Мэдисон подходит к нашему столику, как только Рэм возвращается в очередь.

– Привет, ребята, – говорит она. – Мои родители уезжают на выходные. Я устраиваю вечеринку в пятницу, приходите, если хотите. Только не говорите Рэму.

Мэдисон роется в сумке и достает оттуда тюбик блеска для губ. Она несколько раз обмакивает кисточку, а затем надувает губки и намазывает на них блеск. Когда я думаю, что она закончила, ее рот формирует идеальное «О», и она снова начинает водить по губам кистью. Я бросаю короткий взгляд на других парней, чтобы проверить, сколько еще из них наблюдают за эротическим шоу Мэдисон. Конечно же, двое друзей Рэма оставили разговоры и полностью сфокусировались на Мэдисон и на демонстрации ее талантов. Рэм возвращается за столик и тут же принимается сосредоточенно есть свой кусок пиццы пепперони.

Звук, который Мэдисон издала своими губами, возвращает мое внимание к ней.

– Карлос, позволь мне записать для тебя свои контакты, – говорит она, достает ручку и берет меня за предплечье. Она начинает писать свой номер и домашний адрес прямо на моей руке, над моими татуировками, словно добавляя к ним еще одну. Она заканчивает, машет на прощание и возвращается к своим друзьям.

Я откусываю сэндвич и окидываю взглядом столовую, высматривая антипод Мэдисон, Киару. Она сидит за столом с парнем со спутанными светлыми волосами, падающими ему на лицо. Он примерно моего роста и телосложения. Ее парень? Если это так, мне его жаль. Киара похожа на девушку, которая ждет от своего парня полного подчинения и чтобы он целовал ее задницу.

Мои тело и разум не созданы для того, чтобы кому-либо подчиняться, и вы скорее найдете меня мертвым, чем целующим чей-то зад.

– НУ И КАК ТЕБЕ быть гидом? – спрашивает меня мама за ужином.

– Могло бы быть и лучше, – говорю я, передавая младшему брату третью салфетку, потому что тот перепачкал себе все лицо в соусе от спагетти. Я вспоминаю, как в конце восьмого урока подошла, чтобы забрать Карлоса из класса, но обнаружила, что он уже ушел. – Карлос дважды кинул меня.

Мой папа-психолог, который считает, что все люди поддаются анализу, хмурится и подкладывает себе в тарелку зеленого горошка.

– Кинул тебя? С чего бы ему так поступать?

– Потому что он считает себя слишком крутым для того, чтобы его под ручку водили по школе.

Мама похлопывает меня по руке.

– Оставить своего гида – плохой поступок, но будь терпелива. Его выдернули из привычной обстановки. Ему, должно быть, непросто.

– Твоя мама права. Не суди его строго, Киара, – говорит папа. – Скорее всего, он просто сейчас не в своей тарелке. Алекс зашел сегодня ко мне в офис после занятий, и мы долго беседовали. Бедный парень. Ему самому всего двадцать, а теперь на нем еще и ответственность за семнадцатилетнего брата.

– Почему бы тебе не пригласить к нам Карлоса завтра после школы? – предлагает мама.

Папа показывает на нее вилкой.

– Отличная идея.

Я уверена: прийти ко мне домой – это последнее, чего хочет Карлос. Он ясно дал мне понять, что он потерпит меня эту неделю просто потому, что у него нет выбора. Как только время моего шефства над ним закончится в пятницу, он, вероятно, даже закатит вечеринку по этому поводу.

– Я не знаю.

– Пригласи его, – говорит мама, игнорируя мое замешательство. – Я приготовлю печенье с апельсиновым мармеладом по рецепту Джоани.

Я не уверена, что Карлос оценит печенье с апельсиновым мармеладом, но…

– Я предложу ему. Но не удивляйтесь, если он откажется.

– Не удивляйся, если он согласится, – как всегда оптимистично, говорит папа.

Следующим утром, провожая Карлоса в класс на перемене между третьим и четвертым уроком, я наконец нахожу в себе силы спросить его:

– Не хочешь зайти ко мне после школы?

Он вскидывает брови.

– Это свидание?

Я сжимаю зубы.

– Не обольщайся.

– Прекрасно, потому что ты не мой типаж. Мне нравятся сексуальные глупышки.

– Ты тоже не мой типаж, – огрызаюсь я. – Мне нравятся умные и с чувством юмора.

– У меня отличное чувство юмора.

Я пожимаю плечами.

– Может быть, я недостаточно глупа, чтобы оценить его.

– Тогда почему ты зовешь меня в гости?

– Моя мама… испекла печенье. – Как только слова сходят с моего языка, я кривлюсь. Кто зовет парня домой на печенье? Может быть, мой брат, но он еще ходит в детский сад. – Это не свидание, ничего такого, – выпаливаю я, на случай если он по-прежнему думает, что я хочу за ним приударить. – Просто… печенье.

Мне хочется отмотать весь разговор назад, но это невозможно. Мы уже подходим к двери нужного кабинета, а он все еще не ответил.

– Я подумаю, – говорит он, перед тем как оставить меня одну в коридоре.

Он подумает? Как будто его приход в мой дом будет для меня огромным одолжением, а не наоборот?

В конце дня мы встречаемся возле наших шкафчиков, и я надеюсь, Карлос забыл, что я его вообще куда-то звала, но он переносит вес на одну ногу и, засунув руки в карманы, спрашивает:

– Какое печенье?

Почему из всех возможных вопросов ему непременно нужно было задать этот?

– Апельсиновое, – говорю я. – С апельсиновым мармеладом.

Он наклоняется ближе, как будто не расслышал, что я говорю.

– С апельсиновым чем?

– Мармеладом.

– А?

– Мармеладом.

Простите, конечно, но сказать слово «мармелад» так, чтобы это прозвучало круто, просто невозможно, и все эти «м», расположенные так близко друг к другу, заставляют меня звучать глупо. Но я хотя бы не заикнулась. Он кивает. Я вижу, что он изо всех сил старается сохранить серьезное лицо, но не может. Он разражается смехом.

– Можешь еще раз это повторить?

– Чтобы ты мог надо мной посмеяться?

– Sí. Это стало единственным в моей жизни, чего я жду с нетерпением. Видишь ли, ты довольно легкая добыча.

Я с силой захлопываю дверцу своего шкафчика.

– Считай, что приглашение отменяется.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но вспоминаю, что оставила все задания на дом в шкафчике, и мне приходится снова его открыть. Я быстро хватаю три нужных мне учебника, засовываю их в рюкзак и иду к выходу.

– Будь это шоколадное печенье, я бы пришел! – выкрикивает он вслед.

Так ждет меня на парковке для учеников выпускного класса.

– Чего ты так долго?

– Ссорилась с Карлосом.

– Опять? Слушай, Киара, сегодня только вторник. Тебе еще три дня его терпеть. Почему ты не откажешься быть его гидом и не прекратишь это мучение?

– Потому что это именно то, чего он добивается, – говорю я, забираясь в машину и вывозя нас с парковки. – Я не хочу доставлять ему удовольствие от победы. Он отвратителен.

– Должно же быть что-то, что заставит его засунуть свои слова себе обратно в глотку.

Слова Така рождают в моей голове идеальный план.

– Именно! Так, ты просто гений! – восторженно говорю я и делаю резкий разворот.

– Куда ты? – спрашивает Так, указывая себе за спину. – Твой дом в другой стороне.

– Сначала нам нужно заглянуть в продуктовый и в «Хозтовары МакГукина». Мне нужны ингредиенты для шоколадного печенья.

– С каких пор ты печешь? – спрашивает Так. – И почему именно шоколадное печенье?

Я озорно улыбаюсь.

– С их помощью я заставлю Карлоса в буквальном смысле засунуть свои слова себе обратно в глотку – съесть их.

В СРЕДУ ПОСЛЕ ЗАНЯТИЙ я направляюсь в автомастерскую, чтобы встретиться там с Алексом. Только я пересекаю улицу, как рядом со мной появляется красный «мустанг». Через открытые окна я вижу за рулем Мэдисон Стоун. Я подхожу ближе, и она спрашивает, куда я иду.

– В мастерскую МакКоннелла – там работает мой брат, – говорю я ей. – Он сказал, что я могу помочь ему подзаработать.

– Запрыгивай. Я подвезу.

Мэдисон просит свою подругу Лейси пересесть назад и указывает мне на переднее сиденье, рядом с собой. Я никогда не жил в месте, где бы людей не судили по цвету их кожи или размеру банковского счета их родителей, так что внезапный интерес Мэдисон ко мне настораживает. Черт возьми, да я попытался напустить на Киару свой шарм перед уроком Трудной Шеви, а она и глазом не моргнула – только с отвращением хмыкнула, но ее губы как были сжаты, так и остались. Хотя вчера она пригласила меня на печенье. Печенье с апельсиновым мармеладом. Кто, черт возьми, зовет людей в гости на печенье с апельсиновым мармеладом? Самое забавное, на мой взгляд, то, что она, похоже, делала это всерьез. Сегодня она провожала меня от кабинета к кабинету, не произнося ни слова. Я даже пытался ее разговорить, подтрунивая над ней, но она не слопала наживку.