкла и обвела толпу глазами, тяжело дыша от волнения. Сияли лампы. С минуту все молчали, затем гробовую тишину прорезали хлопки, перестающие в оглушительные аплодисменты.

Получилось.

***

Насчёт школьного бала Астори с самого начала была настроена скептически: после великолепного празднества в замке её вряд ли удалось бы поразить. Тем не менее, к наряду она отнеслась со всей тщательностью. После неудобного платья со множеством подкладок Астори выбрала лёгкую и свободную белоснежную тунику, подпоясанную позолоченным поясом в виде сплетённых лавровых ветвей.

На голове располагалась изящная диадема, ноги до колен обхватывали тоненькие сандалии. Со всем этим вместе Астори походила на жительницу Древней Таспасии или Фракассийской Империи.

Наконец наступило двадцать шестое декабря, день бала. Завтра студенты должны были разъехаться по домам, чтобы успеть подготовиться к встрече Нового года до двадцать девятого. Вся школа с нетерпением ждала каникул, ведь, помимо общераспространённой Снежной Недели, учащимся школ и университетов полагалось ещё семь дней отдыха. В коридорах царил праздничный аромат еловых веток и апельсинов.

День прошёл весело и незаметно: самые строгие профессора не могли не улыбаться, глядя на маленькие предсайольские шалости студентов, домашнего задания давали немного, на переменах то здесь, то там запевали «Улетели птицы» или «Грань часов рукой раздвинув». Астори начинала волноваться. Сегодня Рон должен был признаться Мелли, и от этого признания зависело многое. Как ни была Астори уверена в галантности и осторожности друга, смутное беспокойство неприятно сосало под ложечкой.

Пробило семь. Мерцающие зимние сумерки окутали землю. На тёмно-синем небе блестел тоненький серп месяца, и на пушистом снегу плясали маленькие голубые искорки. Слегка краснея, Астори вместе со множеством знакомых и незнакомых ребят вошла в Главный зал.

Профессора стояли в стороне, о чём-то переговариваясь, у стен находилось несколько длинных столов, уставленных разнообразными лакомствами. Посередине танцевали студенты. Кому-то удавалось, кому-то — нет, но весело было всем.

Астори с удовольствие попробовала пирожные с кремом, запила ананасовым соком и присоединилась к танцующим. Музыка привычно подхватила её и закружила в волшебном ритме, где каждое движение приносило радость.

Часы проходили незаметно. Астори смеялась, шутила, болтала о всяких мелочах с ребятами и краем глаза поглядывала на Мелли. Подруга вся сияла от счастья. Наконец смолкли оглушительные ударные, затихли пронзительные голоса саксофонов, и осторожно полились мечтательные, воздушные звуки дальстена.

Астори сглотнула: они договорились с Роном, что первый танец он танцует с ней, а второй — с Мелли. После этого Мастер огня должен был во всём признаться девочке.

Увлечённая своими мыслями, Астори даже не заметила, что к ней кто-то подошёл. Ледяная рука цепко ухватила её за запястье, и незнакомец прошипел в ухо:

— Ну что, потанцуем, дурочка?

Она резко обернулась и увидела Элджми, стоящего с довольной ухмылкой. В его зрачках отражался лунный свет.

— Отпусти меня.

— Или? — усмехнулся он.

Астори так и подмывало сказать: «Или я подпалю тебе волосы и впечатаю в лёд», — но она лишь судорожно вздохнула, стараясь успокоиться. Астори может на кого-то сердиться, но Пятый Мастер помогает всем, кто нуждается в её помощи. Что-то такое она говорила когда-то Джею.

— Или тебе придётся иметь дело со мной.

На плечо Элджми опустилась тяжёлая рука, и тот подскочил, как ужаленный. Рон небрежно оттолкнул его.

— Пошёл отсюда.

Пробормотав сквозь стиснутые зубы какие-то ругательства, Элджми скрылся в толпе. Мастер огня усмехнулся, вставая вместе с Астори в ряд танцующих.

— Если будет ещё приставать, скажи мне. Или Эду, или Дексу, в общем…

— Ясно. Большое спасибо.

Когда танец закончился, Рон отошёл на два шага и поклонился:

— Отдаю вас в хорошие руки, сударыня, а сам направляюсь к нам обоим знакомой даме. До скорого свидания.

— Иди-иди, — усмехнулась Астори. — И поаккуратней там.

Мастер огня ещё раз отвесил ей поклон и быстро пересёк зал. Через минуту он уже кружился в танце с Мелли. Подруга счастливо улыбалась.

«На кого же он собрался меня оставить?» — подумала Астори. Она услышала звук шагов и, обернувшись, встретилась глазами с Джеем.