— Есть другие пути, но тебе они недоступны.

— Другие пути? Разве Авалон не остров?

— Остров. Но не Мальорка же. Это волшебный остров. С помощью эльфийской магии посвященные могут попасть туда и без корабля.

— А непосвященные могут просто сесть на круизный лайнер и прибыть в порт?

Так и слышу, как капитан желает пассажирам приятного путешествия на Авалон и рекомендует не набрасываться на чрезмерно дорогостоящие авалонские яблоки.

— Авалон окружен пеленой тумана. Через нее еще надо пробраться, — напомнил Финн.

— Ладно, одним вопросом меньше.

На некоторых камнях в стене можно было разобрать кельтские узоры, узлы, надписи, трискелионы.[23] Некоторые рисунки напоминали Уффингтонскую белую лошадь.[24] А еще…

— Что это? Голова дракона?

— Она самая, — бросил Финн через плечо, не оглядываясь.

— А подробнее? Твои куцые ответы хуже, чем приветствия королевы!

Он так резко остановился, что я налетела на него сзади.

— Слушай меня внимательно, — проговорил он, наклоняясь ко мне. — Я сегодня и так слишком много тебе рассказал. Человеку больше знать не положено. И незачем тебе знать всю правду о нашем мире. Хватит с тебя эльфов и нимф.

С этими словами он двинулся дальше. Его аромат странно действовал на меня. Как будто я слегка захмелела. И внутри такое странное чувство. Что-то там словно запорхало. Может, я просто плохо позавтракала? Надо было срочно съесть конфетку! И она нашлась у меня в кармане. Пока я разворачивала фантик, Финн открыл другую дверь, и мы оказались на берегу моря. Песок. Море. Волны накатывают на берег. Конфета выпала у меня изо рта на песок.

Мы стояли на пляже. Самом изысканном, какой только можно себе представить. Из промозглого осеннего Эдинбурга попали в весну, в тепло, на солнце. Здесь чувствовалось близкое лето.

Вместе с родителями я объездила самые диковинные уголки планеты. Бывала и в горах, и в степях, и моря повидала — где только не искали родители редких, вымирающих животных! Но таких волшебных мест, как это, не встречала. Фантастическое сочетание цветущих английских садов и экзотики Сейшельских островов! Огромные яблоневые сады стояли все в цвету, безграничные бело-розовые плантации колыхались на ветру. От берега поднималась гора, поросшая лесом, а на вершине ее был виден круг из старинных мегалитов, наподобие Стоунхенджа, только нетронутых, целых. На скале над морем возвышалась крепость вроде Виндзорского замка. Это был самый живописный морской пейзаж в моей жизни, самый романтичный и самый гармоничный. Здесь постройки и следы цивилизации совершенно слились с природой. Авалон был прекраснее самых волшебных моих снов.

Финн что-то говорил, но я его не слушала. Я была занята пейзажем. Не хочу обратно в Шотландию, не желаю в школу! Не пойду обратно в тесную каморку в интернате! К черту ее, эту так называемую отдельную комнату! Вот здесь свобода! Здесь рай! Хочу остаться здесь! Навсегда!

— Эллисон!

С трудом оторвав взгляд от побережья, я поглядела на Финна. Он сердился и нервничал.

— Ну что?

— Нас ждет Мерлин, — напомнил Финн.

А я и забыла.

— Иди, я за тобой. Догоню.

Я сбросила ботинки.

— Что ты делаешь?! — разозлился Финн.

— Хочу постоять босыми ногами на песке, — объяснила я, стягивая носки.

— Эллисон! Прекрати, что за бред!

Финн, стиснув зубы, подошел ко мне вплотную. Я покачнулась, оперлась на него и стянула с ноги второй носок.

Песок оказался таким же мягким, каким выглядел. Я закатала брюки и утопила в нем обе ноги по самую щиколотку.

— Эллисон, Мерлин ждет. А мне надо вернуться на пост. Иен дежурит за меня, он уже сутки не спал. Как я объясню Мерлину, почему так надолго оставил свой пост?

— Вали все на меня, Финн.

М-м-м, какой тут воздух! У него особый вкус! Вроде бы такой же соленый морской воздух, как в Эдинбурге, но свежий, чистый, без выхлопных газов и привкуса мертвой рыбы. Здесь даже запах Финна стал сильнее. Сейчас он пах цветочным парфюмом.

— Попробуй как я, походи по песку босиком, Финн. Это же сказочно здорово!

— Мне придется взвалить тебя на плечо и отнести наверх в школу, — проворчал он.

— Да расслабься ты. Не убьют нас, если мы на десять минут опоздаем. Они нас вообще ждут? А вдруг ты меня бы не нашел, я ведь была не дома, а у Камиллы.

— Сразу видно, ты совсем не разбираешься в нашем мире, — сухо произнес Финн, разглядывая ворон, которые кружили над крепостью, и опустился рядом со мной на корточки.

— А мы потом могли бы погулять в яблоневых садах? — попросила я. — Рассказал бы мне об острове. Здесь просто волшебно! В колледж мне только вечером, а до него еще далеко.

— Чтобы я еще раз кому-нибудь из вас что-нибудь пообещал! — пробормотал Финн, просеивая песок между пальцами.

— Если мы снова придем сюда, можешь и дальше врать и миссис Кларидж, и нашей директрисе. Давай в субботу снова махнем сюда? Скажи директрисе, что я буду помогать тебе считать бабочек.

— Зачем кому-то считать бабочек? — не понял Финн.

— Спроси при случае моих родителей. Они постоянно занимаются чем-нибудь подобным.

Море было такое бирюзовое! Такое прозрачное! Рифы на дне видны как на ладони. А на берегу пока хватает глаз — яблоневые сады. Пчелы и бабочки без счета кружат в бело-розовом мареве. Птицы поют — белые, черные, коричневые, пестрые, всякие. Чайки кружат над пляжем. Вороны уселись на шпиль одной из башен.

— У тебя с родителями сложные отношения, Да? — заговорил Финн.

— А у тебя с Хлоей?

— Это трудно объяснить. И касается только нас с Хлоей.

— Ты хочешь знать все, а сам ни на один вопрос толком не отвечаешь.

Волосы у него на солнце отливали золотом, а глаза — бирюзой, как море. В уголках губ снова появились милые морщинки. Видели бы его сейчас те две красотки из музея!

— Осторожно, Финн. Когда улыбаешься, ты похож на человека.

Он дернул меня за мои рыжие космы:

— Осторожно, Эллисон, не заходи так далеко, иначе мне придется быстро прервать наше волшебное путешествие. Скажи лучше, откуда у тебя шрамы на ноге?

— Несчастный случай, — выдала я стандартный ответ.

Дальше обычно следовал вопрос, была ли это автомобильная авария. Пусть будет авария, я всегда так и отвечала.

— А что случилось на самом деле? — посмотрел на меня Финн. — Я же умею читать мысли — забыла? Правда, только когда гляжу тебе в глаза. Я не говорил?

— Нет. Ты забыл меня предупредить. И о нимфах тоже. Ты такой забывчивый, Финн.

Он пожал плечами:

— Я тебе уже говорил — есть вещи, о которых тебе лучше не знать.

Говорил. Что такого страшного таится в их мире, о чем посторонним нельзя знать? Или у них как у мафии: того, кто слишком много знает, приходится убить?

— Как-то так, — подтвердил Финн. — Так что за несчастный случай?

— Упала со скалы в ущелье, пролежала там два дня, пока меня не нашли.

— Ты могла погибнуть, — посочувствовал он.

Ненавижу эту историю. Пора сменить тему.

— Что там за крепость на скале?

— Школа, — ответил Финн.

— А что за каменный круг? Удивительно, как он здорово сохранился. Совсем нетронутый. Или он не такой уж старый?

— Намного древнее Стоунхенджа. Просто не разрушенный. Это одно из наших учебных пособий. Ты же знаешь, что Стоунхендж выстроен по солнцу и в соответствии со сменой дня и ночи. Ты не друид, поэтому детали тебе знать не положено, но всем известно, что каменные круги служат для занятий астрономией, астрологией и подобными науками.

— Астрологией? Вас тут учат управлять небесными светилами или как?

Я не смогла скрыть иронию. Ни Эмма, ни Камилла не увлекались эзотерикой, зато ею была одержима Бонни МакРид, моя одноклассница с литературных курсов. Она всегда таскала с собой в кармане какие-то обереги и даже магический маятник. Камилла в шутку иногда просила ее погадать. Бонни гадала, маятник качался, но предсказания никогда не сбывались.